– А. Да, простите. Я понятия не имею, если честно, – извиняющимся тоном сказал Олег. – Я больше по уголовному праву, и…
– Да что за день сегодня такой! – разочарованно вздохнул мужчина и махнул бургером. – Ну иди, чё с тобой делать.
Олег и сам не знал, чё с ним делать, поэтому просто позвонил в дверь.
Приятный женский голос пустил его внутрь, в хорошо кондиционированную приемную, где за окошком сидел охранник в традиционной черной униформе охранников, одной и той же на всю страну. Охранник кисло зыркнул на Олега поверх газетного разворота и одним кивком подбородка спросил, чего ему здесь надо.
– Я это, устраиваться пришел, – сказал Олег. – На работу.
– Назначено? – Охранник не торопился его пропускать.
– А должно быть обязательно заранее назначено?
Опять кислый взгляд.
– Если не назначено, пропуска не выписываем.
Стальной турникет у стола охранника внушительно намекал, что вариантов у Олега было немного.
– Вообще, мне назначили встречу по итогам заседания. Михаил Багришин.
– Багришин? – Приопустил охранник край газеты. – Не знаю таких.
– То есть вы охраняете коллегию адвокатов, но даже не знаете, кто у вас работает? – Не удержался от смешка Олег. – Позвоните секретарше и спросите, если мне не верите.
Охранник с неохотой хрустнул газетой, набрал секретаршу и после короткой паузы спросил:
– Слушайте, а у нас тут некто Михаил Багришин работает? Да? В первый раз слышу. Да ладно? Понял, спасибо.
Охранник положил трубку и кратко кивнул Олегу.
В прихожей пахло лаймом и озоном, рядом с фикусом стоял наполовину опорожненный кулер. За столом у небольшого окошка сидела красивая блондинка с собранными в хвост волосами и ярко-красной помадой. На стене справа висело ростовое зеркало, а слева – дипломы, сертификаты, другие бумаги в красивых рамочках, которые специалисту наверняка говорили что-нибудь. Олегу – нет. Но выглядело внушительно. Правда, кто именно заслужил больше бумаг – Сутягин, Пеперченко или их партнеры, – не уточнялось.
– Вы к кому? – поинтересовалась девушка.
– Я к Михаилу Багришину. Я вчера смотрел, как он ведет дело в суде, и…
– Вы на прием или консультацию?
Теперь Олег снова завис.
– А в чем разница?
– Прием осуществляется в формате документов или заявлений, а консультация осуществляется очно или онлайн, – всё это девушка проговорила, не отрываясь от экрана монитора.
– Э-э-э, нет, вы не поняли. Я хотел бы, – Олег кашлянул. – Я хотел бы устроиться на работу.
Девушка оторвалась от клавиатуры и посмотрела на Олега с удивлением. Глаза у нее были цвета зеленоватой охры, как у Анжелики.
– Багришин не в офисе, – девушка снова вернулась к монитору.
Так, а вот это уже точно не по плану.
– А когда будет?
– Послезавтра с одиннадцать до двенадцати. Дальше у него деловой обед. Но вообще, у нас вопросом приема обычно один из управляющих партнеров занимается.
Олег оживился.
– О, а Пеперченко или Сутягин сейчас у себя? Можно к ним?
Девушка посмотрела на него так, будто Олег попросил себе персональный шаттл с запасом топлива для полета до Альфа Центавры.
– Молодой человек, вы если собеседоваться хотите, должны порядок соблюдать. Сначала заполнить электронную анкету на сайте, потом получить звонок с подтверждением получения, потом письмо на почту о том, что ваша анкета одобрена и назначено время, – всё это было сказано тоном усталой воспитательницы детского сада. – А вы приходите тут без резюме, без записи предварительной и…
– У меня есть с собой резюме, – Олег быстро вскинул руку с красной прозрачной папочкой.
– Да-а, – медленно кивнула, глядя на папку, девушка. – Но вы всё равно не соблюли порядок подачи резюме, поэтому…
В этот момент дверь одного из кабинетов позади девушки крякнула, и в освещенную флуорисцентными лампами прихожую вплыла коротко остриженная дама чуть за пятьдесят, в легкой белой блузке и юбке, с портфелем под мышкой. Двигалась она медленно, потому что всё время оборачивалась и кланялась в сторону следовавшего за ней мужчины в строгом костюме и ярко-красном галстуке поверх возрастного брюшка. У него были короткие черные усы, короткие волосы, тоже крашенные черным, и лицо, из-за морщин выглядевшее грубым, не сглаживала даже располагающая улыбка бизнес-тренера.
– Уверяю вас, дело и выеденного яйца… как говорится… – говорил мужчина, но дама ему важно возражала, подняв палец:
– Нет, Александр Евграфыч, вот если бы не ваше своевременное вмешательство, я даже не знаю… – Она махнула рукой. – Чё с этих детей взять, скажите ведь?
– Анна Павловна, это обычный бизнес в России – никогда не знаешь, когда сыграешь в сапера. Business as usual, как говорится.
Когда дама исчезла за дверью, юрист с улыбкой посмотрел на Олега.
– Так. А вы к кому?
– А это, Александр Евграфыч, кандидат, – буркнула блондинка, не отлипая от монитора.
– Кандида-а-а-ат?
– Ну, как – кандидат… Форм не заполнял, по почте его не вызывали, пришел и говорит – понравилось мне, как Багришин дела ведет, хочу у него работать.
