Вначале лицо Малинина приобрело выражение мрачной задумчивости. Наверное, он был не самым плохим чекистом, если сумел дослужиться до подполковника, однако чего он не умел совершенно, так это воспринимать информацию с ходу. Для того, чтобы понять суть любого дела, ему требовалось вначале как следует все обдумать. О том, что я работаю на святош, которые поручили мне отыскать Ника Соколовского, и то, что в этих поисках меня сопровождал черт, подполковнику Малинину было известно еще до нашей встречи, и он заранее мысленно выстроил ход нашей беседы. Но то, что интерес к Соколовскому проявляет еще и один из «семейных» унтеров, для чекиста оказалось полной неожиданностью. Поэтому он и не сразу понял, насколько важную новость я ему сообщил: Симон что-то затевал, не ставя в известность об этом своих боссов. Такая информация много стоила!
Когда я наконец-то заметил на лице подполковника Малинина проблеск мысли, то понял, что Виталик Симонов попался. При том, что Малинин не выделялся среди других чекистов особой сообразительностью, хватка у него была бульдожья. Ухватив добычу, он уже не выпускал ее из зубов. Меня же ему не удавалось прижать к земле только потому, что завышенное самомнение не позволяло бравому чекисту считать такую мелочь, каковой представлялся ему я, достойным противником. Он полагал, что меня достаточно всего лишь припугнуть, чтобы заставить делать то, что нужно. А случай вроде того, что свел нас когда-то, Малинин скорее всего списывал на мою непробиваемую тупость. Я же только радовался подобному пренебрежительному отношению к моей персоне, и даже гордость моя при этом не была уязвлена.
Что мне хотелось бы сейчас знать, так это то, какие действия предпримет подполковник Малинин в свете открывшейся ему новой информации. Как мне представлялось, чекист мог воспользоваться ею тремя способами: он мог доложить о необычном интересе Виталика Симонова своему непосредственному начальству, надеясь на то, что его усердие будет отмечено; мог проинформировать отцов «семьи» о странном поведении унтера, рассчитывая получить соответствующее вознаграждение, и, наконец, он мог сам взять Симонова в оборот. Для меня наиболее предпочтительным был тот вариант, при котором все проблемы с беспокойным унтером были бы улажены внутри «семьи», тихо и спокойно, так, чтобы при этом даже не всплыло мое имя. Но, судя по моим личным наблюдениям, наши желания чаще всего идут вразрез с тем, что происходит на самом деле. Видимо, таков уж один из основополагающих законов мироздания. Или божья воля – это кому как нравится.
– Симон интересуется Соколовским. – Произнося это, подполковник Малинин прижал указательный палец к столу и повернул его, как будто муравья раздавил.
– Ну да, – закивал я. – Интересно было бы знать, что за тип этот Соколовский, если за ним одновременно гоняются святоши, черти да еще и Виталик Симонов пристроился в хвосте?
– Интересно? – насмешливо посмотрел на меня Малинин.
В ответ я скорчил идиотскую гримасу – мол, работа у меня такая.
– Слушай меня внимательно, Каштаков, – подполковник Малинин положил свою широкую ладонь на стол, посмотрел на нее и, оставшись вполне доволен увиденным, перевел взгляд на меня. – Надеюсь, тебе не нужно напоминать о том, что о нашем разговоре никто не должен знать?
Я понимающе улыбнулся – не дурак, мол, – и быстро кивнул.
– Список оборудования и реактивов, который передали тебе святоши, сегодня же вечером перебросишь мне факсом, – продолжил чекист.
Я снова кивком подтвердил свою готовность беспрекословно исполнять все, что он скажет.
– Все новые данные, какие появятся у тебя по делу Соколовского, ты должен первым делом сообщать мне.
Сержант, стоявший у меня за спиной, сунул мне в руку карточку, на которой были указаны три телефонных номера, номер факса и адрес электронной почты. Рядом не было даже инициалов того, кому они принадлежали.
– Если не дай бог тебе удастся отыскать самого Соколовского, клади его на пол и держи под прицелом, пока я лично не прибуду.
– Значит, мне продлят разрешение на оружие? – глуповато, но с надеждой улыбнулся я.
– Продлят, – усмехнулся Малинин. – Вот только надолго ли, будет зависеть от тебя самого. Усек?
– Конечно, – с готовностью заверил я чекиста.
– От чертей избавься.
– Как? – беспомощно развел руками я. – Они же мои клиенты.
– Это уже твое дело, как, – недовольно поморщился подполковник.
– Изгони бесов из души своей! – вскинув указательный палец, торжественно провозгласил поп.
– Да кончайте вы, батюшка, – покосившись на него, презрительно поморщился Малинин.
Поп скроил недовольную физиономию, но ничего не ответил, – видно, еще не забыл о своей оплошности.
– А с Симоновым как быть? – поинтересовался я.
– О Симоне я сам позабочусь, – пообещал Малинин. – Вопросы есть?
– Никак нет, господин подполковник! – Не вставая с табурета, я выпрямил спину и расправил плечи, чтобы сидевший за столом чекист понял, что, если бы не сержант у меня за спиной, я бы вскочил на ноги и вытянулся перед ним по стойке «смирно».
