В наше время в уничтожении корейских лесов обычно обвиняют японцев. Это обвинение справедливо, только если говорить о севере полуострова, где в начале 1900-х гг. японские предприниматели действительно активно уничтожали леса на границе с Китаем. В этом сведении лесов, кстати, участвовали и российские предприниматели – получение ими концессии на вырубку леса в Корее стало последним толчком на пути к Русско-японской войне 1904–1905 гг. Однако в центральной и южной части полуострова большинство холмов потеряли лесной покров задолго до того, как в Корее появились первые японцы.
В частности, иностранные пассажиры, которые путешествовали по построенной в 1904 году железной дороге Сеул – Пусан, замечали, что за целый день им не удавалось увидеть ни одного дерева. Сейчас это звучит странно, ведь в наши дни многие участки этой дороги проходят через лесные массивы. Однако этим лесам, как мы сейчас увидим, всего лишь около полувека. Окрестности Сеула, как единодушно отмечали западные путешественники уже в 1890-х гг., к тому времени тоже были безлесными. В 1923 году известный писатель и путешественник Гарри Франк написал после поездки в Корею: «Пожалуй, первое, что бросается в глаза любому, кто приехал в Корею из Японии, это полное отсутствие там деревьев».
Первые попытки восстановить леса центральной Кореи были предприняты ещё колониальной администрацией. В частности, именно тогда был установлен день посадки деревьев (3 апреля), в который жителям колонии полагалось отправляться в горы и высаживать там саженцы деревьев. Однако эти усилия привели лишь к ограниченному успеху, а Корейская война 1950–1953 гг. ещё более усугубила ситуацию. Многочисленным беженцам тогда ничего не оставалось, кроме как рубить лес на дрова и строительные нужды, да и солдатам воюющих армий было не до охраны природы – их как-то больше интересовало то, где достать брёвна для блиндажей. В результате к 1952 году запасы деловой древесины в Южной Корее сократились вдвое по сравнению с уровнем 1942 года.
Горы Сорак на восточном побережье страны – один из немногих регионов Кореи, в которых лесной покров никогда не исчезал
На фотографии, сделанной в 1970 году в южной части страны, изображён деревенский рынок скота. Однако следует обратить внимание на фон этой фотографии – деревня окружена горами, которые начисто лишены лесного покрова. Сейчас эти горы покрыты густым лесом – и мало кто в Корее помнит, что лес в горах появился совсем недавно, менее полувека назад
Исчезновение лесов предсказуемо привело к экологическим бедствиям. Реки порой полностью пересыхали зимой, но в сезон дождей стремительно выходили из берегов, и бурные потоки воды заливали поля, разрушали жилища и становились причиной гибели людей.
Как именно это происходило, можно представить на примере современной Северной Кореи. Обезлесение страны привело к разрушительным последствиям в результате наводнений в 1995 году. В тот год из-за необычайно сильных дождей наводнения случились в обеих частях Кореи. Однако на покрытом к тому времени лесами Юге наводнений почти не заметили, а вот на Севере они привели к гуманитарной катастрофе. Поля были в прямом смысле слова смыты потоками воды, и от разразившегося в результате голода погибли сотни тысяч людей.
В Южной Корее пейзаж начал меняться в 1960-х гг. Эта перемена, как и многие другие тогда, стала результатом настойчивого стремления президента Пак Чон-хи преобразить экономику страны, её общество и до какой-то степени саму её землю. Пак Чон-хи проявил себя как горячий сторонник лесовосстановления.
Решение приступить к масштабным лесопосадкам Пак Чон-хи принял во время визита в Германию в 1964 году. Большое впечатление на Пака произвели немецкие автобаны, которые он позже распорядился скопировать в Корее. Однако понравились ему не только автобаны: густые леса Германии, страны с высокой плотностью населения, произвели на президента не меньшее впечатление. Вернувшись домой, Пак решил всерьёз взяться за восстановление лесного покрова страны.
К тому времени в стране уже появились ресурсы, пусть и ещё и скромные, которые можно было потратить на программу возрождения корейских лесов. В результате Первый план лесовосстановления (1972–1982) коренным образом изменил панораму центральных районов страны. Именно тогда лес вновь появился на склонах холмов и гор в тех местах, где он был полностью вырублен в XVII–XVIII веках. Это достижение даже получило признание со стороны ООН, официально объявившей Корею (наряду с Израилем) мировым лидером в области восстановления лесного покрова.
В самом деле, 84 % всех ныне существующих южнокорейских лесов было посажено в 1964–1984 гг., то есть в период правления Пак Чон-хи и в первые несколько лет после его гибели. С 1961 по 1987 год показатели запасов древостоя в Корее (то есть древесины растущих деревьев) увеличились в пять раз – с 11 до 56 м3/га. В последующие два десятилетия запасы древостоя опять удвоились, достигнув 103 м3/га, но это увеличение произошло главным образом просто за счёт роста тех деревьев, что были посажены ещё в шестидесятых и семидесятых.