Юрист расхохотался, ухватившись рукой за край стола, чтобы не упасть.
– Этот-то умеет! Такую клоунаду устроил на суде по митингам, вы слышали? Нет? В общем, говорит мент: так и так, кричал лозунги, размахивал флагом, мы его того и этого. Знаете, чё Багришин говорит? А у меня вот кассета с видеозаписью, хотите посмотрим? Ах-хах-ха!
– И что, приобщили? – удивилась секретарша.
– Да нет, конечно. Но было смешно. – Он снова повернулся к Олегу. – А ты не стой, парень. Пошли потолкуем.
Юрист прикрыл за Олегом дверь кабинета и прошел к себе за массивный стол красного дерева и столь же обширное кожаное кресло, вовсе не офисное.
Олег присаживаться не торопился, а только осматривался: кабинет явно обустраивали с расчетом поразить клиентов. Два кофейных столика, диваны, обои в мелкую крошку, несколько высоких стеллажей в стиле хай-тек, уставленных папками и книгами юридической тематики. На стенах опять россыпь дипломов и фотография усатого юриста, пожимающего руку режиссеру Худякову. По подписи к фотографии Олег определил, что перед ним – управляющий партнер Сутягин. Удобная фамилия для юриста.
– Давай сюда резюме.
Пока Сутягин вертел так и эдак два листа бумаги, Олег рассказывал о юридических задачках в институте, о судебных процессах, о которых писал (не забыв упомянуть и Багришинову защиту слесаря), и даже ввернул историю с той девушкой на остановке, которую хотел защитить, но не нашел силенок.
– Ха-ха, таксист обставил юриста, – сказал Сутягин и прокашлялся. – Прости. Продолжай, пожалуйста.
– М-м-м… Это, собственно, всё.
Сутягин кивнул, причмокнул губами, пригубив кофе, и отправил резюме в общую стопку бумаг. Почему-то в этот момент Олег подумал, что куча предназначалась на корм шредеру, просто покормят его уже после ухода Олега.
– Ну, а сам участвовал в заседаниях каких-нибудь?
– Да, я был журналистом на…
– Да зачем мне журналист твой, – усмехнулся Сутягин. – Защитником, говорю, был? Знакомых, друзей, бабушку со двора.
– Эм-м-м. Нет.
Сутягин подался вперед:
– Ну что, даже общественным защитником не выступал?
– Кем? – нахмурился Олег.
Сутягин крякнул и покачал головой. Олег снова почувствовал прилив крови к щекам.
– Чего ж ты тогда в юристах забыл, а?
– Хочу… защищать людей, – сказал Олег как можно тверже, но и сам услышал, как дрогнул его голос. Сутягин перестал улыбаться и смотрел на него теперь как на любопытный экземпляр для научного исследования.
– Ну давай я тебе один вопрос задам. – Сутягин взял ручку и стал стучать ей по столу в такт словам. – Смотри: вот ситуация. Твоего подзащитного задерживают на митинге, так? Везут в отделение. Тэдэ и тэпэ. Ему каким-то образом, ну или маме его, удается до тебя дозвониться как до адвоката. Ты выезжаешь на место. Так? Вот ты приехал. А тебя не пускают!
– Как не пускают? – удивился Олег.
– А вот не пускают и всё, – стукнул Сутягин по столу ручкой. – План «Крепость» объявили, по указу эмвэдэшному не пускать никого.
– Э-э-э… Но это же незаконно, – пробормотал Олег.
– Ой, им плевать на закон, – отмахнулся Сутягин. – На ситуацию смотри. Вот ты стоишь, тебя не пускают. Твои действия?
– Ну, м-м-м, буду настаивать на своем, – неуверенно сказал Олег.
– А настойка вышла горькая и невкусная! – крякнул Сутягин и вдруг перегнулся через стол и состроил страшные глаза: – Где настаивать? На улице? А если зима, холодно?
– Всё равно. Я же защищать пришел – значит, всеми законными средствами…
– Ха, ну а если законные средства исчерпаны? Чё делать будешь?
– Не знаю, – Олег тяжело вздохнул. – Попытаюсь мимо дежурного пройти прямо в комнату для допросов и там закроюсь с подзащитным.
Сутягин прыснул и сделал большой глоток кофе.
– В общем так, парень. Забирай резюме и… иди. Набирайся опыта. Защищай кого-нибудь, набирайся опыта, а потом придешь пробоваться в стажеры.
– Но как я наберусь опыта, если меня даже на начальную позицию не принимают? – изумился Олег, но жест сутягинской руки недвусмысленно намекал, что здесь его больше видеть не хотят.
– Иди, парень, иди. Как наберешься опыта, так и приходи, обсудим, чего и как. Через годик там…
Из коллегии Олег вышел в состоянии выжатой в ведро половой тряпки – опустошенный и разочарованный. Конечно, одно проваленное собеседование – не ахти какое событие, некоторые его знакомые и после двадцати не сдавались, да и вообще собеседование – это ритуал обязательный и неизбежный, как причастие у католиков, до такой степени кринжовый, что его сейчас даже переименовали в более либеральное «интервью», – но Олегу казалось, будто внутри него что-то надломилось. Будто история героя, которую он вроде как заранее себе прописал, рушилась прямо в руках, крошилась и распадалась на атомы, а вместо этой лозоходческой палочки оставалась пустота и – бесконечное, пустое будущее, в котором ему еще предстояло найти свое место.