Тут сразу же стали кричать из окон здания, о том, что я очень плохой. Не до конца еще я понимал эту речь, за давностью лет. Показал им жест, увиденный еще в детстве. Не впечатлились и стали орать еще сильней. В итоге, пока я жестами объяснял все то, что о них думаю, подъехала какая-то повозка с мигающими фонарями и оттуда вышли два человека в одинаковой форме. Попросили предъявить документы, показал им перстень. Они почему-то не впечатлились. Недолго думая, поднес одному из них его поближе путем отпечатывания оного на лбу. Второй, видимо, очень обиделся, что перстень рода Saval’Vaomatua отпечатался только у одного из них, и, схватив двумя руками мою руку, потянул на себя. Не став его разочаровывать, левой рукой отпечатываю на его лбу знак рода Avetaavale.
Пока я награждал двух, по-видимому, стражников отличиями родов, к ним подоспела подмога. В итоге мне пришлось еще пару раз обозначить притязания двух родов на некоторых людей. Пока в один момент в меня не врезались какие-то странные стрелки на веревках, по которым проходят молнии, и наступила темнота.
Глава 2
В себя пришел рывком. Раз и сознание включилось. Сразу открывать глаза не стал, решил пока с помощью чувств попытаться определить, где нахожусь. Первое, что определил, это то, что пахло отвратительно, причем пахло еще и испражнениями рядом со мной. Также слышались голоса метрах в двух от меня. А еще я лежал на чем-то твердом и холодном, думаю, скорей всего на полу. Сделав выводы, решил все же, что зря я стражников стал бить, они-то ни при чем были.
Дальше лежать смысла не было, и я решил встать, на удивление получилось с первого раза, головокружения не было, но вот тело болело в разных местах. «Били», – мелькнула мысль. Ну, этого следовало ожидать, скорей всего товарищи тех стражников отыгрывались на бессознательном мне. А может, и сами пострадавшие отыгрались. Ладно, все это ерунда, сейчас надо понять, как выбираться из этой тюрьмы. А то, что это она, я ни мгновения не сомневался.
Как только поднялся, то на меня сразу же обратили внимание.
– О, смотрите, наша Соня проснулась! – ухмыльнулся один из людей, что сидел за столом и держал какие-то бумажки в руках.
Мне сразу же подумалось, что назвали меня так неспроста.
– Гвоздь, думаешь, Соня? Может, она у нас Мальвиной будет? – улыбнулся сидящий напротив, ощерив при этом золотые зубы.
– Ну, пусть будет Мальвиной, мне не принципиально, – ответил первый и, уже обращаясь ко мне, произнес: – Слышь, Мальвина, считай тебе сегодня повезло, мы будем с тобой нежными.
После этих слов все заухмылялись. Дело принимает дурной оборот. Тут их пятнадцать человек. Я один. В драке просто завалят толпой, не отобьюсь. Если только воспользоваться силой, но надолго меня не хватит, лишь на остановку. С другой стороны, и этого будет достаточно.
Пока я думал, человек пять потихоньку приближались ко мне.
– Нас тут одни люди попросили научить вежливости тебя. Ты не бойся, больно не будет. Почти, – разорялся «первый».
Всё, пора. Делаю небольшое движение рукой и усилием воли растягиваю заклинание на комнату. Шедшие ко мне замирают, только вздымается грудь, показывая, что они дышат. Их удивление видно, только если присмотреться к глазам, там расширяется зрачок.
– Раз вы не захотели мира, то значит, по праву сильного мне придется от вас избавиться, – с этими словами я лезу за шиворот и достаю кулон в виде листа, тяну за стебель, и вот уже у меня в руке небольшой ножик.
Дальше я обхожу каждого из людей и делаю небольшой надрез на запястье. Ну, а что, их тут пятнадцать человек, с каждого по чуть-чуть, так, глядишь, и на пентаграмму наберу. Не пилить же мне шею одному таким маленьким ножичком? И тут я замечаю, как их зрачки еще больше увеличиваются.
– Я что, это вслух сказал? – вопрошаю я в пространство. – А, ну и ладно. Так, что у нас там дальше? Ах да, пентаграмма. Эх, и ведь придется чертить.
Оторвав у одного из людей рукав его рубахи, я обмакнул край рукава в натекшую лужу крови и принялся за черчение пресловутой пентаграммы. Провозился минут двадцать, еще минут десять потом сверял, правильно ли я все начертил. Все это время «статуи» следили за моими манипуляциями.
Потом мне еще пришлось двигать «статуи» на определенные места в пентаграмме. А иначе никак. И вот когда все было готово, я произнес фразу-ключ. В центре пентаграммы закрутился небольшой ураган дыма, чуть полыхнуло алыми всполохами силы, и вот передо мной стоит мой давний знакомый.
– А-а-а-а! Творец, где ж я так нагрешил? – поднял он голову и прокричал все это в потолок. Говорил он, естественно, все это на своем языке.
– Не понимаю, о чем ты? – удивился я.
Проводник махнул рукой.
– Чего тебе? – задал он в конце концов вопрос.
– Можешь меня перенести из здания?
