иваются.
– Может, свалим? – слышу малодушный шепот Риты.
– Дура, что ли? – начинаю злиться. Я же держу себя в руках, ты-то не хочешь даже попытаться. – Ща все отойдут и надо подойти. Геннадьич неспроста нас представил.
Мы не успели подойти, как к мужчинам подскочил “Шарфикович” и стал рассыпаться в комплиментах.
– Мы так рады, что во главе филиала встал такой именитый человек. Все, кто следит за миром медицины, знают ваше имя. Правда, Маргарита Павловна? – Марго молча кивает, при этом бледная как полотно. Бедная, мне ее так жалко.
– Оставляю вас в надежных руках. Знакомьтесь с коллективом, принимайте дела. А мы пока отойдем, – Новиков что-то спрашивает у “Шарфиковича”. Вот же мерзкий тип. Готов всем зады лизать, лишь бы место получше отхватить. Владислав берет меня под руку, а второй рукой накрывает кисть руки, похлопывая слегка.
Я напряжена, и Новиков видит это, чувствует. Он лишь снова бросает взгляд на меня и поворачивает голову к “Шарфиковичу”. Тот что-то увлеченно вещает, стараясь все время выставить себя и свои заслуги на первый план.
Ох, что ж будет-то, если эти хождения под ручку начнут обсуждать. А их заметят и обсудят. Именно “Шарфикович” первый, кто это сделает.
Мы останавливаемся у кабинета шефа и даже предпринимаю пару несмелых попыток забрать руку из захвата босса, но он не отпускает. Теперь он вырисовывает узоры на руке пальцем, отчего по телу растекается нега вперемешку с мурашками.
Сосредоточившись на поглаживаниях, я пропускаю момент, когда “Шарфикович” уходит, а Новиков заводит меня в свой кабинет.
— Полина, и долго ты будешь еще от меня шарахаться? — мужчина прижимает меня к себе, а позади закрытая дверь.
— Владислав Геннадьевич, что вы делаете? — чувствую, что меня загнали в угол, и я как птичка, попавшая в лапы к хищнику. Он позволит слегка потрепыхаться, но не выпустит из цепких лап.
— Влад, — мужчина проводит подушечками пальцев по щеке, убирает выбившуюся прядь волос и, еле касаясь, прикасается к губам. — Я просил называть меня Влад.
— Но вы мой начальник, — боже, как же сложно бороться с собой, с искушением.
— Ну и что? — Новиков проводит пальцами по моему подбородку, шее и останавливается у края блузки.
— Вы понимаете, что будет с моей репутацией, если кто-то подумает, что между нами что-то есть? — я пытаюсь достучаться до мужчины.
— Я понимаю, что ты сводишь меня с ума, — шепчет Владислав, склонившись ко мне еще ближе, а затем захватывает в плен мочку уха. По телу проходит словно судорога, а с губ срывается стон-всхлип. — Я же вижу, что я тебе тоже нравлюсь. Так почему ты сопротивляешься?
— Вы наиграетесь и бросите, а мне потом что? — я все же отталкиваю мужчину, и он отходит.
— Давай поговорим, — Новиков, видимо, решил сменить тактику. От соблазнения к деловому подходу.
— Владислав Геннадьевич, прошу вас, не надо. Оставим все как есть, пожалуйста, — я с мольбой посмотрела на мужчину, но он непоколебим.
— Нет, — и кивок в сторону кресла. Он обходит стол и усаживается на свое место.
Я стою, не решаясь сесть. Так вроде сбежать получится быстрее.
— Полина, присядь, прошу, — мужчина указывает рукой на место для посетителей.
Сажусь в кресло на самый краешек, и спина ровная. Вот в любой момент вскочу и убегу.
— Я не кусаюсь и насиловать тебя не собираюсь, поверь, — начал Новиков, поджав губы. — Я понимаю твои опасения и страхи, но я не привык ходить вокруг да около. И скажу прямо: ты мне нравишься. Я не в том возрасте, чтобы томно вздыхать и бегать на свидания. Я не женат, у меня взрослый сын, который не лезет в мою жизнь, а я в его. Я не вижу объективных причин, чтобы ты могла мне отказывать по моральным соображениям. Я понял бы, если бы я тебе не нравился, но я не сопливый юнец и вижу от тебя отклик. Так в чем дело? — слова мужчины сухие и по делу. Мы словно пункты контракта обсуждаем, а не эмоции и чувства.
— Владислав Геннадьевич, давайте закроем тему и не будем это обсуждать. Мне очень неловко, — я вся красная от смущения.
— Нет. Ответь мне сейчас или ищи другую работу, — удар кулаком по столу заставил меня вздрогнуть.
— Вы мне угрожаете? — я растерянно смотрю на мужчину.
— Нет, но я выразился довольно однозначно, — мужчина смотрит на меня в упор.
— Я не хочу быть любовницей босса, — терпеть не могу, когда на меня давят.
— А кем хочешь быть? — и бровь одну вопросительно поднял.
— Как и любая нормальная женщина, я хочу отношений, — озвучиваю ответ и смотрю на реакцию Новикова.
— То есть ухаживаний и свиданий? — мужчина словно смеется надо мной.
— И ухаживаний, и свиданий, а не чтобы мне ставили условия. — Встаю с кресла. — Мне кажется, что в настоящих отношениях так нельзя. А обсуждать их, словно один из пунктов контракта, я тоже не хочу.
— Хорошо, — Владислав задумчиво смотрит на меня и кивает. Неужели он согласился со мной? Скорее что-то задумал.
