– Нравится, что я признаю свое поражение? Или соскучился по заносчивой и упрямой гордячке? – дразню его я.
– Затрудняюсь с ответом, детка. Не могу сейчас думать, – срывающимся голосом признается Адриан, когда мои ласковые пальцы постепенно спускаются к его паху танцующими движениями. Свободной рукой я устраиваю для его глаз целое шоу: обхватываю свою грудь ладонью, я приподнимаю её вверх, бесстыдно обхватываю свой сосок губами, представляя и вспоминая, как он проделывал с ними то же самое. – Какая ты плохая детка, Эмилия.
– Я скоро убью тебя за эту «детку». Ты называешь так все, что движется. Запомни, что я не люблю делиться. Особенно, когда безусловно обожаю, – Адриан завороженно смотрит то на меня, то на мою ладонь в размеренном и дразнящем ритме, скользящей по его члену. Я чертовски хочу ощутить его в себе и замечаю, как Адриан подается вперед, чтобы выполнить мое желание, но вновь опускаю его на лопатки, не давая возможности изменить свое положение:
– Не двигайся, – едва слышно умоляю я и ныряю вниз, ощущая, как Адриан одновременно с этим действием, обхватывает рукой мои волосы. Я увлажняюсь сильнее, когда смотрю на его член, гордо смотрящий вверх, обхватываю губами яйца. Окончательно добивает то, что он инстинктивно подается вперед и грубее сжимает мои волосы, без слов одобряя мои действия и ласки. Я никогда не занималась оральным сексом с другим мужчиной, и мне было трудно перейти на этот уровень с Батлером, но теперь я понимаю, что окончательно вошла во вкус и разбудила в себе очень плохую девочку. Которая не просто собирается сделать минет мужчине, но и сама при этом дуреет и изнемогает, изнемогая от желания скорее почувствовать его в себе.
– Так, девочка моя. Ты уверена, что…бл*дь, – ругается Адриан, когда я продолжаю аккуратно массировать чувствительную зону и одновременно с этим беру в рот его мужское начало. Позволяю ему самые развратные действия, которые раньше не могла себе и представить…выпускаю его член изо рта, облизываю губы и тихо обещаю:
– Если будешь хвалить меня и покажешь свои эмоции, я буду делать с тобой этой каждый день, Адриан, – потираюсь щекой о косые мышцы его пресса, красиво прогибаясь в спине и поднимая вверх бедра. Свободная рука Адриана ложится на мою задницу и без всякого предупреждения его пальцы вновь вторгаются в мое влажное лоно, доводя до частых выдохов.
– Продолжай, девочка. Конечно, мне нравится. Хватит болтать… – рычит Адриан и вместе с его властной ладонью, я возвращаю его горячей плоти плен своего рта, языка и губ. Не отрываюсь от него следующие несколько минут, постоянно подводя мужчину к грани, меняя темп, глубину проникновения и интенсивность движений языка по вздувшимся и пульсирующим венам…ощущать его силу на своем языке и чувствовать толику власти над самим Адрианом Батлером – особый вид удовольствия. Разумеется, Адриан и здесь переводит инициативу в свои руки и толкается в меня довольно грубо, грязно и так развратно, что мурашки по телу бегут, и не верится, что я позволяю ему творить с собой подобное неистовство и бесцеремонно трахать в рот. Полнейшее погружение на дно похоти, эротического безумия, неимоверного наслаждения друг другом и уединения. Он близко, и я тоже. И когда я чувствую, что Адриан вот-вот кончит мне в рот, я останавливаюсь, царапая налитые свинцом ягодицы. Слышу стон полный разочарования, недовольства и ярости.
– В меня, Адриан. Хочу так, – прошу я и за секунду опускаюсь на его член до самого основания. Его стон меняет свою тональность на противоположную, и переходит в сдавленное рычание, и я совершенно не стесняюсь отвечать ему своими настоящими чувствами и эмоциями – стоны, крики, грязные словечки, непроизвольные «ещё, ещё» вырываются из меня с каждым новым движением, с каждым столкновением наших влажных и потных тел, пребывающих в эксцентричном и страстном танце.
Сейчас нет границ и ничего запретного, и непозволительного. Действительно полный доступ. Когда и куда захочет…и мне чертовски приятно ощущать его член в себе, а его палец в ещё одном чувствительном месте между своих ягодиц. Так ощущения ещё более полные, словно он во мне весь, будто мы – одно целое. Я понимаю, к чему он меня готовит, но даже эта ступень близости уже не вызывает страха и ужаса и, кажется, я готова с Адрианом на любой эротический эксперимент, только при одном условии: мой, мой. Только мой. Мой Адриан.
Я прихожу в себя, когда уже лежу на Батлере, ощущая его ладонь, скользящую вдоль позвонков, замирающую на пояснице. Я вновь умерла, отключилась от наслаждения, настолько это мощно и ослепительно. Голова кружится, мышцы ноют, тело бьёт мелкая дрожь и на наших губах – одинаковые и удовлетворённые улыбки. Из меня вытекает его сперма, но мне совершенно не хочется бежать и плескаться в душе. Такого не было…никогда. Почему именно он? Тот, кто всего лишь купил? Навсегда останется загадкой и, честно говоря, сейчас совершенно об этом не хочется думать.
