Новиков встал, и мужчины поздоровались. На меня Давид Азаматович посмотрел мельком, сказал пару дежурных комплиментов и весь вечер очаровывал Алису. Я очень хотела поговорить с Владом, но не устраивать же допрос с пристрастием посреди ужина. О делах не говорили, это был ужин-знакомство, как я поняла. Новиков просто тупо свел своего партнера и Алису в надежде, что горячий кавказский мужчина отвлечется от дел и сделка пройдет более гладко, чем до этого.
Мы покинули ресторан все вместе, вот только мы с Владом поднялись в номер, а Давид с Алисой пошли прогуляться.
— Ты ее для этого Давида и привез? — я набросилась на Влада с вопросами, как только мы вошли в номер.
— Да, — Влад попытался обнять, но я отстранилась. — Женщин всегда дарили мужчинам, чтоб расположить их.
— Ты что несешь? Двадцать первый век на дворе! — я аж задохнулась от возмущения, а Новиков рассмеялся и от своей шутки, и от моей бурной реакции.
— Ну не воспринимай все так буквально, мышка, — мужчина снова предпринимает попытку меня обнять, а я отдергиваю его руку.
— В смысле буквально? — я завелась. Все то раздражение, что скопилось за время ужина, сейчас нашло выход. А реакция Влада меня раззадорила еще сильнее.
— Полин, ты что так завелась на ровном месте? — Новиков уже не улыбается. — Тебе же эта Алиса сразу не понравилась, а сейчас переживаешь за нее, словно она тебе сестра или подруга. В конце концов, у девушки своя голова на плечах есть, и ее никто ни к чему не принуждает. Не захочет ничего, никто ее насильно ни к чему принуждать не будет, — мужчина явно разозлился.
— Да ты понимаешь, что это подло и мерзко? — я с удивлением смотрела на Влада. — Ты создал ситуацию, спровоцировал ради своей выгоды, а сейчас делаешь вид, что не при чем. Как ты так можешь?
— Что такое? Не нравится, как я веду бизнес? А ты что думала, деньги мне сами в карман приплыли? — Влад плотно сжал челюсть так, что желваки на щеках напряглись. — Нет, дорогуша, и платье твое, и бизнес-класс, на котором ты летела, и этот номер люкс стоят денег. И больших. И чтобы их зарабатывать, порой приходится поступиться некоторыми принципами морали.
— Ты говоришь ужасные вещи, — я стояла ошеломленная от слов Влада, но больше всего меня задел его тон. — Ты говоришь мне так, словно я с тобой из-за всего этого.
— Ну, согласись, спать с мужчиной вдвое старше тебя все же приятнее, когда тебе при этом дарят цветы и водят в рестораны, — слова мужчины, который был идеалом мужественности в моих глазах, больно ударили под дых. Видимо, вот оно, его настоящее лицо, а не та картинка, что нарисовало мое влюбленное воображение.
— Ты прав, зря я на все это согласилась, — в горле ком. Мне четко дали понять, кто я и где мое место. — Я возвращаюсь, — сдерживаю слезы и иду к своему чемодану.
— Ночь на дворе, ложись спать. К утру перебесишься, — бросает Влад и выходит из номера, громко хлопнув дверью. Я сажусь в кресло и уже не сдерживаюсь. Вот тебе и наука, Полина. Наивная дурочка, верящая в сказку. Щелкнула тебе жизнь по носу. А ты все надеялась, что миллиардер и его помощница — это гармоничные отношения. Отношения, в которых тебе не раз ткнут носом в то, что ты всего лишь постельная грелка.
Размазываю слезы и зло швыряю вещи в чемодан. Снимаю с себя платье, что купил Влад, и переодеваюсь в джинсы и футболку. Эти вещи я купила сама, так что могу смело их носить без зазрения совести. И вообще, окидываю взглядом свои вещи, а их-то по факту не так-то и много. Беру только те, что купила себе сама. Они помещаются в одну небольшую сумку. Ну и здорово! Меньше тащить. На самолете я больше не полечу. Хватит, еле сюда долетела. Второй раз за сутки такое мучение терпеть я не в состоянии.
Подхватила дорожную сумку, проверила документы в сумочке и, вытерев слезы, направилась на выход. Без проблем нашла такси на стоянке у гостиницы и попросила отвезти на железнодорожный вокзал.
Мне везло. Я успела за полчаса до отправления поезда, так что хватило времени не только билет купить, но и попить отвратительный кофе. Ехать мне в течение полутора суток. Как раз за это время все обдумаю и решу, что делать дальше. За все это время Влад не позвонил и не написал ни разу, а значит, или не понял, что я ушла, или ему просто плевать. Я склонялась ко второму варианту, но сердце почему-то надеялось на первый.
Влад.
В сердцах хлопаю дверью в номере. В коридоре на меня уставилась пожилая пара. Дама поджала губы и осуждающе покачала головой. Вот только твоего мнения мне и не хватало! Охота послать, но я сдерживаюсь. И что я на ровном месте-то из себя вышел? Полина вся такая наивная, аж зубы сводит. Она не испорчена этим миром, и потому я на ее фоне выгляжу полным испорченным дерьмом. Это раздражает, потому что понимаешь, что она-то права.
Чувствую, что поступил как форменный кретин. Сперва потащил эту соплячку с нами, затем ткнул Полину в то, что мы имеем разницу не только в возрасте, но и в финансово-социальном положении. Иду в бар, но потом сворачиваю у самого входа. Ну, напьюсь я, и что это изменит? Надо успокоиться и подумать.
