Окинув взглядом всё это великолепие — я в очередной раз подумал, что спасение домовика однозначно стоило всех понесённых трудозатрат.
Следуя правилам столового этикета — во время пищи я и не думал поднимать никаких посторонних тем, целиком и полностью отдавшись процессу насыщения желудка, но как только этот процесс подошёл к концу, то я тут же выпрямился на своём стуле, и поймав удивлённый взгляд Августы, проникновенно спросил:
— Бабушка, а у нас есть какой-то зверь рода, или может быть тотем?
Если мой вопрос и удивил старушку, то она ни единым движением этого не показала. Вместо этого она откинулась на своём стуле, и сложив руки у себя на коленях, несколько помедлив, ответила:
— Согласно преданиям у нас конечно же есть родовой тотем, но откуда у тебя такой интерес, внук?
Скрывать такие вещи от бабушки я не видел совершенно никакого смысла, поэтому ответил чистую правду:
— В то время, когда я лежал без сознания после ритуала — моё сознание очутилось в странном месте, где помимо меня был ещё и большой медведь, который как будто состоял из чистой магии. Он превратился в старца, и сообщил о том, что принимает меня. После этого я очнулся в своей кровати и понятия не имел, что прошли целые сутки с момента моей отключки.
Бабушку мои слова не на шутку взволновали. На несколько мгновений мне даже показалось, что под действием эмоций она сейчас вскочит и начнёт нарезать круги по залу, однако воспитание победило, и она осталась сидеть на своём месте, только лишь требовательно спросив:
— Что тебе ещё сказало это существо, внук?! Сосредоточься! Это очень важно!
С сожалением покачав головой, я ответил:
— Больше ничего бабушка, я это точно помню… — а сам в это время подумал с некоторым скептицизмом:
«Ну не рассказывать же ей, что оно признало мою заблудшую душу, верно?»
Августа после моих слов немного успокоилась, и начала рассказ:
— Тебе невероятно повезло, Невилл. Медведь — это действительно родовой тотем Лонгботтомов, и по преданиям он появляется только перед теми, кто имеет все шансы привести род к величию. Ты меня очень порадовал, внук. — закончила растроганная бабушка, и снова о чём-то задумалась.
Я решил вывести её из этого состояния и сказал:
— А ещё... После этого ритуала я стал совершенно по-другому чувствовать свою магию. Когда я проснулся, то конечно же не выдержал, и первым делом испытал левиосу на своей кровати… И знаешь что?! Она летала! — восхищённо похвастался я, вызвав тем самым понимающую улыбку со стороны Августы.
— Так и должно быть, Нев. До ритуала ты пользовался только своими природными силами, а теперь тебя постоянно поддерживает родовая магия, усиливая все твои заклинания.
Возможно у тебя ещё пробудится какой-то из родовых даров, но это будет ещё очень не скоро, так что на текущий момент говорить об этом бессмысленно. — обрадовала меня Августа, и уже собиралась вставать из-за стола, как я поднял руку в останавливающем жесте, и дождавшись, пока Августа обратит на меня своё внимание, постарался успокоиться и спросил:
— А ещё у меня есть к тебе очень не простой вопрос, бабушка…
Такая подача явно напрягла старушку. Она как будто почувствовала, что сейчас я скажу что-то очень серьёзное, и поэтому радость на её лице очень быстро сменилась на холодную сосредоточенность.
Мысленно поразившись такой быстрой метаморфозе, я тут же задал свой очень не простой вопрос:
— Ба… А какое наказание в магическом мире предусмотрено для тех, кто балуется с различными зельями, влияющими на сознание?
Помнится, я говорил, что бабушка стала серьёзной? Забудьте. После моего вопроса у меня сложилось впечатление, что пусть суровую, но тем не менее добрую старушку моментально подменили на прожжённого палача со стажем.
Её взгляд моментально похолодел, а в следующий момент она сказала тихим, промораживающим до мурашек голосом:
— Внук, тебе лучше прямо сейчас и в максимально развёрнутом виде рассказать о причине своего интереса.
Спорить с Августой, когда она поймала такое страшное состояние, у меня не было совершенно никакого желания, да и если честно — я так и так собирался ей всё рассказать… Но это всё не отменяет того факта, что буквально только что бабушка Невилла открылась для меня с новой, очень удивительной стороны.
Немного потупив глаза, я рассказал бабушке всё, что мне не так давно рассказывал Симми. Как он проникся благодарностью ко мне, как он решил защищать меня, и как, собственно говоря, защитил.
Ещё на середине моего рассказа бабушка нетерпеливо воскликнула:
— Симми, маленький засранец! И ведь ничего не сказал мне!!!
Появившийся домовик виновато поклонился, и раболепным голосом произнёс:
— Симми виноват, Симми прижмёт себе пальцы дверцей духовки!
Августа нахмурилась, и приказным тоном сказала:
— Выбери себе наказание, которое не отразится на твоём здоровье. Зачем нам домовик со сломанными пальцами? — после этого она моментально переключилась, и потребовала:
— Немедленно доставь сюда отравленный торт!