– Сержант, – с усмешкой обратился к моему надзирателю подполковник Малинин, – проводите гоподина Каштакова до выхода.
– Благодарю, – улыбнулся я, осторожно поднимаясь на ноги, – но не стоит. Я помню дорогу.
Малинин только головой покачал, дивясь на мою глупость.
Сержант рукой указал мне на выход, и я, еще раз улыбнувшись на прощание подполковнику Малинину, направился к двери.
– Каштаков! – окликнул меня чекист.
Я обернулся.
– Шляпу забыл.
Посмотрев на то, во что превратилась шляпа после того, как над ней дважды грубо надругались, я только головой покачал:
– Признаться честно, господин подполковник, мне эта шляпа никогда не нравилась. Все искал способ, как бы от нее избавиться. Даже не подозревал, что это можно сделать так просто.
Подполковник посмотрел на меня странным взглядом, пытаясь определить, говорю ли я серьезно или издеваюсь над ним. Не дожидаясь, к какому выводу он придет в результате сих непростых размышлений, я вышел за дверь.
Когда я проходил мимо краснорожего сержанта, тот неожиданно заговорщицки мне подмигнул. Столь странный жест с его стороны заставил меня подумать о том, что, возможно, сержант был совсем не так глуп, как казался. Просто в присутствии старшего офицера ему приходилось изображать из себя кретина. Собственно, так же, как и мне, – по долгу службы.
Глава 13ЩЕПА
Признаться, я был в немалой степени удивлен, когда, войдя в паб «Герб старого герцога», увидел детектива Гамигина за тем же столиком, где оставил его без малого шесть часов назад. Собственно, я зашел в паб, вовсе не надеясь застать там черта, который, по моим расчетам, должен был отправиться по своим делам спустя пару часов бесплодных ожиданий, а только для того, чтобы как следует поесть и, пропустив пару стаканов пива, прийти немного в себя после дружеской беседы с подполковником Малининым.
За время моего отсутствия посетителей в пабе не стало больше, поэтому черт сразу же заметил меня, как только я вошел в зал. Махнув Гамигину рукой, я первым делом подошел к стойке, чтобы заказать себе сразу два больших стакана «Фостера» и горячую закуску.
Усевшись за стол напротив Гамигина, я залпом осушил один из принесенных с собой стаканов, после чего с облегчением перевел дух. Не сказать чтобы я совершенно успокоился, однако почувствовал себя значительно лучше. Оптимизм хотя и не стал доминантой моих нынешних умонастроений, однако занял подобающее ему место на шкале жизненных ценностей.
– Однако ты задержался. – Гамигин сказал это без упрека, просто констатируя факт, после чего аккуратно передвинул указательным пальцем фишку незнакомой мне игры, лежавшей перед ним на столе.
Игра была похожа на пятнашки, только фишек в ней было всего десять. Зато все они были разных размеров и на каждой были изображены поясные портреты чертей, облаченных в пышные одежды.
– Старинная игра, – заметив мой взгляд, объяснил Гамигин. – Все фишки нужно расставить в порядке, соответствующем титулам изображенных на них придворных.
– Много времени занимает? – поинтересовался я.
– Этот кон я играю уже вторую неделю. – Гамигин накрыл коробочку с игрой прозрачной пластиковой крышкой и спрятал ее в карман.
Судя по тому, сколько вещей он носил с собой, карманы у него были безразмерные.
Официантка принесла мне большую тарелку с двумя стейками, жареной картошкой и зеленым горошком. Взявшись за вилку с ножом, я принялся торопливо нарезать мясо на небольшие кусочки, чтобы потом переместить вилку в правую руку и быстро все съесть.
– Нас кто-то пасет, – сообщил я Гамигину, когда официантка отошла от столика, унося с собой пустые стаканы.
Левая бровь черта едва заметно приподнялась.
– Да? – только и произнес он.
Я кинул в рот пару кусков мяса, быстро проглотил их и запил пивом.
– Если бы ты не был чертом, я бы решил, что ты работаешь на НКГБ, – сказал я. – Чекистам известен буквально каждый мой шаг. Понять не могу, откуда…
На то, чтобы расправиться с едой, мне понадобилось около десяти минут. За это время я успел поведать детективу Гамигину о том, что произошло со мной в подвале НКГБ. Само собой, я не пересказывал нашу беседу с подполковником Малининым во всех подробностях, но при этом и не упустил ничего существенного.
– И что ты теперь намерен делать? – спросил, выслушав меня, черт.
– Буду продолжать заниматься своими делами, – ответил я и, допив пиво, добавил: – Собственно, этого ждет от меня и подполковник Малинин.
– Подполковник Малинин велел тебе также избавиться от меня, – напомнил Гамигин.
Я с безразличным видом пожал плечами:
– Думаешь, мнение образцового чекиста что-нибудь для меня значит?
– У тебя могут быть неприятности.
– А когда их у меня не было? – усмехнулся я. – Если тебя не смущает то, что я притягиваю к себе неприятности, мы можем продолжить совместное расследование. – С долей стыда и раскаяния я добавил: – К сожалению, мы пока еще и близко не подошли к делу Ястребова…