– Куда?
– Не знаю, можно просто из здания.
– Оплата!
– А вот ими, – обвожу рукой комнату.
– Не пойдет.
– Почему?
– Сколько раз тебе говорить, мы не питаемся душами.
– Почему?
– А-а-а-а! Творец, помоги. Это противоречит мирозданию.
– Но ведь в книгах сказано, что вы принимаете жертвоприношения.
– Это другое.
– Какое другое?
– Сколько раз говорить, мы принимаем жизненную силу. Но не душу.
– Но ведь душу берете?
– Но не едим.
– Почему?
– Р-р-р-р-р!
И тут очень сильно повеяло человеческими испражнениями со всех сторон, и буквально через пару секунд открылась дверь в нашу камеру, тем самым нарушив печать.
– Михалыч, ну чё там? – подошел капитан к дежурному окну. – Пробили нашего буйного?
– Пробиваем.
– А куда хоть запихнули?
– Да к отморозкам засунули, попросили проучить. Кирюхин с Денисовым в медпункт поехали, у них на лбу знаки отпечатались от его ударов. В общем, злы на него, вот и попросили подсобить.
– Не переусердствовали бы вы. Мало ли что за птыц.
– Да не, мы его пальчики сразу проверили по «мажорам» и одаренным.
И тут разговор прервал вылетевший в коридор младлей.
– Товарищ капитан, Сергей Алексеевич! Есть совпадение!
– Егоров, какое совпадение?
– Я пробил нашего буйного. Его лет десять назад разыскивали, он сбежал из какого-то военного лагеря для одаренных. В архиве сохранились данные, а в новой базе данных нет.
– Подожди, одаренный? Твою ма-а-ать! За мной!
И капитан сорвался с места и побежал в направлении «обезьянника». Уже метров за пять он почувствовал запах свежего дерьма, в прямом и фигуральном смысле. А после того, как открыл дверь в камеру, говном завоняло еще сильней.
Взгляду предстала сюрреалистичная картина, в центре комнаты стоял парень и смотрел на затухающие красные всполохи, при этом стоял он в центре какой-то фигуры, на концах которой застыли заключенные в неестественных позах, но отмирающие с каждой секундой.
Прошло буквально десять секунд, после чего заключенные с воем бросились из камеры, буквально сметя капитана, при этом из их штанов вываливалось серое вещество.
– Назовите имя, фамилию, отчество.
– Имя Инсендио.
– Фамилия, отчество?
– Не знаю, что это, – честно отвечаю я. Так как вопросы эти мне задают уже где-то в двадцатый раз. Все не верили, что у меня действительно такое имя.
– Фамилия – это род, название рода. Отчество образовывается от имени отца.
– У меня два рода.
– Давай остановимся на том, что по отцу.
– Avetaavale.
– Хорошо, – устало потер лицо мой дознаватель. – Как звали отца.
– Afi.
– Получается ты у нас Инсендио Афи Аветааваль.
– Да. Не совсем правильно в произношении, но по вашей логике так.
– Мля-а-а. Что ж с тобой делать. Ты понимаешь, что нет у нас таких имен? Нет. Даже в Европе такого нет. Это не протокол, а черте-те что получается. Давай ты будешь Иваном?
Я отрицательно помотал головой. У меня есть имя, имя, которое значит многое. А в этом мире имена не имеют под собой основы. Это я понял, пока мы говорили.
Тут нашу дальнейшую беседу прервали стуком в дверь.
– Войдите, – крикнул дознаватель.
И в кабинет вошли два человека в темных одинаковых костюмах, при этом они сразу показали какие-то развернутые бумажки и, кивнув на меня, сказали три слова:
– Мы его забираем.
– Гора с плеч, – ответил дознаватель.
– Пошли, – это уже мне.
– А вещи? – спрашиваю я.
– Потом заберешь.
– Без них не пойду, – упрямо сказал я. – И пусть перстни вернут.
Вошедшие посмотрели на дознавателя.
– Сейчас принесут.
А через десять минут мы уже садились в какую-то черную повозку странной конструкции. Поездка как таковая не запомнилась, так как окна в повозке были чем-то закрашены. Я прикрыл глаза и стал медитировать, но машину так плавно покачивало, что в итоге я уснул.
Разбудили меня по ощущениям спустя часа два. Открыв дверь, мне вежливо сказали двигаться за сопровождающим. Выйдя из машины, я первым делом огляделся и понял, что вернулся в то место, в котором уже однажды был. Только вот место разительно преобразилось в лучшую сторону.
Для начала все было обнесено высокой стеной, у ворот стояло небольшое здание, в котором, как я понимаю, находились стражники. От ворот к центральному зданию шла дорожка из цельного темного камня. Чуть в стороне слева я видел занимающихся на большом поле с какими-то приспособлениями. Справа же находилось около десятка зданий двух– и трехэтажных.
Меня провели в центральное здание, чуть поводили по коридорам и, остановившись около какой-то двери, попросили присесть и ждать. Ждать пришлось не так уж и долго, и через десяток минут меня опять допрашивали, но уже более въедливо.