Несмотря на то, что Адриан настаивал на том, чтобы во время его отсутствия я с семьей продолжала жить у него, я все равно прошу Клайда отвезти нас в мою квартиру.
Все-таки это неправильно. Везти своих родных в логово мужчины, который платит мне за секс, послушание и полный доступ. Мне не стоит забывать об этом, несмотря на то, что сейчас границы нашего контракта максимально размыты, но интуиция подсказывает мне, что в любую секунду все может измениться на сто восемьдесят градусов.
От Адриана Батлера я могу ждать чего угодно, даже несмотря на то, что он сделал для Яна. Это определенно был поступок мужчины, не равнодушного к чувствам его женщины, а не удовлетворение каприза «контрактной игрушки».
«– Я расчётливый сукин сын, а не благородный рыцарь. Не обольщайся, детка», – вспоминать эти слова больно, но я должна последовать его совету, чтобы не стать зависимой от собственных чувств и эмоций.
– Ну что? Настал момент истины. Признавайся, Лия, – слегка наигранным голосом профессионального интервьюера, интересуется Вика, протягивая мне бокал золотистого Pinot Grigio.
Последние три часа жутко нас вымотали: Машуля капризничала после перелета, Марк взахлеб рассказывал о Швейцарии и безостановочной юлой бегал по квартире, в красках описывал мне все подробности своего лечения и жизни в Европе. Слушала я его с интересом, не считая тех моментов, когда Вика отходила в душ и разобрать вещи, а мне приходилось одновременно развлекать и уделять внимание им обоим.
Роль нянечки для племянников мне только в радость. Но я совру, если скажу, что закоренелой одиночке, как я, легко дается постоянный шум и гам и невозможность уделить время самой себе. Все-таки быть матерью – это не только счастье, но и огромная ответственность, полная готовность засунуть свой эгоизм и амбиции куда подальше на несколько лет и заняться развитием и воспитанием своих неугомонных чад. Не представляю, каково это справляться со всем одной и тащить все на себе…но сейчас, я долгие годы занималась именно этим и долгие годы жила под девизом старой поговорки: «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». К сожалению, этот короткий стих описывает будни многих российских женщин, и должна признать, что Адриан сыграл большую роль в том, что я отошла от этой железной парадигмы. Впервые в жизни, я позволила быть себе ведомой и гибкой, стала жить по правилам в отношениях, которые установил мужчина, не забывая о некоторых границах, которые он не должен пересекать. Знаете, иногда я все больше убеждаюсь в том, что карты ТАРО были правы во всем: до встречи с Батлером я была успешным и счастливым топ-менеджером, но ни секунды в жизни не была счастлива, как женщина…
Несомненно, все произошло так, как и должно было случиться. Наша связь никогда не была случайна, с первой секунды, с первого прикосновения и поцелуя, опустошившего легкие.
Вот только почему мое сердце болезненно сжимается от нехорошего предчувствия, от постоянного ожидания очередного кораблекрушения наших отношений? Почему теперь, когда я научилась быть слабой, хотя бы немного, я чувствую себя уязвимой и беззащитной, как никогда? Я не привыкла к такому и мне страшно, когда я понимаю, насколько сильно я соскучилась по Адриану. Моя привязанность к нему растет в геометрической прогрессии и меня пугает мысль о том, что через пять месяцев, когда наш контракт закончится… я буду действительно умолять о пролонгации, а он просто вычеркнет меня из жизни и отправится в плавание на «Распутной Джен», охотиться на новую жертву.
Наконец, дети мирно сопят в гостевых комнатах, и мы с сестрой начинаем наш маленький, но душевный девичник. Опускаясь на мягкий диван, беру вино из рук Виктории, поуютнее устраиваюсь напротив сестры.
– Кто он? Мужчина, кто нас встретил. Тот самый «урок», который наобещали тебе мои карты? Почему ты мне о нем не рассказывала?
А что я расскажу, Вик? Что начала регулярно трахаться с мужчиной только потому, что он предложил мне контрактные отношения и полную протекцию за удовлетворение его потребностей? Или о том, как грубо оскорбила его на лайнере после того, как он изнасиловал меня, а я ещё и удовольствие получила, когда он беспринципно мне вставил в подсобке и снял это на камеру? Или сразу перейду к главному и признаюсь в том, что влюбилась в Батлера, стала эмоционально зависимой и теперь разрываюсь между двух огней, балансируя на грани совести, желания сохранить бизнес у его истинного владельца и своих чувств? Или рассказать о том, что жизнь с Адрианом – это жизнь на пороховой бочке, и о «тихой гавани» я могу ближайшее время лишь мечтать?
– Нет, Вик. Клайд не тот самый «урок» в моей жизни, действительно всего лишь коллега. Сейчас я живу с мужчиной, и он настаивал на том, чтобы я и вас отвезла в его квартиру. На данный момент он находится в Нью-Йорке. Но я знаю, что вам будет все равно там некомфортно, да и мне не по себе. Наши с ним отношения…не совсем то, чего я жду и хочу от жизни. Все так сложно и запутанно. Мне скоро двадцать семь, пора задумываться о семье и о детях. С Лешей у нас не сложилось в итоге. Да и этот мужчина – явно не мой будущий муж. А что, если мне всегда будут попадаться «не те», и я состарюсь одна в этой квартире с десятью кошками? – неразборчиво мямлю я, делая глоток терпкого, но не крепкого вина. Восхитительно на вкус, как и воздух на швейцарских виноградниках Лаво, где был собран урожай для создания этого напитка.