– Малышка, о чем ты хотела спросить? – через некоторое время долгих и уже мягких и нежных поцелуев, нарушает установившуюся между нами идиллию, Батлер. Я не сразу вспоминаю смысл своего вопроса и все-таки не могу не задать его.
– Что ты имел в виду тогда…в подсобке, – предварительно я набираю в легкие побольше воздуха. – Ещё до всех сказанных мною слов и оскорблений. Что хочешь полный доступ? Если бы я согласилась сразу, какими бы были наши отношения? – в груди теплится надежда, размеры которой, могут потягаться с непогасшей звездой. Закусив губы, я смотрю прямо в глаза Батлера, и они мгновенно леденеют, покрываясь непробиваемой и толстой защитной коркой.
– Контракт – единственный формат отношений, которые я могу предложить женщине, – без запинки чеканит он, как всегда, одним лишь выдохом убивая всех моих бабочек, трепещущих в груди. Как можно испепелить целый мир внутри женщины одной лишь фразой? На это способны только мужчины, которых мы любим. И мы сами даем им эту силу.
Я не знаю, что сказать, что ответить на это. Разочарована, подавлена? Определенно. Убита? Да. Переживу? Конечно…Что делать дальше? Не знаю.
– Мне нужно в душ, Адриан. Одна. Не иди за мной, ладно? – прошу я, пытаясь вырваться из его объятий и встать с постели.
– В чем дело, гордячка? Ты обиделась?
– Нет. Все в порядке. Конечно. На что обижаться? Сама напросилась, как говорится, – без энтузиазма отзываюсь я, когда Адриан вновь довольно резко и властно притягивает меня к своему обнаженному и горячему телу.
– И я не отпущу тебя. Пойдешь в душ, когда я скажу, – Адриан переворачивает меня на лопатки и прижимает мои запястья к простыне, распяв под собой, перекрыв пути к освобождению. Черт, черт, черт. Этот наглец использует запрещенный прием и вновь припадает языком и губами к моим соскам.
Вот подлец. Я же, правда, в туалет хочу. Нельзя уже и на пять минут отлучиться.
Глава 10
Неделя пронеслась в каком-то безумном, выматывающем режиме. Три часа на сон, два на секс, остальное время принадлежало бизнесу. Что-что, а чётко выстраивать график и ставить задачи я научился задолго до того, как возглавил крупнейшую нью-йоркскую девелоперскую корпорацию. Режим, самодисциплина, упорство, логическое мышление, деловая харизма, стрессоустойчивость, тщательная подготовка к каждой сделке, исчерпывающий сбор данных, аналитический анализ и физическая выносливость – вот главные критерии моего успеха. Ну, еще наглость, изворотливость, беспринципность, немного удачи и умение заводить полезные связи. Максимум амбиций, минимум эмоций. Трезвый ум, чёткое понимание цели и никаких преград. А главное никакой совести. Начнешь сопереживать конкуренту или влезать в его шкуру, он обязательно сыграет на этом и потопит тебя первым.
В общем, ничего нового в «Эталон Групп» делать не приходилось. Все по отлаженной схеме. Я пытался выжать максимум до отлета в штаты и использовал каждую минуту своего времени для решения неотложных задач. Так как Эмилия Гордеева тоже входила в мой долгоиграющий план покорения Российского строительного рынка, то приятно потраченные два часа на секс с ней я смело, не кривя душой, относил к рабочему процессу.
В середине недели мы немного выбились из графика, отправившись в служебную двухдневную командировку в Крым, чтобы лично удостовериться, что подготовка к застройке первого арт-отеля «Мечта» идет согласно проектной документации. Эмили радовалась, как непосредственный, восторженный ребёнок, несмотря на то, что работы находились на нулевом цикле. На огражденной металлическим забором перепаханной площадке, кроме экскаваторов, глубокого котлована со стремительно растущими горами земли по периметру и раскатывающих огромными колёсами грязь самосвалов, не было ни одного намека на то, что уже через год на этом месте вырастет уютный и комфортабельный отель европейского уровня.
Стоя на деревянных подмостках возле рабочей бытовки, в каске и огромных сапогах, Эмилия, щурясь от полуденного знойного солнца, заворожённо наблюдала за вгрызающимися в каменистую почву ревущими экскаваторами и сияла лучезарной улыбкой. Уверен, что в этот момент она видела совсем другую картинку, ту, что создала сама, начиная работу над проектом арт-отелей, и влюбилась в нее до одури. Эмилия восхищенным взглядом смотрела на свою «Мечту», я на нее, а Клайд, который, как моя правая рука, поехал с нами, на нас обоих, с мрачно-настороженным выражением.
– Не могу поверить, Эйд. Невероятно! Это мечта, – снова и снова повторяла Эм, подпрыгивая на месте и в порыве эмоций сжимая мою ладонь. Я мог лишить ее этого. Действительно мог. Теперь об одной мысли о том, что я чуть было не сотворил, у меня щемило и давило в груди.
Никакой совести, Батлер! Забыл собственные постулаты?
Я не забыл.
Батлер не способен на чувство вины, он хищная хладнокровная машина для зарабатывания денег. Непробиваемый аллигатор, вальяжно чувствующий себя в любом, даже самом грязном и топком болоте. Батлер не умеет сожалеть, сочувствовать и сострадать, ему абсолютно плевать, как смотрятся его методы для получения прибыли и достижения целей со стороны.