имею понятия, в целом за самовольное оставление приписанного места пребывания готов понести заслуженное наказание. Разрешите идти?
– Иди, утром чтоб был доклад о мерах противодействия этим монстрам. И проработай вариант защиты лагеря и руководства.
– Хорошо! – отдаю воинское приветствие и иду в палатку. – Ученики, за мной.
– Отставить! Наказание с вас я снимаю, – говорит майор ребятам.
Поворачиваюсь, ребята стоят и смотрят на меня, понимают, что нарушить мое указание они не могут. Ну что же, пока конфликт развивать не будем.
– Останьтесь.
В палатке заваливаюсь на кровать, даже переодеваться не стал. Подумав, решил все же пойти на кухню и перекусить. Сказано – сделано. Пока ел, на ум пришло интересное решение проблемы. Главное это же безопасность лагеря, а тем более высокого руководства… Так почему бы эту безопасность и не обеспечить.
Далее до самого вечера я возился с расчетами по улучшению защиты руководства. Я даже не обратил внимания на то, когда ко мне кто-то заходил и что-то говорил, так как полог тишины так и не снял, а отвлекаться мне было лень.
Ночью вышел на дело, накинув на себя еще и отвод глаз, да ко всему прочему надел костюмчик маминых воинов, он получше будет, чем здешний камуфляж. Ну что ж, теперь главное сделать все быстро и аккуратно. Поэтому, активировав поиски и найдя нужную мне палатку с руководством, я направился к ней…
Утро встретило меня криками Лютикова и Шахраманова на весь лагерь. Лютиков орал, что какого хрена у них уже второй раз ни с того ни с сего за ночь появляется не учтенное сооружение. При этом старший лейтенант парировал это тем, что изначально охрана лагеря на Лютикове, вот пусть он и разбирается.
Идиллию нарушил полковник, он сказал, что можно спросить у главного специалиста по магии, то есть меня. И тут все повернули голову в мою сторону… Пришлось выходить и плестись к ним.
– Инсендио, объясни, что это?
– Строение в виде колодца, только в высоту, – говорю капитану очевидные вещи. А «колодец» был высотой в десять метров.
– А как оно тут появилось?
– Не могу знать! – Ну, я ж не знаю, как его элементали построили.
– А для чего оно? – не сдается Лютиков.
– Для защиты руководства от атак не-мертвых и проникновения вражеских диверсантов.
– И как эта защита работает?
– Нужно поместить в нее руководство.
– И как это сделать, если ни входа, ни выхода нет? А руководство все перед тобой.
– Вообще-то не все… – влезает полковник.
– Твою-у-у-у же жи-и-и-знь! Инсендио, твою душу об колено, как ты его туда запихнул?
– Не могу знать, товарищ капитан! Я не запихивал! – я ведь действительно не запихивал.
Далее на меня не обращали внимание, так как Лютиков организовал что-то вроде отряда спасения и всеми доступными способами пытался взломать «колодец». К вечеру стало окончательно ясно, что просто так разрушить стенки колодца невозможно. Даже тяжелая техника не помогла. Действовать более радикально опасались, так как обрушение могло покалечить, а то и вовсе убить майора. Ближе к ночи, когда отряд спасения уже совсем выдохся долбить ломиками стены, кто-то предложил взять лопатку у Алисы и попробовать. Попробовали, стена не поддалась, но из колодца послышался дикий необузданный вой.
– Это чё было? – вслух спросил полковник.
– Это из колодца. Воют, – спокойно пояснил я.
– Чё это он? – Лютиков повернулся к Шахраманову.
– Не знаю, может, есть хочет. С утра же не кормили.
– Да не, ему еды должны были подкинуть, – ляпнул я, и все повернулись ко мне.
– И какой же такой еды? – поинтересовался Лютиков.
– Ну, кабанчика в лесу поймали.
– И что вы из кабанчика ему сделали? – удивился полковник.
– В смысле что сделали? Ему живого кабанчика туда запустили.
– Инсендио-о-о-о-!!! – взревел Лютиков.
– Да что не так-то? Ну свинка, ну подумаешь, убьет ее…
– Я тебе тех свиней еще не забыл, так ты мне еще одну свинью подложил! Тьфу, что за тавтология! Уйди с глаз долой.
И когда я уже уходил в палатку, услышал занимательный диалог.
– Что делать будем? – это полковник.
– Тут или кран вызывать, или вертолет спасательный.
– И что мы скажем? Что у нас майор в колодце застрял? – оживился Лютиков.
– А вы знаете, а это неплохая идея.
И я почему-то представил, как старший лейтенант улыбается.
Глава 24
– Запомни, сын. Если ты что-то делаешь, делай это хорошо. Так, чтоб потом не надо было исправлять или переделывать.
– Пап, а если нужно будет переделывать, но сделано все очень хорошо, как быть?
– Тогда подумай, нужно ли это реально переделывать, можно ли сделать все на другом месте или отдельно, и стоит ли вообще переделывать то, что и так служит или работает хорошо.
– А если все же нужно?
– Тогда снеси все в прах и поставь все так, как тебе надо!
– Я понял.
