– Вы подозреваете, что причиной смерти стало что-то иное?
– Например, у нее могло просто остановиться сердце. Но у миссис Стин не было сердечных заболеваний. Я регулярно ее осматривал. Вы знаете, несмотря на постоянную усталость и депрессию, она пользовалась отменным здоровьем.
– А если… это было намеренно?
– Вы думаете, она могла покончить с собой?! Простите, – доктор понизил голос. – Но я повторяю, тогда она должна была бы принять сразу лошадиную дозу барбитуратов, что я ей выписывал.
– Пенни сказала мне, что она часто запивала лекарства водкой.
– И это усугубило бы действие, но не критично. Если бы она выпила бутылку водки и съела полфлакона таблеток, тогда я мог бы предположить…
– Пойдемте посмотрим на ее тумбочку, – предложил я.
– Но полиция. Они скоро будут здесь.
– Мы и так оставили там много следов, когда пытались спасти Пегги жизнь. Давайте убедимся, что там нет ничего необычного.
Мы вновь поднялись в спальню Пегги. Доктор Эверсон накрыл тело одеялом, но я все равно старательно отводил глаза от кровати.
– Вот ее успокоительное, – ткнул доктор карандашом во флакончик. Он почти полный, потому что сегодня я принес ей новый. Вот ее лекарство от головной боли и снотворное. Тоже очень щадящее и количество соответствует выписанной дозе.
Я заметил на прикроватном столике стакан с остатками прозрачной жидкости, наклонился к нему и принюхался. Из стакана слабо, но уловимо несло спиртом.
– Похоже, Пегги все-таки запивала свои пилюли разбавленной водкой.
Доктор Эверсон пожал плечами и предложил вернуться в гостиную дожидаться полиции. Там мы обнаружили Пении, снова съежившуюся на диване. Я не хотел ее лишний раз нервировать, поэтому сел в кресло.
– Наверное, нужно кому-то позвонить?
– Кому? – удивленно подняла на меня глаза Пенни.
– Например, твоим бабушке и дедушке. Или… другому дедушке. Моему отцу. Ты же не можешь здесь оставаться одна.
– Надо позвонить миссис Рэнфорд.
– Что?!
– Не знаю. Мне мама сказала, что если с ней что-то случится, надо обязательно в первую очередь сообщить Жюстин. Жюстин всегда дома. Вы можете позвонить ей? Я.. я.. не могу себя заставить.
Я принялся выполнять распоряжения племянницы. Жюстин Рэнфорд действительно немедленно подошла к телефону, как только ее дворецкий передал ей мое имя и откуда я звоню. Она не разрыдалась и не выкрикивала ничего похожего на «Боже мой» или «какой кошмар», но ее голос звучал явно потрясенно. Потом я все-таки позвонил своему родителю. В конторе я его не застал, но оставил сообщение.
Наконец прибыла полиция, судебный врач и прочие персонажи, создающие в доме неприятное оживление. К своему удивлению, среди прибывших я узнал Вэла Крэддока.
– Это же не твой участок.
– Погибшая – бывшая жена нашего подозреваемого. Я хочу убедиться, что здесь нет никакой связи, – с этими словами Вэл достал блокнот и, подчеркнуто игнорируя меня, присоединился к другим полицейским.
Глава 32
Наконец нас закончили допрашивать и брать показания. Тело Пегги, накрытое простыней, увезли, предварительно уведя ее дочь на кухню.
– Что делать с девочкой? – осведомился у меня один из местных полицейских. – Как я понимаю, вы ее дядя. У нее есть родственники, готовые присмотреть за ней?
Пока я размышлял, дошло ли мое сообщение до отца, в прихожей послышалась какая-то возня, разговор на повышенных тонах, после чего в гостиную чинно вошел сам Вернон Рэнфорд.
– Жена сообщила мне о случившемся. Невероятно! Мы виделись сегодня с утра с Пегги, она была подавлена, но я и подумать не мог… Где Пенни?
Племянница несмело вошла в комнату, услышав голос Рэнфорда.
– Милая моя! Как ты? – он порывисто рванулся к ней и сгреб в объятия. Я заметил, что Пенни дернулась, как охотничья собака, но не отстранилась.
– Кто вы такой и что здесь делаете? – напустился на Рэнфорда один из офицеров. Тот презрительно посмотрел на полицейских с высоты своего роста.
– Я хороший друг покойной и работодатель отца этой девочки. Я приехал, чтобы отвезти Пенни к нам домой. Иди, дорогая, собери свои вещи. Жюстин уже приготовила твою комнату.
– По какому праву вы забираете мою внучку?! – неожиданно в гостином проеме выросла фигура моего отца. Презрительный взгляд Рэнфорда не произвел на него никакого впечатления. Он и сам был мастером уничижительных взглядов. – Я Роберт Стин, дедушка Пенни. И я приехал, чтобы увезти ее к себе домой, пока ее отца не отпустят на свободу.
– Однако ее мать совершенно отчетливо выразила свое пожелание. Маргарет Стин назначила меня и мою жену официальными опекунами Пенелопы на случай, если с ней что-то случится до оправдания Уоррена. Несколько дней назад миссис Стин оформила соответствующее распоряжение у своего адвоката. Копию сегодня она отдала нам с женой. Вот документ, – он вынул конверт из внутреннего кармана пиджака и протянул моему отцу.
Тот бегло проглядел его, близоруко щурясь, а потом передал мне.
