– Так ты будешь раздеваться или нет? – прерываю я поток мыслей, который безжалостно подводит меня к одному и тому же.
– Маша, я понял, тебя эта бесит, да? Из-за своего надменного поведения…
– Наконец-то! – хлопаю я ладонями по коленкам.
– А со мной ты спешишь отправиться в постель, потому что у тебя год никого не было…
– Не было, – повторяю, словно эхо.
– И мы пробуем стать парой? – Антон неуверенно смотрит на меня.
– Да! Да, да, да! Все правильно, мы с тобой это всю дорогу обсуждали! Один-единственный раз хорошего секса! Если чувства вспыхнут, то продолжаем быть парой, если нет – то для здоровья! Без каких-либо обязательств! Слушай, а у тебя кто-то был? – неожиданно для самой себя решаю поинтересоваться, наконец, переводя тему на его персону.
– Ну почему, есть…
– Не поняла?
– Что тут непонятного? – мнется Антон. – Я же мужчина…
– Теперь понятно, – киваю я, – раз мужчина, значит, раздевайся, – и с этими словами стаскиваю с себя футболку и берусь за пояс джинсов.
Кажется, Антон больше не сомневается. Он медленно раздевается и направляется в душ, а уже через несколько минут довольно улыбается, опускаясь между моих ног.
– Ма-а-аш, а я безумно скучал по тебе! – он спускается ниже и разводит мои бедра. Поправляет очки и с восхищением во взгляде произносит:
– Слушай, а хочешь, я тебе расскажу невероятную теорию про вагину?
– Антон, поверь, моя вагина сейчас желает совсем другого! – устало тяну я, понимая, что надо искать себе другого парня, потому что Антон не изменился.
Сняв свои очки, он касается моих коленей, раздвигая их шире, и заявляет довольно весело, трогая меня языком:
– Намёк понял!
Откинувшись на подушки, я пытаюсь получить удовольствие. да только не выходит. Антон старается, как только может, но для меня это совсем не то. Инстинктивно понимая, что мне чего-то не хватает, он яростно работает языком, подключая руки. Закрываю глаза, в мозг врывает один-единственный образ, и я, наконец, слегка расслабляюсь и начинаю постанывать.
Откидываю голову назад, закусываю губу и прогибаю спину, пытаясь двигаться в такт Антону.
– Малышка, ты такая горячая и вкусная! Так повзрослела за этот год! – Антон на секунду приподнимается и вновь припадает к моей плоти.
Услышав его голос, я непроизвольно открываю глаза, окидывая затуманенным взглядом, и не сразу понимаю, что происходит.
Вроде только что передо мной было лицо моего бывшего, но вдруг он пропадает, и на его месте оказывается Медведев-младший. Да что же такое, совсем башню сорвало…
Закрываю глаза и выдыхаю, но грозный, наполненный сталью голос вырывает меня из моего дурмана, да так, что я подскакиваю на кровати, задевая по уху своего любовника-ботана.
– Какого хрена здесь происходит?! – свирепый голос разрывает интимную обстановку моей комнаты.
Значит, не показалось… Я снова распахиваю глаза и вижу, что совсем рядом с кроватью, прямо за спиной Антона стоит злой до побеления Глеб Медведев.
Глава 14
Глеб
Перед глазами пелена, застилающая окружающий мир. Всё, кроме НЕЁ и этого… Я замечаю, что матерюсь вслух, лишь когда глаза мальчишки расширяются до размера блюдец. Он не пытается скрыть своего ужаса. Беззвучно что-то лепечет, шлепая губами, как выброшенный на берег окунь. В другое время рассмеялся бы, наблюдая за почти священным ужасом на его лице – наверняка таких слов ни то что не произносит, даже и не слышал. Но сейчас мне не смешно. Не после того, как он этими губами…
Рычу, сдергивая мальчишку с кровати и толкая к двери. Откуда-то хватает сил не впечатать его в стенку, хотя очень хочется. Шею готов свернуть за то, что просто дышать осмелился в Машкину сторону. Но вместо этого сгребаю одежду и всовываю ему в руки.
– У тебя минута, чтобы одеться и убраться из этого дома. Или выкину, в чем есть. Дорогу сюда забудь. И номер её! Не пиши, не звони, просто исчезни!
Последнюю фразу кричу уже в спину улепетывающего по лестнице горе-любовника. Кто бы сомневался! Он и не попытался защититься, хоть как-то отстоять свои права. У него ничего бы не вышло, но осознавать, что Маша связалась с таким бесхребетным существом, противно до тошноты. Где были её глаза?!
– Ты что себе позволяешь, Медведев? – сестрёнка, в отличие от своего ухажера, не собирается так легко сдаваться. Более того: она кипит от возмущения. Соскочила с кровати, наскоро обмотавшись полотенцем, и смотрит с такой яростью, словно испепелить меня готова. Маленькая фурия.
Нереально сексуальная фурия… Я не могу понять, что чувствую острее: злость на нее за эту выходку, или потребность оказаться на месте сбежавшего мальчишки. Заменить его… во всех отношениях. Огладить, вылизать каждый сантиметр совершенного тела.
Да, она невероятная. Все, каждый изгиб – как я люблю. Успел рассмотреть. И маленькую упругую грудь идеальной формы, тёмные вишенки сосков, которые теперь ещё больше хочется попробовать на вкус. И стройные бедра, и бархат кожи. И…
– Я с тобой разговариваю! – перебивает мои мысли возмущенный голос Маши. Один шаг, другой – и вот уже девушка останавливается в нескольких сантиметрах от меня. Волосы растрепались, глаза блестят от гнева, губы заалели. И мне хочется думать, что такая реакция на то, что злится, а не от поцелуев этого ушлепка. – Ты как посмел ворваться в мою комнату, ещё и без стука?!