– Пап, а если при этом надо объяснить всем, что то, что ты ранее сделал, было не очень хорошим, а новое станет лучше.
– Тогда лучше сказать, что ты все дорабатываешь, и это принесет им только блага.
– А если это не так?
– Тогда лучше размыто сказать, что то, что ты делаешь, делаешь для их блага и по их согласию.
– А они разве соглашались?
– Нет, но им об этом знать не надо.
Утро встретило приятным солнечным светом, но неприятным и не выспавшимся Лютиковым. Как оказалось, к ним еще ночью пришел вызванный кран, и они попытались спустить крюк в «колодец». Не получилось. Погнуло стрелу, а как так произошло, никто понять не смог. Вертолет тоже прилетал, но как таковой не смог приблизиться к данной башне. Что-то мешало. Ну да, я ж еще воздушных элементалей попросил подсобить земляным. Интересно, в каком формате они там еще взаимодействуют?
Вот это мне сразу озвучил капитан, когда я по его приказу явился в штаб. Весь поток негативных мыслей, направленных на меня, прервал вошедший Шахраманов, сказав, что в окрестностях стали часто замечать людей. На что Лютиков посмотрел на меня как-то выразительно, но правда ничего не сказал. Зато за него это сделал полковник.
– Лютиков, там из колодца вой доносится странный, – с такой фразой в палатку вошел Максимов.
– Какой такой вой? – удивился капитан.
– Вот и мне интересно, какой вой?
В итоге меня оставили в покое, и я пошел завтракать. А в целом меня занимали совсем другие мысли, надо уже заканчивать с этим лагерем. Надоело мне тут, что ни сделаешь, так ты в этом виноват. Как будто это я тут город мертвых устроил.
Завтракал в одиночестве, учеников своих не видел со вчерашнего вечера, что не сильно меня расстраивало. Даже по магической печати мне было лень узнавать, где они. Живы, да и ладно. Впереди тренировка, так что явятся, никуда не денутся.
На тренировку ученики явились зевающими и сонно потирающими глаза. Странно, но не критично. Поэтому я воспроизвел пару рун для изучения и стал рассказывать о том, что применение магии многогранно. От лечения, которым можно как и вылечить, так и убить, до момента укрепления своего тела для боя.
– Запомните, чтобы укреплять магией тело, нужен высокий контроль. Лучше всего на ранних этапах это получается у лекарей, у них это все на подсознательном уровне. Остальные же, пока не достигнут хорошего результата в дозировании своей силы, приступить к таким тренировкам не могут. Ясно?
Ученики закивали головами.
Далее отрабатывали быстрое воспроизведение вязи щита, и мне пришлось объяснять, как рассчитывать построение рун для вязи. Что есть руны антагонисты, есть те, что самоуничтожаются при размещении вместе, а есть просто те, что нивелируют силу друг друга.
И, казалось бы, такая идиллия продлится до вечера, но все прервал крик Лютикова, в котором смешались обида и непонимание. Пришлось идти на его крики о моем природном таланте портить даже то, что уже испорчено.
Причина же гнева Лютикова оказалась прозаичной, он матерился на то, почему по воздуху пролетают люди прямиком в башню.
– Да откуда я знаю? – честно ответил я.
– А какого черта они летят в башню? – успокоился резко Лютиков.
– Может, это команда спасения? – подошел Шахраманов.
– Шах, ты в это веришь? – уставился на него капитан. – Что за бардак! Кто мне объяснит, что вообще происходит.
Объяснить попытался Никита. Оказалось, что он вместе со Светланой тренировались. И так уж получилось, что наш друид опять наткнулся на одного из диверсантов. Сказав об этом Светлане, он не придумал ничего умней, как погонять диверсанта, устроив загонную охоту. А кто у них может выступать в роли загонщиков? После ночи забегов диверсант сам вышел на лагерь, а тут уже среди учеников и караульных образован тотализатор. И этот гаденыш посмел сдаться в самый разгар. Стоит ли прерывать веселье? Нет, конечно. В итоге было решено продолжить. А то, что нельзя, пока начальство спит – можно.
Бедолагу спеленали и дали на выбор два варианта: идти в лагерь мертвых или штурмовать башню. В лагерь мертвых диверсант очень не хотел, а посему решил штурмовать башню. И вот тут оказалось, что его к башне не пускают. Пробовали по-разному, но буквально за два метра до стены возникал барьер, который не пропускал только диверсанта.
Был созван консилиум. Веселье хотелось продолжить, но как это сделать? С одной стороны, вот он шпион, подопытный, которого в принципе не жалко, тем более Никита сказал, что еще двух заметил. С другой стороны, к башне его не пускает какая-то сила. Решили, что пока Никита разбирается с башней, Светлана натравит еще на двоих шпионов пару рыцарей.
В какой-то момент дум один из солдат предложил Никите, что с допингом думается лучше, и угостил ученика спиртным. Много ли выпил ученик, то история умалчивает, но то, что он поймал вдохновение, – это точно. Чего уж там смог Никита, он не помнит, но точно помнит, что договорился с кем-то на предмет отлова диверсионных групп. Для последующего их использования в развлечениях.