Дима вывалился из машины, подскочил к Кристине. Странное дело, на лице ни царапинки. Но дыхания нет. И глаза безжизненно распахнуты. Он приложил палец к шее. Пульса не было.
— Она все наврала! — Рина вцепилась в него сзади, тряхнула за плечо. — Не заказывала я никого!
Дима оттолкнул ее, поднялся, глядя на человека, который стоял возле внедорожника. Расстояние приличное, освещение неважное — лица не видно. И все же он узнал Игната Шапирова.
— Эй! — Он шагнул к нему, но Игнат бросился к машине.
Дима не растерялся, запрыгнул в свой уже трехдверный «Инфинити».
Шапиров стартовал раньше него, минимум, на полминуты и, выскочив со двора, погнал по бульвару. Дима настиг его на перекрестке, который тот пересек на красный свет. Он не злился. Фактически Шапиров спас ему жизнь, а если он убил свою жену, то сделал это в порыве ревности. Тем более Лена схватилась за нож. Он просто хотел знать, зачем Шапиров удирает. Боится, что придется отвечать за Кристину? Но так он расправился с преступником, который угрожал человеку смертью. И Шапиров должен был это понимать. Наверняка он сначала подслушал разговор, а потом уже принял смелое решение.
Они мчались по ночным улицам, пересекая перекрестки где на красный, где на желтый свет. Похоже, Шапиров боролся с паническим ужасом. И на одном из поворотов его машина потеряла управление, вылетела с дороги и врезалась в угол дома.
Подушки безопасности не подвели, плотно обхватили водителя со всех сторон. Диме пришлось потрудиться, чтобы вытащить Игната из машины.
— Дима, я не виноват! Дима, я не виноват!.. — бормотал тот.
— Никто ни в чем не виноват.
Он вытащил Игната из машины, потянул к своему «паркетнику».
— Дима, я не виноват! Дима, я не виноват!
— Тебя что, заклинило?
— Нет!.. Я не виноват! Я не виноват!
Сначала Дима влепил ему пощечину, только затем затолкнул в машину.
Какое-то время они ехали молча. Дима то и дело бросал взгляд в зеркало заднего вида. Но погони вроде бы не было. Впрочем, бояться он сейчас мог только дорожно-постовой службы, но страх этот условный. Он же ничего такого не совершил.
— Я не виноват, — в который уже раз повторил Игнат.
— В чем ты не виноват?
— Я не убивал Лену.
— Кристина сказала, что ты.
— Да, я слышал…
— И решил с ней закончить?
— Сам не знаю, что на меня нашло…
— А если бы она в меня выстрелила?
— Но не выстрелила же!
Только сейчас до Димы дошло, что Игнат мог наброситься на него. А удар у него крепкий.
— Давай спокойно во всем разберемся.
— Да, спокойно, — кивнул Шапиров.
— Кристина мне угрожала, ты меня спас.
— Да, спас.
— Она пыталась убедить меня в том, что ни в чем не виновна. На Макса и Родика все сваливала.
— И на меня.
— Ты же Рому не похищал?
— Нет.
— Но Лену с ним в постели застал.
— Не с ним.
— С Маратом?
— Да!
— А Рома тогда где?
— Рома… Если бы Кристина знала про Марата, она не стала бы связываться с Ромой.
— А она связалась.
— Да. Хотела спектакль разыграть… Я тогда в «Молотке» на Рому наехал, Кристина узнала… Они все думали, как Ромку с Леной в постель уложить, а тут вдруг такой подарок судьбы… Ленка налево не ходила, она была мне верной женой, а их это злило… Они с Ромкой замутили, а тут Марат… Кристина Рому похищала, а Ленка в это время с Маратом была. Их накрыли, и Рома стал не нужен…
— Лену с Маратом накрыли?
— Да, на квартире.
— И тебе сказали?
— Ну да, позвонили… Мы поехали, Кристина за нами… Марат в драку бросился, я его душить стал, Ленка, дура, за нож схватилась, а Кристина выстрелила.
— Убила?
— Точно в лоб.
— А Марата?
— И Марата.
— Ты или она?
— Ну, я бы его задушил, если бы не Ленка. А так он очнулся, бросился на меня, а Кристина стреляет быстро… Я в шоке, а она дает мне пистолет. На, говорит, застрелись. А я с дуру взял… Еще думаю, зачем стреляться?
— А она подумала — какой осел!
— Ну да… Сказала, что для подстраховки… Я маме все рассказал, Кристина ни в какую… Она и маму на крючок взяла. Если с ней что-то случится, и трупы всплывут, и орудие убийства…
— С ней уже случилось.
— Жива? — встрепенулся Игнат.
— Наглухо… Мама может не бояться, — усмехнулся Дима.
— Чья мама?
— Твоя.
— А если трупы всплывут?
— Трупы… Кого там злило, что Лена от тебя не гуляла?
— Кристину.
— Ты сказал, их.
— Ну, а Кристина с кем была? Макс, Родик…
— А Максу не все равно… И не Максу ты пожаловался, а маме… Мама должна была повлиять на Кристину, а она ее на крючок взяла… Мама Лену заказала?
— Ну, не заказала, — скривился Шапиров.
— Выразила пожелание?
— Тебе не все равно?
— Я на Любе жениться собираюсь, вдруг ее мама закажет?
— Твоя мама?
— Твоя! Зачем, думаешь, Кристина в Любу стреляла?
— А она стреляла?
