Я пошла с ней. Я не могла думать ни о чем, кроме Мелани и того, какая она замечательная.
Когда мы пришли к мисс Джюсбери, она с грохотом поставила на плиту чайник и повела меня к огню. У меня стучали зубы, я не могла говорить.
– Я знаю тебя много лет, и ты всегда была упрямой. Почему ты не проявила хотя бы чуточку осторожности?
Я смотрела на огонь.
– Никто никогда и не узнал бы, если бы ты не попыталась объяснить все своей мамаше.
– Она хорошая, – механически пробормотала я.
– Она сумасшедшая, – безапелляционно возразила мисс Джюсбери.
– Я не все ей рассказала.
– Она не от мира сего, пусть даже мне в этом не признается. Она разбирается в чувствах, особенно в женских чувствах.
В такое мне не хотелось вдаваться.
– А кто вам рассказал? – спросила я вдруг.
– Элси.
– Элси? – Это уже было слишком.
– Она старалась защитить тебя и, когда в тот последний раз заболела, рассказала мне.
– Почему?
– Потому что у меня та же проблема.
В это мгновение я подумала, что сейчас явится демон и унесет меня. Закружилась голова.
«О чем, скажите на милость, она говорит? Мы с Мелани особенные!»
– Выпей. – Она протянула мне стакан. – Это бренди.
– Думаю, мне надо прилечь, – слабо сказала я.
Не знаю, как долго я спала, шторы были задернуты, и мои плечи казались очень тяжелыми. Поначалу я не могла вспомнить, почему у меня болит голова, потом, когда желудок скрутило от паники, начала перебирать события утра.
Вошла мисс Джюсбери.
– Ну как ты?
– Не очень, – вздохнула я.
– Может быть, так будет лучше?
Она начала гладить меня по плечам и по голове. Я повернулась так, чтобы она могла коснуться моей спины. Ее рука спускалась все ниже и ниже. Она наклонилась надо мной, я шеей чувствовала ее дыхание. Внезапно я повернулась и поцеловала ее. Мы занимались любовью – я ненавидела это, но не остановилась.
Рано утром я пробралась домой. Я планировала пойти прямиком в школу, надеясь, что никто не заметит. Я думала, мама будет в постели. Я ошибалась. В доме витал сильный запах кофе, из гостиной доносились голоса. Проходя на цыпочках мимо двери, я сообразила, что у них там молитвенное собрание. Я упаковала сумку и собиралась улизнуть, но они перехватили меня в коридоре.
– Дженет! – воскликнул один из старейшин, затаскивая меня в гостиную. – Господь услышал наши молитвы!
– Где ты была прошлой ночью? – сварливо спросила мать.
– Не помню.
– Готова поспорить, у мисс Джюсбери.
– О, уж в ней-то нет святости, – вставила мисс Уайт.
– Нет, – ответила я всем разом, – не там.
– Какая разница? – вклинился пастор. – Теперь она тут, и еще не поздно.
– Мне нужно в школу.
– Вовсе нет, вовсе нет, – улыбнулся пастор. – Подойди сюда. Сядь.
Мама рассеянно протянула мне тарелку с печеньем. Была половина девятого утра…
В десять вечера старейшины разошлись по домам. День они провели, молясь надо мной, накладывая на меня руки, заклиная меня покаяться в моих грехах перед Господом.
– Отрекись от нее, отрекись от нее, – твердил пастор, – это просто демон.
Мама разливала кипяток и забывала мыть грязную посуду – гостиная была заставлена чашками. Мисс Уайт села на одну и порезалась, кто-то еще пролил свой чай, но они не останавливались. Я все еще не могла думать, только видела перед собой лицо Мелани и тело Мелани и время от времени силуэт склоняющейся надо мной мисс Джюсбери.
В десять вечера пастор испустил протяжный вздох и предложил мне последний шанс.
– Не могу, – сказала я. – Я просто не могу.
– Мы вернемся послезавтра, – доверительно сообщил он маме. – А до тех пор не выпускай ее из комнаты и не корми. Нужно, чтобы она потеряла свою силу, прежде чем снова ее обретет.
Мама кивнула раз, другой, третий, и заперла меня. Правда, она дала мне одеяло, зато вывернула из люстры лампочку. В последовавшие затем тридцать шесть часов я думала о демоне и еще кое о каких вещах.
Я знала, что демоны входят там, где самое слабое место. Если во мне демон, то мое слабое место – Мелани, но она такая красивая и добрая и она любила меня.
Неужели любовь действительно от дьявола?
Какого именно дьявола? Бурого дьявола, который гремит в ухе? Красного дьявола, который танцует под костяной рожок? Водного дьявола, вызывающего болезнь? Оранжевого дьявола, который обманывает? Демон есть у каждого, как блохи у кошек.
«Они не там ищут, – думала я. – Если бы они хотели изгнать моего демона, им бы пришлось изгнать меня».
Я думала про Уильяма Блейка.
Если позволю забрать моих демонов, мне придется отказаться от того, что я обрела.
– Ты не можешь так поступить, – произнес голос у моего уха.
На кофейный столик облокотился оранжевый демон.
«Я сошла с ума», – решила я.
– Вполне возможно, – согласился демон. – Ну так воспользуйся этим.
Я тяжело плюхнулась на диван.
– Чего тебе надо?
