Пришедшая мысль мне не давала покоя все больше и больше. Почему бы не сделать для начала хороший такой лазарет, в котором пусть Машка развивает свои силы, ей в помощь Никиту, пусть травки ищет всякие полезные, а остальных на полигон и гонять до смерти. Не смог выжить, будешь служить солдатом нашего некроманта. Гы-ы!
С такими мыслями я направился на полигон, чтобы окончательно сделать то, что я не доделал. Для начала начертил пару пентаграмм, далее поставил печати для удержания пары элементалей. Добавил руны удержания и поглощения. И еще множество идей, что пришли мне в голову.
А утром я стоял перед лагерем и мило улыбался. Но почему-то мои ученики ежились, когда я на них смотрел. За исключением Алисы, она переводила взгляд с меня на других, и в глазах ее зрел немой вопрос. Я молчал, молчали и все остальные.
Когда пауза уже подзатянулась, я все же озвучил, что с этого дня у нас будет курс выживания. Вопросов не последовало, а я не стал углубляться в нюансы. А просто сказал выйти добровольцам вперед. Таких набралось с десяток. Ну что ж, вот и посмотрим, чего стоит их храбрость.
Вооружились добровольцы кто чем, кто лопатками саперными, кто себе палку остругал, кто багор взял. Ну чисто селяне, хотя у тех и то копья водятся. Ладно, машу рукой, мол, заходите на полигон.
– А вы чего стоите? – повернулся я к своим ученикам. – Вам особое приглашение надо? Маша, марш организовывать лазарет, Никита с ней, всем остальным на полигон.
– И мне? – спросила Алиса.
– А тебе, пожалуй, нет. Ты будешь сидеть рядом с полигоном и стараться сделать амулеты или оружие по запросам.
– Но как? – удивилась девушка.
– Думай. Импровизируй.
Когда первые храбрецы вошли в полигон вместе с моими учениками, то для всех тут же полигон накрыло темным пузырем, через который никто не мог ничего разглядеть. А вот со слышимостью я что-то не доработал. А поэтому вопль «Что это за хрен такой!» меня самого поверг в шок, так как был выкрикнут одновременно десятком глоток.
А потом были крики, ор, маты и проклятья разработчику данного полигона. Причем строителю этого полигона доставалось больше всех. И самое главное, за что? Ну, ведь сами захотели, а я виноват.
Через десяток минут все было кончено, живых на полигоне не осталось. Условно. В общем купол пропал, и на полигон ринулись Мария с Никитой и помощниками, чтоб оказать первую помощь.
Не знаю, что больше повергло всех в шок, что храбрецы и мои ученики были без сознания с резаными ранами и ожогами, или то, что они все были седые.
– Хм, а прикольно получилось, теперь и у меня будет белая сотня! Не все же маме гордиться своими воинами, – вырвалось у меня, отчего стоящие солдаты отшатнулись в сторону.
– Ну, кто следующий? – улыбаясь, спрашиваю я.
– А может, мы лучше окопаемся посильней и стены построим? – пропищал кто-то.
– Это само собой, но тренировки пропускать нельзя!
– А-а-а-а! Мама, роди меня обратно, – вздохнул все тот же голос.
В итоге белая сотня у меня не вышла, хоть полигон и прошли все, но вот поседеть вышло не у всех, где-то человек пятнадцать по каким-то причинам решили, что лучше отстирать штаны. Ну, да это их выбор.
Зато какое было единение в вопросе, что лагерь не сильно укреплен. В итоге скорость работ по возведению стен выросла в разы. Откуда только силы взялись? Я посчитал это хорошим знаком и решил сделать коллективную тренировку, а заодно и проредить силы противника.
Рано утром на лагерь напали. Постовые тут же объявили тревогу, но сделали это тихо, отправив одного будить всех остальных, включать сирену не стали. Догадались, или подсказал кто? В итоге, пусть и с опозданием, но поднятые по тревоге солдаты, взбежав на стену, сразу же столкнулись с не-мертвыми. Но тут на помощь пришли мои ученики, и часть взобравшихся на стену улетели от порыва ветра или были скинуты правильно задействованными «щитами». Сколопендр уничтожила Светлана, правильно применив упокоение. И когда уже все думали, что все кончено, с левого фланга шел рыцарь и вел за собой нестройную толпу не-мертвых.
Над головой послышался гул. Подняв голову, я увидел, как к нашему лагерю летел вертолет. Как только его увидели остальные, то радист, стоящий недалеко от меня, тут же стал орать в рацию, чтоб не стреляли. Очень так сильно просил, матом высказал, что он сделает с лопастями вертолета и кишками летчика, если он все же «шмальнет» ненароком.
Видимо, радист был очень убедителен в своем обещании, так как выстрела не последовало, и с новой толпой не-мертвых стали разбираться по уже отработанной схеме. Никита умудрился затормозить рыцаря, Настя лезвием воды и точным попаданием отрезала руку с мечом, а далее уже наши маги земли буквально раздробили костяк. Низших не-мертвых уже добивали спокойно солдаты.
Я не стал досматривать окончание, так как, если и с этим солдаты и ученики не смогут справиться, то я даже не знаю, как их еще тренировать надо. Направился я прямиком к вертолету, так как просто так он бы не прилетел, а следовательно, надо быть понять, кто к нам прибыл и по какому поводу.