Домовик исчез, и спустя несколько мгновений на столе в зале появился подарок Ханны во всём своём великолепии. Августа тут же вскочила со своего стула, и МОЛЧА стала посылать в сторону торта различные заклинания, всё больше хмурясь с каждым новым заклинанием.
В конце концов она опустила палочку, и усевшись обратно на стул, о чём-то сильно задумалась. Мне были безумно интересны мысли старушки, поэтому я аккуратно выглянул из-за торта, и волнующимся голосом сказал:
— Бабушка… Ну что ты там нашла? Симми был прав?
Августа на это только вздохнула, и очень раздосадованным голосом ответила:
— Кто бы ни был автором этой диверсии — он очень хорошо всё рассчитал. Прошли всего лишь сутки, а практически от всех зелий там остались жалкие энергетические остатки.
Единственный криминал, который там есть на текущий момент — это слабенькое зелье дружбы, но и оно выдохнется уже через несколько часов.
— Получается, что что-то там всё-таки было… — потерянным голосом заключил я, на что Августа сурово кивнула и ответила дрожащим от скрытого гнева голосом:
— Да, там определённо что-то было. Осталось разобраться — на кого же были завязаны все эти зелья.
— Мы это сможем сделать? — не поверил я собственным ушам, на что Августа тут же меня обломала, и сказала:
— Если бы один домовой эльф не играл в шпионские игры там где не надо, то да, я смогла бы узнать, однако сейчас, когда прошло больше суток — это что-то из разряда невозможного.
— Но ведь торт подарила Ханна, неужели нельзя просто предъявить обвинение и пусть её проверят с зельем истины?! — возмутился я, справедливо предполагая, что от такого отвертеться будет невозможно, но вот Августа моего оптимизма не поддержала.
— Нев, каждое применение веритасерума жёстко регламентировано и контролируется Министерством. Наших обвинений ни за что не хватит для того, чтобы было принято решение на применение этого зелья.
— И что же? Мы никак не сможем их наказать? — спросил я потерянным голосом, мысленно коря себя за то, что не рассказал про этот сюрприз сразу.
Августа на это только пожала плечами, и задумчивым голосом проронила:
— Мы конечно можем выкатить обвинение, ведь остатки зелий в торте пока ещё определяются, однако из-за того, что размер наказания в законодательстве магической Британии прямо пропорционален понесённому вреду — Эбботы отделаются малым штрафом, и история будет замята.
Но я не терял надежды, и стукнув кулаком по столу, выпалил:
— Ну хоть так нагадить этим много возомнившим о себе ублюдкам! В следующий раз трижды подумают, прежде чем соваться!
Услышав эту фразу, Августа посмотрела на меня долгим взглядом, после чего медленно произнесла:
— А ты уверен, что оно того стоит, Нев?
— В смысле? Они же посягнули на самое святое — на чувства! — воскликнул я, до невозможности удивлённый не желанием раздувать скандал, которое демонстрировала Августа.
Бабушка вздохнула, и тихо произнесла:
— Невилл, я всё понимаю. В тебе сейчас говорят эмоции и юношеский максимализм. Однако раз уж ты теперь приобрел статус наследника — давай попробуем порассуждать.
Мне не очень нравилось куда свернул наш разговор, но кроме как кивнуть мне ничего не оставалось, после чего бабушка продолжила свои объяснения:
— Вот смотри… Предположим, что мы с тобой вызываем авроров, обвиняем Эбботов, бросаемся громкими словами, и даже происходит чудо — в торте к тому времени остаются ещё какие-то следы зелий… Что будет дальше?
Я понятия не имел что будет дальше, поэтому лишь вопросительно выгнул бровь, на что Августа повторно вздохнула и продолжила:
— А дальше в дело вступает множество факторов. Начиная от того, что вреда то по сути никакого, кроме испорченного торта нет, и заканчивая тем, что Эбботы верные сторонники партии Дамблдора, а значит — обвиняя их, мы и на его репутацию бросаем лопату с драконьим навозом. Понимаешь к чему я веду?
А я действительно начинал понимать. Даже если наши обвинения подтвердятся уликами и Эбботам назначат штраф — потеряем от этого действия мы гораздо больше, нежели приобретем. Теперь я понял как это всё работает, но знание это хорошего настроения не добавляло мне от слова совсем.
Тем временем Августа решительно взмахнула палочкой, и яблоко раздора в виде подаренного торта тут же исчезло со стола, унося с собой все проблемы, которые могло бы принести в нашу жизнь. После этого бабушка мягко улыбнулась, и глядя мне в глаза произнесла:
— Не переживай, Нев. Мы с тобой этого так просто не оставим. Теперь мы знаем своих врагов, а информация — это самое страшное оружие, поверь.
К тому же не забывай, внук… Месть — это то блюдо, которое принято подавать холодным. Пусть они поверят, что их действия остались не замеченными, а когда они расслабятся — именно тогда мы и нанесём свой удар.
«Вот! Теперь я узнаю старую добрую Августу!»