– Прочитай, Дуглас. Ты же учился на юриста.
Распоряжение о назначении опекунов было оформлено по всем правилам. Правда, для юридической полноты не хватало подписи моего брата.
– Боюсь, это действительный документ. Только если Уоррен сам не захочет назначить другого опекуна, пока он за решеткой. Здесь есть к чему придраться, мистер Рэнфорд, – вежливо обратился я к директору «Ар энд Джи». – Мой отец вполне может обратиться к адвокату, представляющему интересы Уоррена. Кроме того, существуют еще и родители Маргарет Стин, то есть бабушка и дедушка с другой стороны. Они тоже могут заявить права на временное опекунство.
– Да, боже мой, зачем все это юридическое крючкотворство! – отмахнулся Рэнфорд. – Моя жена позвонила мне вся в слезах и попросила съездить забрать Пенни. Она ее очень любит. Мы оба ее любим и будем рады видеть в своем доме, пока весь этот кошмар не закончится. Ты едешь со мной, Пенни?
С тех пор как появился мой отец, племянница пряталась за спиной у Рэнфорда. Теперь он несмело выглянула оттуда и кивнула.
– Тогда иди собирай вещи. Вы можете оспорить волю Пегги, мистер Стин. И конечно никто не запрещает вам или другим родственникам навещать девочку в любое время. Но пока что она будет жить в нашем доме. В спокойной семейной обстановке.
Отец вопросительно посмотрел на меня.
– Значит, я сейчас не могу сейчас забрать внучку?
– Боюсь, что нет. Как сказал мистер Рэнфорд, ты можешь оспорить распоряжение Пегги или обратиться к Уоррену. Все равно кто-то должен рассказать ему, что Пегги умерла. Но сейчас ребенок не может оставаться один, а мистер и миссис Рэнфорд официально назначены ее опекунами.
У отца был такой взгляд, как будто я специально все это подстроил. Ни с кем не попрощавшись, он развернулся и покинул дом.
– Интересный у тебя родитель, – усмехнулся Вэл. – Ни о чем не спросил, как умерла его сноха или как себя чувствует девочка. Приехал забрать внучку – и точка. Наверное, к лучшему, что она не поехала с этим высохшим стручком. Прости, что так говорю о твоем старике.
– Да я не удивлен. В этом весь Роберт Стин. Не думаю, что он сильно любит Пенни или хочет о ней заботиться. Просто таковы его представления о семейном долге.
Пенни спустилась со второго этажа, неся в руке небольшой чемодан. Она причесалась и умыла лицо и, как мне показалось, немного прошлась по нему румянами и тушью, поскольку стала выглядеть более взрослой. Впрочем, убрать следы недавних рыданий ей все равно до конца не удалось. Рэнфорд забрал у Пенни чемодан и придержал ей дверь.
– Со мной все будет в порядке, – серьезно обратилась ко мне девочка. – Вы будете меня навещать, дядя Дуг?
– Само собой, – с нажимом ответил Рэнфорд. – Пенни сейчас необходима любая поддержка.
– Как ты думаешь, она планировала самоубийство? – спросил меня Вэл, после того как дверь за Пенни и Рэнфордом закрылась. – Ее мать, я имею в виду. Она оставила распоряжение о дочери, отдала заверенный адвокатом документ опекунам. А потом пошла в спальню и отравилась. Почему она была так уверена, что надо позаботиться о будущем Пенни?
– Не знаю. Судя по всему, Пегги была в депрессии. Но самоубийство? Не уверен. Я вчера разговаривал с ней по телефону и сообщил, что собираюсь повидаться с Уорреном. Что я верю в его невиновность. Сегодня обещал заехать и рассказать ей о свидании. Она ждала моего визита, это точно. С чего бы ей кончать с собой, не узнав последние новости об отце Пенни? У эксперта уже есть предположение, от чего она умерла?
Вэл понизил голос:
– Похоже на сердечный приступ, но доктора что-то смущает. Он сегодня или завтра проведет вскрытие. Кроме того, мы забрали на экспертизу ее лекарства и тот напиток, который бедная женщина использовала, чтобы усилить их действие. Только ты же знаешь, я не могу…
– Да перестань. Это даже не твое дело.
Вэл печально махнул рукой.
– С каких пор я превратился в твоего осведомителя?
– С таких, как я собрался не дать разрушить твою карьеру, обвинив невиновного человека.
– Ты что-то знаешь об алиби своего брата. – Вэл серьезно заглянул мне в глаза, словно мечтая увидеть там микрофишу с напечатанным отчетом.
– Всему свое время, друг, всему свое время, – я чувствовал себя клишированным частным сыщиком из бульварного романа, но ничего не мог поделать. Было слишком рано раскрывать полиции подробности приключений Уоррена.
Я надел шляпу и покинул жилище скорби.
Глава 33
Оказавшись в машине, я закрыл глаза и попытался вспомнить всех, кто сегодня навещал Пегги накануне ее смерти. Мистер и миссис Рэнфорд, доктор Эверсли с лекарствами, секретарша Миранда с супом, мистер Гельб и наконец самая неожиданная гостья – Вайолет Стин. Племянница сказала, что они с ее матерью сильно поругались. Не мог ли этот визит стать последней каплей, заставившей Пегги принять слишком большую дозу снотворного? Или действительно их ссора спровоцировала у женщины настоящий сердечный приступ, хотя ее лечащий врач и уверял, что у нее здоровое сердце.