– Я хочу помочь тебе решить, чего ты хочешь. – Запрыгнув на каминную полку, адская тварь устроилась на латунном крокодиле пастора Спрэтта. – Как ты верно подметила, у каждого есть демон, но не все это знают, и не все знают, как это использовать.
– Демоны же злые, верно? – встревожилась я.
– Не совсем, они просто другие, и с ними все весьма непросто. Ты знаешь, что такое аура?
Я кивнула.
– Так вот, какого демона ты получишь, зависит от того, какого цвета у тебя аура. У тебя – оранжевая, поэтому у тебя – я. У твоей мамы – коричневая, вот почему она слегка не в себе, а демона миссис Уайт и демоном-то не назовешь. Каждой из вас мы помогаем быть цельной личностью, и если вы будете нас игнорировать, то, скорее всего, развалитесь надвое или на уйму кусков. Все это часть парадокса.
– Но в Библии вас изгоняют.
– Не верь всему, что написано.
Мне снова стало нехорошо, поэтому я сняла носки и сунула в рот большой палец ноги в утешение. На вкус он был как пастилки для пищеварения. После я подошла к окну и раздавила несколько бутонов герани, просто чтобы услышать, как они чпокают. Когда я снова села, демон светился очень ярко и надраивал носовым платком крокодила.
– Какого ты пола?
– А какая разница? Это же, в конце концов, твоя проблема.
– Если я оставлю тебя у себя, что будет дальше?
– Тебя ждет тяжелое, иное время.
– Оно того стоит?
– Тебе решать.
– А Мелани у меня останется?
Но демон исчез.
Когда вернулись пастор и старейшины, я была спокойна, весела и готова принять свою судьбу.
– Я каюсь, – сообщила я, едва они вошли в гостиную. Пастор как будто удивился.
– Ты уверена?
– Уверена.
Я хотела как можно скорей со всем покончить, а еще я два дня ничего не ела. Старейшины опустились на колени для молитвы – и я с ними. Один начал что-то бормотать на незнакомом языке, и вот тут я почувствовала укол в шею.
– Уходи, – зашипела я. – Они тебя увидят. – Я приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть.
– Только не они, – откликнулся демон. – Они много болтают, но ничегошеньки не видят.
– Я не пытаюсь от тебя избавиться. Просто согласиться – лучший выход, какой я смогла придумать.
– О, чудненько! – захохотал демон. – Я только мимо проходил.
К тому времени старейшины уже распевали «Какого друга мы нашли в Иисусе», и я сочла благоразумным к ним присоединиться. В сущности все прошло очень быстро, и мама отправила в духовку баранью ногу.
– Надеюсь, ты будешь свидетельствовать в воскресенье, – сказал, обнимая меня, пастор.
– Да, – сказала я сдавленно, поскольку он прижал меня лицом к своему лацкану. – А Мелани что будет делать?
– Она уехала на время, – встряла миссис Уайт. – Ей нужно прийти в себя. Увидишь, через пару недель она будет в полном порядке.
– Куда она уехала? – вскинулась я.
– Не волнуйся, – утешил пастор. – Она в безопасности с Господом.
Как только они ушли, я направилась прямиком к мисс Джюсбери.
– Знаете, где она?
Она шире распахнула дверь.
– Очень скоро расскажу.
Мелани уехала к родным в Галифакс. Я сказала маме, что мне нужно провести ночь в церкви. Она как будто поняла, и я заставила мисс Джюсбери отвезти меня за двадцать пять миль туда, где мне действительно следовало быть.
– Заберете меня в семь утра, ладно?
Она кивнула, прикусив губу.
– Вы же знаете, что мне надо с ней увидеться, убедиться, что у нее все хорошо.
Как только стемнело, я позвонила в дверь.
– Мелани тут? – спросила я открывшую мне женщину. – Я ее подруга. Из школы.
– Да, входи.
– Нет, спасибо, не надо. Просто спросите у нее, не выйдет ли она.
Мелани подошла к двери. Увидев меня, она попыталась ее закрыть.
– Мне надо с тобой поговорить, – взмолилась я. – Поднимайся наверх через полчаса. А я поднимусь сейчас и буду тебя ждать.
Кивнув, она дала мне проскользнуть в дом. Я слышала, как она очень громко прощается и запирает дверь. Никто ничего не заметил.
Это был переломный момент, и я заснула в изнеможении.
Передо мной простиралась огромная каменная арена, местами осыпавшаяся, но все еще определенно круглая. В дальнем конце из грузовиков вывалилась прямо на траву толпа мужчин и женщин. Большинство были изувечены, у всех – номерки на шее, я услышала, как стражник говорит: «Это ваш новый адрес». Узники держались очень тихо, без сопротивления построились и пошли к массивной каменной орудийной башне. В башне были маленькие ниши с номерами, которые соответствовали номеркам на шеях у узников. В центре башни уходила вверх по спирали винтовая лестница. Я начала подниматься со многими другими, но всякий раз, когда мы проходили мимо ниш, их обитатели старались нас отпихнуть. К тому времени, как лестница закончилась перед стеклянной дверью, я осталась одна-одинешенька. Надпись на двери гласила: «КНИЖНЫЙ МАГАЗИН. ОТКРЫТО». Я вошла. За прилавком стояла миловидная женщина, еще несколько человек листали книги у полок, и стайка девушек переводила «Беовульфа»