Она ещё красивее, когда злая. И такая забавная… Сейчас, когда собственный гнев немного поостыл, я уже могу рассуждать здраво. Как посмел? Да кто же меня остановит, милая, в моем собственном доме?
– Вообще-то я здесь живу, – ухмыляюсь, продолжая любоваться сестрёнкой. Да уж, скучно нам с ней точно не будет!
– Это не даёт тебе права вламываться ко мне и устраивать скандал. Еще и в такой момент. Весь кайф обломал…
Её щеки покрываются румянцем, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Кайф, значит? Это вряд ли. Поверить не могу, что мальчишка и правда что-то значит для нее. Специально ведь притащила его в дом, после идиотского утреннего инцидента. Отомстить мне решила, не иначе. Да вот только я в такие игры играть не позволю. Ты даже не представляешь, малышка, с кем связалась…
– Хочешь поговорить о моих правах? – рассматриваю ее, с каждым мгновеньем все больше убеждаясь в том, что не ошибся. Маша зла и обижена, что совсем не из-за того, что ей, как она заявила, обломали кайф. Благо, я в женщинах разбираться научился. От желания иначе глаза горят. И на настоящих любовников тоже иначе смотрят.
– Я вообще с тобой разговаривать не хочу! – бурчит девушка и демонстративно поворачивается ко мне спиной. Темная копна волос покрывалом лежит на плечах, и я сжимаю кулаки, борясь с желанием запустить пальцы в шелковистые пряди. Этого безумно хочется, как и стянуть с нее полотенце, прикрывающее соблазнительные формы. Ткань чуть топорщится на лопатках, и я скорее угадываю, чем вижу, как под толщей махры проступают бугорки позвонков. Опускаю взгляд на поясницу и едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться, потому что руки начинают зудеть от потребности отшвырнуть в сторону ненужную тряпку, обнажая ягодицы. Представляю, как сжимаю их, сминаю, срывая с губ девушки стон. А еще больше хочется шлепнуть, оставляя на нежной коже след от ладони. Чтобы Маша вздрогнула, вскрикнула, непроизвольно сжимая бедра, когда почувствует, что становится горячей и влажной. Для меня. Не для этого горе-ухажера, который даже не в состоянии вступиться за свою женщину, хоть как-то отстоять отношения.
Меня снова накрывает возбуждением, и я совершенно неожиданно представляю, как подталкиваю ее к стене, заставляя упереться руками, и врезаюсь сзади, резко, глубоко, вбиваюсь по самые яйца. А она стонет, подаваясь навстречу, умоляет меня не останавливаться, и жарко хрипит мое имя. От пошлых мыслей кровь спускается к низу живота, и все, что с самого утра внушал себе, резко становится неважным.
Может, прав Рогожин и зря я загоняюсь? Если она совсем не против… Может, стоит попробовать и удовлетворить наше одно на двоих желание?
Подхожу со спины, нависая над девушкой, и тихо произношу в самое ухо, удерживая губы в миллиметре от ее кожи:
– Я запрещаю тебе с ним встречаться. И в этом доме, и вообще.
Как же она пахнет… Как озабоченный мальчишка прикрываю глаза, втягивая носом ее аромат. Что-то цветочно-сладковатое, почему-то ассоциирующееся у меня с летом и теплом. Уютным, нежным, будто я оказался под залитым солнцем зеленым полем, усыпанным только что распустившимися цветами с капельками росы.
Класс, Медведев! Теперь на романтику тебя потянуло. Еще немного – и серенады будешь петь под окнами. Или стихи писать. Отличное занятие для солидного мужика! И это при том, что ты сам себе лишь недавно доказывал, что между вами ничего не будет.
Я кривлю губы в усмешке, слегка обалдевший от собственных мыслей. Чего-чего, а романтических бредней от самого себя точно не ожидал. Еще и в таком сочетании: одновременно с крышесносным желанием. А вот сестренка моя не похоже, чтобы прониклась тем же настроением. Оборачивается еще более злая, чем прежде.
– Ты ничего не попутал, Медведев? Я не твоя собственность, чтобы ты мог мне что-то там запрещать! Ты мне не муж, не отец, не… – переводит дыхание, набирая побольше воздуха, но продолжить я ей не даю.
– Я твой старший брат! – заявляю с такой уверенностью, что родившийся было в груди смешок – брат, как же! Особенно с такими вот мыслями и желаниями! – тут же глохнет. – И несу за тебя ответственность!
– Интересно перед кем? – парирует девушка, всем своим видом показывая, что не собирается соглашаться с моими словами. – Если что, я совершеннолетняя!
– Ты живешь в моем доме, а значит…
– Да ничего это не значит! – продолжает возмущаться она. – И если тебя что-то не устраивает, я уеду! Вот прямо сейчас возьму и уеду!
Терпеть не могу женских истерик. Они почти всегда возникают на пустом месте и выбешивают донельзя. Вот и сейчас, понимаю, что Маша, как говорится, высасывает проблему из пальца. Почему нельзя просто послушаться? Ладно, она права, я ей фактически никто. Даже братом-то назвать можно лишь условно. Но я старше. Умнее и опытнее. И в жизни разбираюсь намного лучше. Да и куда собралась, в чужом большом городе, не к этому же ботану?! И зачем куда-то уходить, если есть огромный дом, где предостаточно места?