ет.
Все смеются, а озадаченный Актар, покраснев, откровенно переваривает физическое прикосновение чужой женщины. Всем заметно: не смотря на почтенный возраст, ему слегка не по себе. Что, в свою очередь, ещё больше веселит окружающих.
— Странный какой-то вор, — через какое-то время, отсмеявшись, замечает Бехроз, размышляя вслух. — Я немало пожил; видел столько же. В том числе, общаясь с разными народами. И мне вот что не понятно, смотрите. Вначале — убить пашто и туркан. Получить кровников Орды и каума Каррани. — Белуджи со значением скользит взглядом по присутствующим, делая всем понятный акцент.
— Каума Каррани в кровники даже врагу не пожелаешь, — отзывается на возникшую паузу брат дочери Хана, выражая общую оценку случившегося. — Они не забудут. И не простят, никогда.
— Не забудем и не простим, — коротко подтверждает кивком головы Актар, задумчиво скользнув взглядом по Атарбаю. — Мы не торговцы и не нурзаи.
— А я о чём…
— Далее. — Чуть повышает голос белуджи. — После этого убийства, украсть коней, на которых нельзя потом будет убежать от туркан. Как оказалось. — Смеётся над собственными словами Бехроз. — Попадая заодно под безоговорочную смертную казнь за конокрадство. А З А Ч Е М? Чтоб украсть рыбу, которую сейчас все, кому не лень, ловят в реке?! И которую я б им продал за четверть от одного украденного ими коня?!
Иосиф переглядывается с Атарбаем, Алтынай и Актаром.
— «Тот, кто носит медный щит, тот имеет медный лоб», как говорил один очень уважаемый ходжа из Самарканда, — задумчиво произносит брат дочери Хана, переводя взгляд на свою сестру.
— С вашим ходжой не знаком, но в Самарканде бывал, — понятливо кивает Атарбаю почему-то не сестра, а многоопытный Иосиф. — Намёк понимаю.
— Служивые? По заданию? — понимающе поднял бровь сообразительный глава Гильдии ткачей.
— Угу. — покивал в ответ Актар. — А что, ведь так всё логично… В ином случае, смысла в действиях никакого нет. А так — имеется цепочка действий, в которой каждое обусловлено.
— Великая вещь логика, — бормочет, хихикая своим мыслям, Алтынай.
— Не подозревал, что туркан кочевали в древности до самой Эллады, — ни к кому не обращаясь, Иосиф снисходительно улыбается и наклоняет голову к плечу.
— Ладно вам, — примирительно поднимает ладони Актар. — Давайте решать, что делать! В этой связи. Потому что, принимая во внимание сегодняшних фарси, это уже серьёзно…
Взгляды присутствующих за столом почему-то сходятся на Алтынай.
— Ловить, — пожимает плечами она. — Без вариантов. Если вам, как говорит мой брат, нужна моя политическая воля — то вот вам она. Ловить как можно быстрее.
— Не побоюсь сказать, что выражу общее мнение, — Иосиф, переглянувшись с остальными, поднимает руку. — Может быть, ты скомандуешь конкретнее, Алтынай?
— Сейчас, — кивает она Иосифу, затем поворачивается к брату. — Командуй, что делаем.
Дочь Хана и её брат действительно понимали друг друга с полуслова. Эта мысль по очереди мелькнула у Актара, Бехроза, Иосифа и у остальных присутствующих.
Какие бы ни были нравы во дворцах туркан; в кочевьях, видимо, обычаи разнились принципиально.
Если во дворцах своих единокровных братьев и душили, и травили, и оскопляли (чтоб избавиться не только от конкуренции во власти, но даже и от малейшей вероятности, что родственники когда-либо оставят потомство), то дочь Хана со своим братом таких проблем в отношениях явно не имела.
Брат Алтынай, как уже часто бывало, в два мгновения развил бурную деятельность, не сходя с места:
— В каком случае эта рыба имеет ценность? — ровно через мгновение Атарбай смотрит почему-то на Иосифа.
Остальные с любопытством повторяют за ним.
— Настолько большую ценность, чтоб принять на себя все последствия кровной вражды и с пашто, и с туркан, и далее по списку, — добавляет Атарбай, продолжая сверлить джугута взглядом.
Тот, однако, легко переносит всеобщее пристальное внимание.
— Когда похищают что-то малоценное, встречающееся на каждом шагу, совсем не редкое, с точки зрения моего народа это имеет смысл только в одном случае, — уверенно отвечает Иосиф. — Когда требуется образец. Образец продукции конкурента, либо, в более широком смысле, какой-либо образец.
— В данном случае, видимо, образец не конкурента, а просто нового товара туркан и пашто, — ни к кому не обращаясь, вставляет белуджи. — Но да, изначально мысль о рыбе пошла от туркан. Которые сделали две неожиданные в городе вещи. Во-первых, нашли общий язык с пашто; а этого вообще никто не ожидал.
— Даже мы, — весело переглядываются товарищи Актара между собой.