— Я могу идти? — гордо вскидываю голову.
— Да, конечно, — мужчина словно моментально теряет ко мне интерес и начинает что-то смотреть в бумагах на столе.
От такого пренебрежительного окончания разговора становится довольно неприятно. Выскакиваю из его кабинета и пулей мчусь к себе.
Блин, снова дверь не закрыла на ключ. Распахиваю дверь. На столе букет цветов больше размера самого стола. Откуда? Что это?
Подхожу к цветам, словно из них кто-то должен выпрыгнуть, и беру карточку, которая лежит сверху. “В девять будь готова, заеду за тобой”. И снизу буква “В”. И все. Мне просто отдают приказ, а не назначают свидание. Швыряю карточку в мусорку. Хотелось бы и цветы туда же отправить, но они не влезут.
Не знаю, что делать, но позволять разговаривать с собой в таком приказном тоне не позволю. Как бы мне мужчина ни нравился. Цветы оказались здесь, когда мы все были в конференц-зале. А значит, он просчитал мою реакцию.
И что делать?
Тот факт, что предугадывают мою реакцию, раздражает невероятно. А то, что он еще и демонстрирует мне, как легко он может ее предугадать, просто доводит до белого каления.
Нарядиться и идти на свидание? Это самое логичное, что может в этом случае сделать женщина. Но мы тут разговариваем о клише и стандартности поведения. Скорее всего, он предположит, что я не захочу идти вообще на свидание. И что-то на этот счет предусмотрит. Какие у нас есть женские отмазки? Правильно: нечего надеть! А если я оденусь так, что он просто постыдится меня вести в ресторан? Но и перебарщивать не стоит. В обноски наряжаться — это будет уже не нестандартное поведение, а глупость и неуважение к самой себе.
Прошу у уборщицы ведро и ставлю в них цветы. Домой их не потащу. Во-первых, тяжело, а во-вторых, их увидит вся клиника. А это слухи, сплетни, домыслы. В общем, не хочу быть звездой программы.
В связи с тем, что у нас в коллективе преобладает женский состав и мужчины здесь дефицитный товар, то любые шуры-муры между коллегами становятся центром обсуждений. А уж роман начальника и подчиненной так и вовсе будут смаковать на каждой углу.
План действий готов, и я принимаюсь за свои непосредственные обязанности. День так и пролетает в суете и заботах. У Марго там такие страсти бурлят, что турецкие сериалы нервно курят в сторонке. Я не лезу, но, если честно, вся их история с этими смс очень мутная. Тогда мы обе довольно импульсивно отреагировали на сообщения, написанные Соколовым. Но сейчас, спустя столько лет, я понимаю, что надо было все выяснить до конца. Добиться от него того, чтобы он сказал все в лицо, а не через кого-то или в сообщениях. И плевать на гордость. Я же видела, как Ритке было тяжело. Я бы так, наверно, не смогла. А итог какой? Аглая растет без отца.
Ладно, они разберутся, а мне нужно подумать о себе и своем будущем. Лезу на сайт по поиску работы и на понравившиеся объявления рассылаю резюме. Естественно, они если и ответят, то не скоро. Суета рабочего процесса затягивает, и я прихожу в себя, когда на часах шесть вечера.
Прощаюсь с Ритой и убегаю домой. Времени не так уж и много, а мне же нужно подготовиться.
Первым порывом было одеться максимально вульгарно. Алая помада, мини-юбка и леопардовый топик, колготки в сеточку, шпильки у меня есть. Но я понимаю, что я сама буду чувствовать себя в такой маскараде, мягко говоря, ужасно. Вторым вариантом было одеться в домашние вещи, что я на огород к маме в деревню надеваю. Но тогда бы это выглядело как простой бойкот свидания. Еще подумает, что я хожу как убожество на постоянку. Поэтому выбор пал на классические джинсы, лоферы, белую футболку и джинсовую куртку. Волосы завяжу в хвост или в пучок на макушке. Косметики минимум. Даже сумку брать не буду. Телефон и ключи от квартиры поместятся в карманах, а больше мне ничего и не нужно.
К девяти я готова как штык и уже нервно поглядываю на часы. В двадцать один ноль пять раздается звонок в дверь. Я бегу открывать. Ну а что удивляться, что генеральный директор холдинга знает мой адрес? Уж ему-то точно не составило труда найти мой адрес и разузнать обо мне все, вплоть до перенесенных в детстве болезней.
Новиков одет шикарно, как я и предполагала.
— Я так и знал, — на губах мужчины появилась кривая самодовольная улыбка.
— Что именно? — я сделала вид, что не понимаю, о чем он.
— Что ты не будет наряжаться, — мужчина отступил в сторону. — Федя, заноси, — скомандовал он кому-то у себя за спиной. В дверном проеме появился шкафоподобный мужчина, который занес коробки в количестве четырех штук, составленных одна на другую.
— Это что? — Федя ушел, а Влад вошел в квартиру и по-хозяйски прикрыл дверь. Он осмотрелся, заглянул в одну-разьединственную комнату и усмехнулся.
— Не богато живешь, не богато, — прокомментировал он мое жилище.
— Ну уж как есть, — отвечаю с усмешкой. — Так что это?
— Ну, тебе же нечего надеть? — и мужчина указал на мой наряд.
— С чего вы взяли? — я не могу сдержать улыбку. А когда на лице Новикова появляется небольшая растерянность, то улыбка становится еще шире.