Из вертолета ко мне вышли Лютиков, мой бывший куратор в воинской части Шахраманов и полковник Максимов Юрий Николаевич. Очень любопытно. Быстро поздоровавшись, Лютиков сказал, что приказом Генерального штаба они назначены теперь руководителями этой операции, а я поступаю в их распоряжение, но при этом если общее руководство будет на них, то военные операции по согласованию с ними на мне.
Далее я целый день водил по лагерю полковника и старшего лейтенанта, отвечая на их вопросы, старательно избегая полигона. Ну, зачем их травмировать? Но как бы я ни старался, не заметить, как периодически туда уходят группы солдат и мои ученики, было нельзя. В итоге Шахраманов тоже напросился туда.
– Товарищ старший лейтенант! А пойдемте, я вам расскажу, как быстро можно возводить фортификационные укрепления? – попытался я сбить любопытство.
– Инсендио, давай не юли, что там? – спросил полковник.
– Полигон, для тренировки, – сдался я.
– А почему его закрывает какой-то купол? – не сдавался Максимов.
– Это защитный купол, который гасит магические атаки и возмущения, а темный для того, чтоб другие не видели, что их ждет.
– Там что, каждый раз что-то новое?
– Кого-то.
– Не понял, – уставился на меня Шахраманов.
– Там не что-то, там кто-то. Каждый раз на полигоне появляется новый противник или вариация предыдущего.
Полковник и старший лейтенант переглянулись.
– А мы сможем туда попасть? – задал неудобный вопрос полковник.
– Можете, но лучше в группе.
С начальством пошло подразделение Смолова и два брата. На всякий случай каждому выдал НЗ.
– Лопаты нам зачем? – спросил Шахраманов.
– Мало ли, вдруг пригодятся, – отмахнулся я.
– Лучше бы не пригодились, – перекрестился зам Смолова, отчего старший лейтенант на него странно посмотрел.
На полигон начальство входило, крутя головой, в то время как мои ученики и солдаты входили, собравшись и готовыми ко всему. Когда купол закрыл полигон, лагерь замер, всем было любопытно, чем все это дело закончится.
– Они хоть выживут? – спросил Егор.
– Конечно, – ответил ему я, засекая время. – Что за мнение у тебя обо мне?
– Это не у меня, это у всех.
– Я вообще-то добрый.
– Угу, угу. Генерал бы с тобой поспорил.
– Ой, да жив ваш генерал, сидит в доме, где мы были, на улицу и носу не высовывает.
– А… как?
– Ну, я не совсем же дурак, чтоб такого человека убивать. Вразумить – это пожалуйста.
– Лучше бы ты его убил. Когда он оттуда выберется…
– То попадет еще в какое-нибудь место. Егор, я могу его убить хоть сейчас, но он служит вашему монарху, или кто у вас тут, и не мне его карать.
Тем временем на полигоне было все кончено.
– Три минуты, можно сказать новый рекорд. Вон, смотри, выходят, – указал взглядом Егор на выходящих моих учеников.
– Учитель, там это… Полковник выходить отказывается.
– Да? Еще раз хочет пройти полигон?
– Нет… он как бы это сказать… он стесняется… – тихо шепчет Руслан.
– Штаны принести и тазик? – задаю я вопрос.
– Нет, нет! Он просто это… поседел, – быстро говорит ученик.
– Тьфу. Пусть выходит, вернем мы ему цвет волос, – говорю ученику.
– А что, так можно было? – раздается за спиной голос одного из солдат.
– Ну да. Машка в целом может вернуть вам ваш цвет волос, не знаю, чего вы ее не попросили. Хотя, если подумать, думаю, можно это сделать отличительной чертой. Цвет волос возвращать только отличившимся. – Возникшая идея вызвала у меня на лице улыбку.
– Да ну нафиг, я и так похожу… – высказался этот же солдат, и его поддержали все остальные.
Итогом дня стало то, что пришлось полковнику не только цвет волос возвращать, но и объяснять, что опыты над людьми я тут не провожу, и что это все в рамках тренировки. Мне сказали, что тренировки – это хорошо, но не тогда, когда личный состав может повредиться умом. Я возразил, что в штате есть пусть и не обученный, но лекарь. Мне сказали, что лекарь – это хорошо, но на всех его может не хватить. На что я пожал плечами и сказал, что есть еще некромант, и численность личного состава не особо-то пострадает.
Пришлось слушать лекцию о гуманизме, человеколюбии и всепрощении. Задал вопрос, прощать ли мне не-мертвых за то, что они съедят моего друга. И по какой схеме прощать, по человеколюбию, всепрощению или гуманизму, ведь они же бывшие люди. Просто не до конца умерли. Мне посоветовали не утрировать. Заверил, что буду упокаивать не-мертвых с любовью и всем уважением. Меня попросили удалиться.
Ушел думать о странном отношении разумных к добру и злу. Где наказать обидчика – это еще большее зло. Странная логика, странные деяния. Но была и еще новость: меня просили ускорить обучение учеников. С одной стороны, чем быстрей выучатся, тем быстрей с меня спадет эта ноша. С другой – куда уж быстрей? Да и как учить, если тебя каждый раз дергают, да приходится решать кучу второстепенных задач?