Утро для части наступило с истошного крика и поиска всезнающего Хрена. Мне с каждым днем все больше хочется познакомиться с этим мудрецом. Пока я обдумывал, как найти всезнающего Хрена, вопли стали раздаваться ближе к нашей казарме, при этом речь изобиловала странными словечками, в которых часто можно было услышать один корень слов, но множество его производных.
– Рота, стройся! – влетел в казарму Лютиков. – Живей, живей!
Когда же мы построились, капитан обрадовал нас тем, что мы временно назначаемся в подчинение хозяйственников на предмет заготовки фуража. Кто-то поинтересовался наличием непарнокопытных в составе войск, на что Лютиков сказал, что самые умные будут уничтожать траву не как все – инструментом, а тем способом, которым это делают жвачные, то есть жрать будут без майонеза.
Территория части встретила нас густой растительностью и прохладой. А еще где-то ругающимися людьми. Но на все это мне было плевать, я наслаждался хорошо выполненной работой и приятным чувством насыщения своего источника, с которым делились энергией растения. Отвлек меня от пополнения источника возглас Лютикова.
– Вы что, вашу душу мать, такого насажали, идиоты?! – орал капитан на недавно смеющихся надо мной парней.
– Семена, что нам дали!
– М-мать! Вы семена радиоактивными отходами поливали?
– Никак нет!
– Ни хрена не понимаю… – вздохнул Лютиков.
В просторном светлом кабинете на обычном офисном кресле сидел мужчина лет пятидесяти в рубашке с коротким рукавом. Кабинет был обставлен дорогой мебелью со вкусом, из всего интерьера только выбивалось кресло. Мужчина был занят чтением документов на своем планшете, и казалось, что ничего не могло оторвать его от этого занятия, пока на столе не зазвонил телефон. Нажав кнопку громкой связи, мужчина произнес:
– Да.
– Петрович, привет. Чем занят?
– И тебе не хворать. Что я могу делать? Работаю, как всегда. Ты просто так звонишь или по делу?
– По делу, Петрович, по делу. Слушай, скажи, тебе сена не надо?
– Гхм… блин, я из-за тебя чаем подавился. Михалыч, у вас там в армии что, совсем плохо? Вас на лошадей пересадили? Я понимаю, ты мне топливо предлагать бы начал, но сено?!
– Петрович, реально, сено нужно или нет?
– Михалыч, я даже боюсь спрашивать, откуда оно у вас, – вовсю веселился хозяин кабинета.
– Петрович, даже если расскажу, не поверишь.
– Да, уж. Слушай, а давай. Почем продашь?
– Так отдам, если ты это, еще комбайн в часть пригонишь.
– Ты сейчас серьезно?
– Более чем. Сам все увидишь.
– Ну, жди, через час буду. Комбайн, сам понимаешь, будет позже. Удивил, так удивил. Еду. – И хозяин кабинета положил трубку.
Глава 5
Как сказал капитан, «заготовка жратвы для буренок» длилась два дня. Два дня мы косили, рвали и пилили выращенную мной траву. Были у меня мысли все отменить, но подумав, я решил, что буренкам нужней, раз им корм заготавливают. Подкармливать зверей это дело хорошее. Под конец, когда питающее плетение иссякло, все выдохнули с облегчением.
Правда, сразу же после сенокоса приехали какие-то люди и моих шутников забрали, посадили в машину и увезли. На вопрос «Куда это их?» Лютиков ответил, что поднимать сельское хозяйство за Полярным кругом, а в особенности увеличивать посевные. На его ответ раздалось ироничное:
– Эдак они до смерти там будут грядки делать, при вечной мерзлоте.
Лютиков на это, в своей манере, сказал нам взять саперные лопатки, после чего отвел нас на площадку, на которой был монолитный камень, названный асфальтом. Дождавшись, когда мы построимся, капитан выдал вводную: своим примером на этой площадке показать, как надо копать ямки и делать грядки.
– А как копать? – задал я вполне волнующий вопрос.
– Чего? – удивился капитан.
– Товарищ капитан, я спрашиваю, как копать: в длину, ширину?
– В глубину, мля! – выкрикнул Лютиков и, развернувшись, ушел.
Постояв и посмотрев, как все стали долбить лопатками камень, я решил, что копать так копать. Поэтому нанес руны укрепления на лопатку и приступил к исполнению указаний. Самое удивительное, мне никто не мешал, а когда я уже скрылся из виду, то пришлось прибегать к помощи. Решил вызвать пару элементалей, чтоб выкидывали землю. Правда, пришлось поторговаться, но в целом контракт был не такой уж сложный, и за толику силы от меня они согласились забирать землю и равномерно ее раскидывать вокруг части.
Закончил только к вечеру, с перерывом на обед. Лютиков все это время не появлялся, назначив старшим какого-то ефрейтора. Спать я ложился с чувством хорошо проделанной работы. Под мерное сопение и храпение своих сослуживцев. Казалось бы, только прилег, но сразу ушел в страну снов.
Утро встретило нас не выспавшимся и злым капитаном, прохаживающимся вдоль нашего строя.
