Лулу не смела и мечтать о таком.
– Hal anti jo’ana?[42]
Лулу подняла глаза. Это была третья сестра тетушки Сальвы и тетушки Фарры.
– La, shukran, Khala[43]. – Лулу покачала головой. Ей сейчас кусок в горло не лез.
– Jo’ana, habibti?[44] – третья сестра не желала принимать ответ Лулу как правдивый.
– La jo’ana, shukran, Khala[45]. – Лулу стало совестно, что она не помнила имени этой женщины. Еще один пункт в длинном списке ее грехов.
Третья сестра и глазом не повела, ей было так же радостно называться тетушкой, как и собственным именем.
– Bidik tishrabee Shi?[46]
– La shukran, Khala[47], – повторила Лулу. Даже жидкость наверняка не задержится в ее желудке сейчас. Она была слишком напряжена. – Спасибо, спасибо, тетушка.
Третья сестра похлопала Лулу по колену и поднялась со стула. Лулу продолжила работать над букетом, как вдруг перед ней, звякнув, возникла чашка чая.
– Работа вызывает жажду. Ты пьешь, – сказала третья сестра. – Tishreeb. Tishreeb[48].
– Спасибо, тетушка. – Лулу добавила три куска сахара в крошечную чашечку и отпила. Нет смысла противиться.
Третья сестра присела рядом. Она смотрела и ждала, пока Лулу не выпила треть обжигающе горячего чая. Удовлетворившись, она вернулась к работе. После этого атмосфера в комнате стала намного теплее. Лулу не была уверена, то ли она просто получила штамп с женским одобрением ее присутствия, то ли комната показалась уютнее после теплого, сладкого чая. Лулу еще не опустила чашку, когда Дина наконец снизошла до разговора.
– Тебе повезло, что кхала такая великодушная, – прошипела она. – Тебя здесь не должно быть, портишь весь день моей кузине.
Широко раскрыв глаза, Лулу проглотила свой последний глоток чая. Руки дрожали, когда она поставила чашку на стол, как вдруг она наполнилась снова. Лулу подняла голову и увидела старшую сестру Тамры, Таню-невесту.
– Отвали, Дина, – сказала Таня-невеста. – Моя мама – стерва, и ты это знаешь.
Лулу застыла от удивления, Дина округлила глаза.
– А что? Моя мама воительница. Нельзя просто пройти через то, через что прошла она, не имея стальных когтей. Не забудь добавить сахару, милая. Мама сделала чай очень крепким в этот раз. Она всегда делает его крепким. Любит, когда горько. – Таня-невеста приподняла чайник. Судя по тому, как осторожно она его держала, он был полным. – Кхале Зине ты нравишься.
– Кхала Зина не понимает, что происходит, – огрызнулась Дина все еще шипящим голосом.
– Слабый английский не означает слабый ум, Дина, – заметила Таня.
– Я не это имела в виду… – начала было Дина.
Таня подняла брови, глядя на кузину.
– Кхала Зина прекрасно понимает, что происходит. Она великодушная. Я думаю, война делает людей такими. Люди становятся тверже и мудрее. С войной шутки плохи.
Лулу молчала, ошеломленная. От ее лица Таня винила Дину. А ведь никто не мог внушить чувство вины так эффективно, как невеста, да еще и старшая кузина. Облегчение от того, что эту тактику применили в ее защиту, а не против, было новым и замечательным чувством для Лулу. Она вдохнула его, как задыхающийся от недостатка воздуха человек. Никто никогда не делал ничего подобного ради нее.
Никто, кроме Ло.
Лулу вступила в этот напряженный разговор, лишь бы не думать о Ло.
– Кажется, Дина хотела сказать, что тетушка Сальва не рассказала кхале Зине о том, что я сделала, из великодушия ко мне.
Тут Таня рассмеялась.
– Нет, милая. Она не посмела бы пойти против Аму. Мама запомнит, что ты ей сказала, до конца твоей жизни. Или ее жизни. Смотря чья закончится раньше. Надо отдать ей должное за это.
– А что насчет тебя? – спросила Лулу, поддавшись чистому импульсу.
Таня склонилась ближе. Ее голос понизился до шепота.
– По-моему, это очень забавно. Никогда не видела, чтобы кто-либо срывался так зрелищно. Тебе полагается «Оскар» за лучшую публичную сцену на культурном мероприятии. Но если кому-нибудь скажешь, что я так говорила, я скажу, что ты врешь, и буду отрицать до конца жизни. Я готова быть стервой, если надо.
– Ты на стороне большинства? – спросила Лулу с надеждой в голосе.
Таня засмеялась. В этом смехе слышался приятный, дружелюбный перелив.
– Господи боже, нет. Но кто хочет быть на стороне большинства?
– Почему ты так добра ко мне? – спросила Лулу.
– Замужество делает человека довольно благородным, я заметила. Но, в основном, потому, что мне тебя жалко. Обычно ты выглядишь такой крутой. Я поняла, что тебе приходится тяжело, когда ты перестала выглядеть такой крутой. Когда ты не смогла больше сдерживать себя.