— Мама твоя заказала. Чтобы ты вдруг на ней не женился…
— Да я и не собирался, — с скрипом выжал из себя Игнат.
— Не собирался?
— Ну, была мысль, а как подумаю, сколько вони будет… Не буду я больше жениться.
— А если на тебе самом женятся?
— Не понял! — вскинулся Шапиров.
— Ну, если за Лену посадят… А ты парень смазливый, в тюрьме таких любят…
— Ты это серьезно?
— Ну, не знаю. Не всем же с женихами везет. Вдруг в девках останешься.
— Не посадят меня. И ты это знаешь… Из страны, да, из страны придется уехать…
— А маме твоей?
— Маму не трогай! — не на шутку разозлился Игнат.
Дима пожал плечами. Руки у Шапирова свободны, если набросится с кулаками, еще одним дорожно-транспортным происшествием в эту ночь станет больше. Так что лучше не накалять.
А с Таисией Павловной пусть разбирается Следственный комитет. И с ней, и с Игнатом. А Дима сделал все, что мог. И чуть ли не ценой своей жизни. Ему не в чем себя упрекнуть.
Глава 17
Каминный зал в квартире большой, в длину — почти восемь метров, в ширину — около пяти. Но мама все пыталась измерить ее в шагах. Есть такая единица длины — нервный шаг. Только вот вряд ли она считала эти футы. Не до того ей.
— Следователю Игнат ничего не скажет? — утвердительным тоном спросила она.
— Нет, — кивнул Дима.
— И Таисию ни в чем не смогут обвинить?
— Нет.
— Кристина мертва, концы в воду.
— Преступление, можно сказать, раскрыто.
— Собака взбесилась и сорвалась с цепи, так Шапировы и скажут.
— Даже не сомневайся.
— Но тебя пытались убить.
— Да.
— И Таисия об этом знала.
— Знала.
— Но доказать мы это не сможем.
— Нет.
Дима уже почти смирился с тем, что наказать первую скрипку в кровавом квартете не удастся. Дураку ясно, что Шапирова выкрутится.
— Что ж, не будем и пытаться.
— Ну да, — усмехнулся Дима, косо глянув в сторону спальни.
Эдик сейчас там, прячется от него. И мама не хочет сознаваться, что помирилась с ним. Но факт остается фактом. Мама проявила малодушие в малом, повторит это и в большом. Договорится с Шапировыми, вернет всех на исходные позиции. И наступит мир, что, в общем-то, не так уж и плохо.
— Что, ну да? — Мама подозрительно глянула на него.
— Договариваться надо.
— С кем?!
— С Шапировой.
— После того как эта су… После того как эта дрянь пыталась тебя убить?!
— И что ты предлагаешь?
— Я с нее за все… Что я предлагаю? — спохватилась она. — Ничего!..
Мама фальшивила, и Дима это видел. Неужели она собралась заказать Шапирову? Безумие! Но в то же время Шапирова действительно должна быть наказана…
— Может, не надо? — качнул головой Дима. Шапирову должен наказать он сам, а подключать к этому делу маму — непозволительная глупость. — Я не хочу быть маменькиным сыночком.
— Да? — Мама удивленно повела бровью.
Интересное дело, живет за ее счет, работать не хочет, а считает себя самостоятельной личностью. Смешно!
— Не надо ничего делать.
— Совсем ничего?
— Объявим боевую ничью и на этом остановимся.
— А ничья боевая?
— Самая что ни на есть, — кивнул Дима.
Шапировы уходят от возмездия, но и Диме не в чем себя упрекнуть. Он принял вызов, пошел по следу Ромы Дукатова и, как итог, нарвался на Кристину с ее церберами. Он не испугался, отправился в Окосье. И от смерти там ушел, и популяцию российских отморозков сократил на две особи. Здесь в Москве от Кристины смог отбиться и даже перешел в наступление. Она до сих пор бы жила, не прояви Дима настойчивость. Он заставил себя отправиться к Рине. А Игнат, как ни крути, его спас. Не суть важно, под каким соусом он действовал.
— Ну, если ты так думаешь, — пожала плечами мама.
— А если ты хочешь наказать Шапирову, то не бери с нее пример.
— Я беру с нее пример?!
— Смотришь на Любу как на последнюю. Может, еще и закажешь ее? Эдику, — совсем не весело усмехнулся Дима.
— Сынок, ты хоть думай, что говоришь!
— Пообещай мне не быть такой, как Шапирова?
— Да никогда! — Мама в приливе чувств приложила руку к груди.
— И ни одного косого взгляда в сторону Любы.
— Ну, если у вас серьезно…
— Серьезно… И еще я хотел бы открыть свой бизнес.
— Да? — Брови у мамы взлетели вверх.
— Но мы не будем сейчас об этом, ладно? — торопливо проговорил Дима, испугавшись собственной смелости.
Но страх этот уже не мог повлиять на его решение. И он обязательно откроет свой магазин, сделает проект прибыльным. А Люба будет ему помогать, профессия у нее для этого как раз подходящая…
Или не стоит связываться с бизнесом? И семейными заботами обременять не очень-то хочется. Не так уж она и плоха, праздная жизнь, — днем отсыпаешься, ночь хороводишься. Все хорошо, только вот удовлетворения от жизни нет и не будет. Да и Люба его не поймет. А вычеркивать ее из своей жизни Дима не хотел.
Инну Владимировну как подменили. Улыбка, может, и не совсем искренняя, но в поведении напрочь отсутствует желание ссориться и тем более унижать.