– Мнда… Я, видимо, недооценил потенциал некоторых, – вздохнул Лютиков остановившись посередине строя.
– Инсендио! – тут же рявкнул он.
– Я! – сделал я шаг вперед.
– Какого ху… дожника ты вырыл эту долбаную яму?
– Так вы же сами приказали… – растерялся я от такого вопроса.
– Агхм… мля… Но не двадцать метров глубиной! Как вообще ты это умудрился сделать?
– Духов попросил! – честно ответил я и земетил, как капитан перевел взгляд, а обернувшись, увидел, как все мои сокурсники мотают головами в отрицании.
– Так! Яму засыпать!
– Не могу. Я уже договорился, что туда подведут источник воды.
– С кем договорился? – сразу же насторожился капитан.
– С духами, – честно отвечаю и наблюдаю, как у капитана сужаются глаза, и он начинает смотреть уже на всех, но все снова мотают головами в отрицании. Постояв так секунд двадцать, Лютиков продолжил:
– Сейчас, мы пойдём, и ты мне все расскажешь… и ответишь… за сломанные ноги генерала.
Но уйти нам не удалось, в казарму вбежал солдат и с ходу доложил, что в связи с прорывом воды в вырытой шахте закоротило лебедку, и товарищ генерал в данный момент остался в подвешенном состоянии на высоте десяти метров.
– Да, вашу ж душу, да об колено и через три пятых об забор, – простонал Лютиков и приказал нам тащить свои задницы на спасение всеми любимого генерала. На мой вопрос, когда это мы успели так полюбить генерала, что готовы предоставить ему свои задницы, Лютиков напомнил мне о скорой встрече с загадочным Хреном, на что я согласился, но капитан запрокинул голову и что-то промычал похожее на «За что?».
Генерала достали буквально через тридцать минут с помощью какой-то матери и опять же Хрена. Кстати, у Хрена еще, как оказалось, есть брат и сестра. С ними я решил познакомиться позже. Но генерал обещал скорую встречу сразу же, как его спустят, на мое предложение срезать удерживающую веревку точным выстрелом, чтоб ускорить встречу, отклонили в корне. Ну, я могу и подождать.
Когда генерала увезла специальная медицинская машина, Лютиков оглядел наш спасательный отряд и сказал, что такого бардака у него еще не было. А значит, нам предстоит убрать здесь все и привести в исходное состояние.
– Не получится! – возражаю я. – Землю для ямы сразу не найти.
На мою фразу капитан сказал, что ему это все до брата Хрена, и вообще сами сделали, сами и исправляйте. После чего ушел в направлении столовой. Я же, оглядев смотрящих на меня соратников, понял одно: мне придется очень быстро бегать.
Бегать пришлось аж до ночи. И то пока не смог спрятаться в небольшом саду, восхваляя учебу матушки, а без этой науки ничего бы не получилось. Соратники, походив и не найдя меня, ушли восвояси. Подумав, я пришел к выводу, что они обиделись, понять бы еще на что.
После этого случая приехали на машинах какие-то люди и быстро установили в яму специальные каменные кольца, потом провели какие-то трубы и поставили даже, как мне сказали, колонку. Как высказался Лютиков: «Облагородили то, что мы по недомыслию испортили».
И далее потянулись дни спокойствия и учебы. Мы стали бегать, ходить в караулы и учиться, учиться и учиться. Пару раз нам дали разобрать и собрать автомат. Его надо было собирать и разбирать на скорость. Пока однажды к нам в казарму не пришел Лютиков и не объявил для всех праздник. Праздник заключался в том, что у нас начинаются учения. Я не совсем понял, почему учения начинаются, если мы уже давно учимся, но Лютиков только отмахнулся и сказал готовиться.
На следующий день мы, по сигналу тревоги собравшись и построившись, загрузились в грузовики и поехали по одному Лютикову известному маршруту, занимая некую высоту, как контрольную точку.
Мы ехали по дороге, что пролегала между рядами домов, потом переехали железную дорогу, проехали дорогу в виде кольца, и вот мы уже выехали из города в направлении какой-то станицы, как местные сказали, не то Волоконии, не то Владимирской. Еще минут через двадцать мы проехали эту станицу, оставив ее слева и позади, а справа тянулась железная дорога, которая потом скрылась за высаженными в ряд деревьями.
Проехав так еще минут двадцать, мы, не доезжая до еще одной станицы, свернули в сторону холмов. И вот, пропетляв уже по простой наезженной дороге и поднявшись немного на холм, мы подъехали к небольшому домику с высокой железной, похожей на башню, но узкой штукой. И еще было множество странного вида приспособлений, похожих на огромные тарелки.
– Выгружаемся! – прозвучала команда, как только мы остановились.
Потом было построение, указание занять позиции и окопаться. До конца дня мы устраивали позиции, организовывали себе ночлег и прочие бытовые радости. К ночи у половины прибывших не было сил даже подняться, а, казалось бы, простая работа: копай да носи.
В комнате на столе, на стоящем на подставке планшете вдруг загорелся экран и пропиликала незамысловатая мелодия. Капитан лениво посмотрел на вызывающего абонента, потом взглянул на наручные часы и все же решил ответить.