Лулу не знала, что на это ответить. Затем Таня снова стала Таней-невестой и вернулась к тетушкам и младшим кузинам, чтобы те гладили ее по волосам, щипали за щеки и целовали ее в лоб. Наблюдая за ней, Лулу решила, что это была выдающаяся актерская игра – даже под фатой Тани-невесты она создавала впечатление по-настоящему счастливого человека, что вызвало у Лулу улыбку.
Через пару часов четверть нужного количества букетов уже приготовили, но ни один пакет еще не был заполнен миндалем. Лулу обещала вернуться на следующий день в это же время.
Покинув дом Дины, она проверила свой телефон. Ноль уведомлений. Она не знала, чего ожидала: извинения от Одри, или сообщения от Эммы, или хотя бы чтобы Ло перестала убирать ее отметки на общих фотографиях. Это было неразумно, но она все равно надеялась. И ее надежда расцвела снова, когда она увидела новое сообщение в своем почтовом ящике. Однако ее тут же настигло разочарование. Письмо пришло от ее кузины Раны.
«Здравствуй, дорогая. Как ты? Мы очень скучаем по тебе. Как поживают тетушка Эйми и твои братья? Мои уроки проходят хорошо, слава Аллаху. Я рада, что пост закончился. У нас был праздник на Рамадан, потом был Ид Мубарак, и мы можем спать вместо учебы. Целую тебя.
Лулу убрала телефон. Она залезла в машину, похрустела костяшками пальцев и велела себе ехать домой. Но вместо этого покружила по большому бульвару, вокруг парка, тем же путем, которым обычно ездила к Ло домой. Лулу не сбавила скорость, проезжая мимо него, но покалывающее чувство, до странности похожее на тоску, прошлось по ее груди.
Глава 22Легенда о Билли Джин
Запах Рождества был многослойным. Первым слоем шел запах елки, приносившей в дом глубокую хвойную нотку. Далее было печенье – имбирные пряники и печенье с шоколадной крошкой и орехом пекан. Был легкий привкус пыли от коробок с елочными игрушками, которые спускали с чердака. Потом, рождественским утром, весь дом пах супом гумбо, медленно кипевшим в двух кастрюлях на плите. Реза и Бен прибыли домой после игрушек, но до гумбо.
– Привет, – вот и все, что сказал Реза. Но долго не сводил с нее глаз после этого.
Бен же обхватил ее голову, как будто ничего и не изменилось.
– Как клей? Держится?
После этого Лулу их избегала. Ей не хотелось больше советов от Бена и порицания от Резы. За время зимних каникул она вошла в новый распорядок, и он, как это ни странно, приносил ей удовольствие. Лулу привыкла метаться между своим домом и домами Одри, Ло или Эммы. Сложно было сказать, в какой именно момент эти девочки стали неизменной частью ритма ее жизни. Перемена в этой рутине – теперь она ездила до дома Дины – вызывала у Лулу впечатление, что у нее было либо одно, либо другое, но никогда – вместе. Визиты к аль-Кати организовал отец, отчего Лулу захотелось таким же образом устроить воссоединение ее подруг.
Лулу поднялась в свою комнату с намерением посмотреть несколько серий «Она написала убийство» на своем ноутбуке и немного повариться в жалости к самой себе. Строго говоря, ей не позволялось иметь телевизор в своей комнате. Но это было старое правило, пережиток детства ее матери, когда правильное воспитание означало совсем другие вещи. У Лулу же имелись ноутбук и беспроводной интернет. Остановить телевидение в ее комнате было так же невозможно, как остановить время.
Она открыла компьютер. Ей не хотелось смотреть ничего из предложенного, поэтому она начала пролистывать жанры. Затем поджанры. Она уже собиралась закрыть окошко, когда ее терпение было вознаграждено и на экране появился фильм «Легенда о Билли Джин».
Подходящей компанией для просмотра такого фильма был только один человек, и этим человеком была Эмма. Но в этом заключалась проблема. Иногда в жизни Лулу рядом требовалась именно Эмма. Но не было простого, понятного решения их проблемы. Не было шейха, который выпустил бы фетву на их дружбу. Была только Лулу, одна-одинешенька, причем по собственной вине.
«Легенда о Билли Джин» с огромной кнопкой воспроизведения посередине развернулась на весь экран. Ей придется сделать решительный шаг и жить с его последствиями. Она больше не может сидеть сложа руки и ждать, когда кто-то другой придет и спасет ее от ее же проблем. Она решит их даже ценой собственной социальной жизни. Лулу набрала номер. Телефон зазвонил дважды. Трижды. Четыре раза. Затем, к счастью, на другом конце подняли трубку. Лулу задержала дыхание.
– Алло, – сказала Эмма.
Лулу услышала нотку колебания. Так не годится.
– Фильм «Легенда о Билли Джин» доступен для просмотра. И мы должны посмотреть его.
Одно долгое мгновение Эмма ничего не говорила.
– Я облажалась. Я знаю, что неправильно поступила с Брайаном. Я не знаю, что еще я сделала не так, но я знаю, что облажалась. Как бы я хотела все исправить, – заговорила Лулу. – Как бы я хотела знать, что я сделала не так.