– Но что же произошло у вас с Лешей? Почему сорвалась свадьба…? Что происходит, Лия? Между прочим, я уже заказала платье подружки невесты, и пришлось сдавать его обратно, – прищурив веки, с игривой обидой жалуется Вика и лезет ко мне обниматься. – Почему ты мне не сказала, что живешь с другим мужчиной? Как так вышло, что ты из одних отношений прыгнула в другие? – возмущается сестра, обхватывая меня за плечи и рассматривая выражение моего лица, словно агент ФБР.
– Леша мне изменял. Неоднократно, – понизив голос, спокойно открываю нелицеприятный факт сестре. Поднимаю взгляд на Вику и замечаю влажный блеск в её глазах. Знаю, ей в первую очередь жаль не меня, а себя. Она вспоминает об изменах своих мужчин, и я знаю, что в эту самую секунду её сердце горит от боли и обиды, в то время как мое, остается абсолютно холодным.
Меня измены Демидова не тронули.
Но мне знакомы чувства и ощущения Вики, потому что одна лишь фраза Адриана, когда он сказал, что трахал только одну блондинку, довела меня до подобного состояния души, когда одновременно рвать и метать хочется, и упасть на пол, разрыдавшись от бессилия и боли.
– Что? Изменял? Тебе?! Боже, да мужики совсем оборзели? Демидов слепой идиот? Или просто тупой? – сотрясает воздух Вика и вновь тянется к бокалу, чтобы опустошить его залпом до дна, запрокинув голову. – Ненавижу ублюдков! Я их всех ненавижу! – воинственно сжимает кулаки сестра, и судорожно выдыхает, всем своим видом напоминая мне разъяренную «матерь драконов», которая с удовольствием сожгла бы всех мужиков на этой планете, вместо Королевской гавани. – Есть, конечно, хорошие и моногамные, не спорю. Но почему не вокруг нас?! – продолжает сокрушаться она, в который раз задавая небесам этот чертов вопрос.
– А как же твой швейцарец? Он тоже полигамный кадр? Не расскажешь мне о нем поподробнее? – легонько толкаю её локтем, вызывая на откровенный разговор.
– Эмс, там пока не о чем рассказывать. Ухаживает за мной, но языковой барьер мешает сблизиться друг с другом, – мастерски уходит от ответа Вика.
– А как же язык тела? – за этот вопрос мне в лицо прилетает мягкая диванная подушка.
– Я ещё не отошла от родов, чтобы вновь вернуться к этому языку, – заливаясь подозрительным румянцем, бросает Вика.
– Чувствую, ты что-то скрываешь, – пытаю я, сжимая подушку в ладонях, предвкушая подробности этой тайной и, очевидно, романтической истории.
– Как и ты, Лия, – не сдается сестра, пожимая плечами. – Кто он, тот загадочный тиран и деспот, с кем ты живешь? Я чувствую же, что-то не так. Да и карты говорили об этом, – раздраженно возвожу взгляд к потолку, едва ли не ляпнув Вике «опять ты со своим шаманством».
– Дело в том…что…мы познакомились на лайнере. Помнишь, я уезжала в отпуск? Я переспала с ним, а потом здорово оскорбила…не подумав. Он был барменом на том корабле, и я подумала, что он…не для серьезных отношений, потому что погрязала в этом мире бизнеса, где все оценивают друг друга по размеру кошелька. Я была жутко не права, когда сказала ему не самые приятные вещи, но он спровоцировал меня, поверь…в общем, мы оба были на эмоциях. Таких, что меня всю колошматило, а ты же знаешь, что я не так эмоциональна обычно. Была. До него… – опускаю взгляд, судорожно облизывая губы. – Простой бармен из Америки в итоге оказался моим новым боссом после того, как компания Сергея Львовича слилась с зарубежной. Все это привело к безумному водовороту событий, Вик…и честно, я столкнулась с давлением этого мужчины. Моральным, психологическим, – хочется добавить «и не только», но я не решаюсь рассказать все сестре во всех грязных подробностях. – В итоге, он добился своего. Этот мужчина. Я вся его, Вик…я сдулась. Я больше не акула, не змея, и не «снежная королева». И меня пугает, что я испытываю к нему. То, что трудно описать словами. Обычно, с этого начинаются все проблемы в жизни, не так ли?
– Я немного не поняла ту часть, где ты говоришь, что он оказывает на тебя давление. Он тебя насиловал или что? Детка, надеюсь из судьбы нашей мамы тебе знакомо, что такое «созависимые отношения», и к чему они приводят?! – строя из себя психолога высшей категории, возмущается Вика. Она редко проявляет свои чувства и даже сейчас наспех смахивает беззвучные слезы, пролившиеся из глаз. Мне тоже не хватает мамы. Невыносимо жаль, что она, несмотря на все грехи отца, любила его так сильно, что её сердце без него просто остановилось. Звучит страшно, но так все и было. Мама любила его, иначе бы ушла, как только начался весь этот ад. А он?… Папино счастье заключалось в бутылке.