Мысли хаотично скачут в голове. Может, я сделал глупость тогда, когда решил, что у нас с Мышкой все получится? Она слишком чистая и наивная. И тут я, испорченный жизнью. Нет, она мне нужна. Только пусть не вмешивается в способы того, как я веду дела. Законы бизнеса не изменю ни я, ни она. Сейчас вернусь и поговорим без эмоций. Она устала после перелета, приревновала, а потом и распереживалась. Вот из этого всего и получился очень большой снежный ком.
Возвращаюсь в номер, но Полины нигде нет. Чемодан с вещами у шкафа, а маленькой дорожной сумки нет. Неужели она уехала?
Звоню на ресепшн, и девушка-администратор подтверждает, что моя спутница сдала ключ и уехала на такси. Больше она ничего не сказала. И потому работница гостиницы не знает, вернется она или нет. Снова за мгновение завелся и разозлился. Я ей уже сказал в свое время: мне не двадцать, я бегать и догонять не буду. Уходя — уходи.
Раздается телефонный звонок, и я хватаю телефон в надежде, что одумалась и звонит, чтобы я забрал ее откуда-то, куда она успела уехать. Но там сын.
— Да, — хоть мы и помирились всего несколько дней назад, но особого желания разговаривать сейчас не было. — У тебя что-то срочное?
— Нет, ничего срочного, — сын словно не слышит моего недовольного тона. — Просто хотел еще раз извиниться и перед тобой, и перед Полиной. Некрасиво вышло. Ты прав, это твоя жизнь, и не мне лезть в нее, — слова сына немного успокаивают. Неужели понял, обалдуй? Или все же отсутствие финансовой поддержки простимулировало более быстрое понимание. — Отец, у тебя все нормально? Может, я могу чем-то помочь? — слова Павла наводят на банальную мысль. Сам я поехать за Полиной не могу, гордость не позволит, да и сделку надо закончить. Но сын может съездить ко мне на квартиру под предлогом того, что хочет лично извиниться перед Полиной. Заодно узнает, что она надумала. Нервничаю. Неловко о таком просить сына, но могу не говорить, что мы поссорились.
— Ну, если очень хочешь извиниться перед Полиной лично, то у тебя есть великолепная возможность, — я выждал паузу,--- съезди завтра ко мне на квартиру и проверь, как она.
— Вы поругались, что ли? — и Павел хохотнул в трубку. — Что, строит тебя девчонка?
— Нет, она вынуждена была вернуться в город. Вот и переживаю, — как же глупо звучат мои слова даже перед самим собой. — Ладно, забудь. Сама на связь выйдет.
— Да ладно, ладно, — сын сделал вид, что поверил мне. — Но только завтра не смогу, дела. А вот послезавтра смотаюсь. Потом тебе отчитаюсь, как там твоя благоверная поживает и много ли слез пролила.
— Сын, не надо. Я передумал, — у меня нехорошее предчувствие, но Павел уже попрощался. Сижу и смотрю как дурак в телефон. И зачем, спрашивается, я попросил его проверить, что делает Полина. Словно опасаюсь, что она там меня ограбит или еще что-то сделает. Кажется, я сделал глупость. Но уже поздно. Павел теперь из вредности поедет ко мне проведывать Полину. Позвонить ей и поговорить? Нет. Что я, мальчишка, в самом деле! Названивать буду. Завтра наберу и поговорим.
Глава 4.
Я проспала почти весь путь. Мерный стук колес поезда меня умиротворял, и я если не спала, то дремала. Спускалась с верхней полки, лишь чтобы поесть. Раздражало щелканье двери в тамбур, так как купила я не очень удачное место. Но где осталось, там и взяла. От вокзала я ехала с дикой головной болью. Видимо, меня просквозило, и я чувствовала наступающие признаки простуды.
Хотела поехать к себе домой, но поняла, что даже ключей от съемной квартиры при себе у меня нет, поэтому придется ехать к Владу. Да, я решила, что пора в этих отношениях ставить точку, пока не стало слишком поздно. Хотя сердце мне и так кричало, что уже поздно. Оно уже любит и ему будет больно. Но лучше разом выдернуть все из сердца и все. Он не изменится. И я тоже. Не позволю с собой так говорить. Как там мама про меня все время говорила: бедная, но гордая? Тогда я не понимала значения этой фразы. Думала, при чем здесь гордость и бедность, теперь поняла. Жаль, что некоторые понятия приходят с горечью ошибок.
Я поехала на квартиру, где была так счастлива и которую уже начала считать своей. Но нет, она не моя, и не стоило и начинать привыкать. Ругаю саму себя за наивность.
Все это время и так и этак крутила ситуацию с Владом, но считаю, что поступила правильно. Нельзя было наступать себе на гордость. Я бы себя уважать перестала. А у нас, у бедных, только гордость и осталась.
Хожу по квартире и собираю вещи. Беру только свое, купленное за свои деньги. А этих вещей, как оказалось, и не так много. Влезет все мое барахло в один чемодан, а с оставшимся Влад пусть делает все что угодно: выбросит, отдаст бедным, сожжет. Это уже не мое дело.
К слову, Влад так и не позвонил и не написал. А я ждала и надеялась. Даже проскальзывала мысль, что если напишет, позвонит, попросит прощения, то прощу.