Южнокорейский вариант субботника – горожане приехали на работы по высадке леса на склонах гор и холмов. 1978 год
Правительство не без оснований рассчитывало, что население страны в целом поддержит усилия, направленные на восстановление корейского леса. Объяснить корейским крестьянам, в чём состоит важность лесовосстановления, не составило труда. В результате в 1970–1980-х гг. каждую весну тысячи людей отправлялись на безлесные холмы и горы, чтобы высаживать молодые деревца. Их труд считался добровольным и не оплачивался. И хотя принуждение со стороны официальных лиц до некоторой степени всё же имело место, большинство волонтёров проекта действительно рассматривали участие в посадках леса как свой гражданский долг.
5 апреля было объявлено праздником – Днём высадки деревьев. Это был нерабочий день, который на практике превращался в некое подобие «всесоюзного субботника», который, полагаю, памятен нашим читателям старшего поколения. Подразумевалось, что в этот день большинство корейцев отправится на добровольные работы по посадке леса.
За всю программу высадки лесов отвечал молодой чиновник Ко Гон. Успех программы запустил его карьеру, так что в 37 лет он стал губернатором провинции. Со временем Ко Гон дважды занимал пост мэра Сеула, стал премьер-министром и даже одно время считался вероятным президентом страны. Курировал программу другой человек, имя которого в этой книге упоминается не раз, – Ким Хён-ок, харизматический мэр Сеула в 1966–1970 гг. (см. главу 38 и главу 42). После своей отставки с поста мэра столицы Ким Хён-ок стал министром внутренних дел.
Не обходилось и без показухи. Например, правительство требовало, чтобы леса обязательно высаживались в юго-восточной части страны, хотя преобладающие там скалистые почвы делали высадку леса непростой задачей. Причина, по которой этому региону уделялось особе внимание, была чисто политической. В то время большинство иностранцев прибывало в Корею самолётами из Японии, и Пак Чон-хи говорил, что надо сделать так, чтобы в окно самолёта иностранцы сразу же увидели покрытую лесами страну. Чтобы решить эту пиаровско-политическую задачу, корейским лесоводам пришлось даже разработать методики, которые позволяли высаживать деревья в скалистый грунт (это оказалось непростой задачей).
Чтобы снизить опасность для высаживаемых деревьев, корейское правительство взяло курс на изменение образа жизни и хозяйствования в сельской местности. В частности, сельских жителей призвали отказаться от использования дров для отопления, поощряя (в том числе и деньгами, через систему субсидий) использование каменного угля – ведь уголь был одним из тех немногих полезных ископаемых, промышленные запасы которых в Южной Корее имеются. Разумеется, были установлены большие штрафы за повреждение саженцев.
Нечего и говорить, что, как и у всякого крупного начинания, осуществляемого государственными органами, то есть бюрократами, у программы лесовосстановления были и свои недостатки. Во многих случаях чиновникам хотелось отчитаться о как можно большей площади лесопосадок, поэтому они пренебрегали необходимостью ухаживать за уже высаженными деревьями и бросали все силы на посадки на новых территориях. Следствием этого стала плохая приживаемость саженцев. В некоторых случаях для посадки выбирались не самые подходящие породы деревьев. Некоторые их этих недостатков были исправлены в ходе Второго плана лесовосстановления, осуществлённого в 1979–1988 гг.
В наши дни в среде корейских интеллектуалов модно (и, скажем прямо, весьма полезно для академической карьеры) критиковать всё, что было сделано президентом Паком, поэтому недостатки его любимого проекта неоднократно подчёркивались и смаковались. Однако факт остаётся фактом: Корея добилась успеха в том начинании, в котором многие другие страны – пожалуй, большинство других стран – потерпели неудачу. Корейские горы теперь снова покрыты густым лесом. Как это ни удивительно, большинство молодых корейцев ничего не знают о программах лесовосстановления и многие пребывают в уверенности, что южнокорейские горы были покрыты богатой растительностью всегда.
Среди многочисленных перемен, которые произошли в корейском обществе в семидесятые, стало и разрушение старого принципа, в соответствии с которым женщина могла работать только до замужества. Об этом речь пойдёт в следующей главе.
46Место женщины – на работе?
1976 г. – корейские банки отказываются от практики обязательного увольнения женщин-сотрудниц после их замужества
В мае 1976 года корейские банки объявили о том, что отныне они готовы принимать на работу замужних женщин, отменив таким образом прежнее правило, в соответствии с которым за замужеством сотрудницы в обязательном порядке следовало её увольнение с работы. В те времена от девушек, поступающих на работу в банки или иные фирмы (а брали туда тогда только незамужних), требовали в письменной форме согласиться с тем, что они будут уволены после вступления в брак. Отказ от этой практики стал результатом общенациональной кампании, инициатором которой выступила Ли Мён-сук, сотрудница