— Во-вторых, убрали угрозу голода, к тому же, не только для своего народа. — Не обращая внимания ни на кого, завершает мысль Бехроз.
— Плюс приняли на себя власть Наместника провинции, где всегда правили пашто, — въедливо добавляет Иосиф.
— Вот тут не понял, — удивляется брат Алтынай, поднимая взгляд на джугута. — С чего это мы приняли власть? Власть же принадлежит Совету Города?
— Как обычно, когда у него… гхм… — Алтынай осекается под вежливый смех окружающих.
Все в курсе регулярного "заскока" её брата: ему иногда надо объяснять простые вещи. Видимо, он раньше очень мало бывал в городах, и никогда — в городах с дворцами.
Все заметили, что плохо ориентируется Атарбай только в дворцовых делах, которые он сам называет политикой.
— Власть бывает двух разновидностей, — терпеливо поясняет Алтынай брату под тихий шёпот окружающих. — Временная и постоянная. Постоянная — значит опирающаяся на Закон, Права и Обычаи одновременно…
— Твоя сестра — единственная, которую нельзя сместить, если её выберет народ, — перебивает девочку Актар. — Остальных можно. Например, в случае выбора народом, можно либо назвать чернью…
— Либо объявить мятежником, если их фамилия знатная, — заканчивает ткач-дари.
— Твоя сестра — из правящей семьи, по праву рождения; она наследница высшей власти туркан, пусть и кочевых; вдобавок, она признана всеми остальными, — объясняет более понятными категориями Иосиф. — В том числе, за мудрость и за свою искреннюю заботу о народе. Одним из показателей которой и является Совет Города.
— За любого другого правителя в городе будет воевать лишь его народ. Ну, плюс друзья из соседних, в лучшем случае — добавляет белуджи. — А за твою сестру, случись вдруг что, именно сейчас поднимутся все. Без исключения. У неё, без сомнения, был хороший отец…
— И с точки зрения родословной, и с точки зрения воспитания, — завершает чужую мысль Иосиф.
— А-а-а, легитимность на всех уровнях, — бормочет непонятное брат Алтынай, но к этому уже привыкли. — Куда повезёт образцы рыбы этот служивый?
— Ближайшая ставка лояльного Наместника — несколько десятков переходов на северо-запад, — роняет Актар.
— Какие туда есть отсюда пути? — Атарбай задумчиво сводит брови.
— Конными — можно по караванным путям, — говорит Алтынай. — Но придётся делать значительные петли, обходя горы и перевалы в тех местах, где пройдут кони.
— А пешком можно и срезать кое-где, — замечает Актар. — Но только для пашто. Другим там не пройти. Или вместе с пашто, или никак.
— Ну вот вам и план, — пожимает плечами брат Алтынай. — Теперь только пусть Совет Города решит, ловим или нет…
Он не договаривает, но всем понятно: решение "за" означает автоматический мятеж. Вернее, фактический выход провинции из подчинения, поскольку перехватывать, судя по всему, придётся людей одной из служб самого Султана.
— Вообще-то, у пуштунов уже было независимое государство, — ни к кому не обращаясь, начинает какую-то мысль Актар (явно пытаясь поймать идею, вертящуюся на языке).
— А можно и чуть запутать всё, — выразительно играет бровями Иосиф. — Тому, кто будет разбираться, если гонцы разделятся и один до Столицы всё же доберётся. Например, гонцов можно перехватить, а налоги в этом сезоне всё равно отправить.
— Может сработать, — переглянувшись между собой, уверенно кивают дари. — Мы от своей общины говорим «да».
*********
"Дорогой дядюшка Вальтер,
Родственник моей сестры из Дворца повёл себя нехорошо. Я теперь вынужден срочно отправиться за одним из его слуг. Посетившим нас инкогнито и убившим пару ни в чём неповинных людей.
Помимо прямого деяния харам, означенный слуга родственника моей сестры может очень навредить некоторым уважаемым здешним людям своими домыслами о происходящем.
Моей сестре, как и этим людям, очень не хочется, чтоб их добрые имена очернял какой-то мерзавец (кстати, кажется, мерзавцев двое).
В свете принятых на себя обязательств тут, я вынужден лично отправиться вслед за негодяями, поскольку кроме меня с ними может оказаться некому совладать.
Иншалла, успею в порт Гуджарата к оговоренному сроку. Но даже если не успею — пожалуйста, не волнуйся. Просто стой на рейде, хорошо? Не сходи на берег, жди меня
А."
_________
"Дорой племянник,
Твою весточку получил.
Разумеется, поступай, как лучше.
Разумеется, негодяя надо изловить и должным образом наказать.
Если, кроме тебя, этого с уверенностью сделать некому — что ж. Так тому и быть!
На рейде в Гуджарате буду ждать, сколько потребуется. Связной амулет у тебя с собой будет?
Дядя Вальтер"
_________
"Да, этот амулет беру с собой.
Спасибо за понимание.
Наши друзья из общины Богом избранного народа представили именно этот амулет в моё с сестрой безраздельное пользование. На связи буду всё время