И медик указал на объект, который был похож на обычного человека, но который им уже не был.
– …никто не мог предугадать наличия у этого хумана таких уникальных особенностей организма. Именно это нас и спасло. И только благодаря этому мы смогли выявить эту его феноменальную особенность. Мутации, направленные на изменение физического строения тела этого субъекта, совершенно не затрагивают особенностей строения и функционирования его мозга.
И уже достаточно обыденно медик добавил:
– Так что лечение теперь уж точно никак не сможет повредить нам и нашим планам или внести какие-то непоправимые изменения в них.
И наконец, он произнес, переведя взгляд в сторону малого мобильного инкубатора, где хранился симбиот, приготовленный для его внедрения в тело объекта:
– К тому же теперь можно совершенно не переживать о вживлении симбиота и его нормальной адаптации к новому носителю. Оно гарантированно пройдет. Ну а человек его выдержит без особых проблем. Так что мы приступаем.
И медик кивнул одному из своих помощников, указывая в направлении медицинского комплекса.
Только вот тот направился совершенно в другую сторону, он шел к инкубационной камере, где сейчас сидел симбиот.
А еще через несколько минут, когда эфирное тело пойманной и когда-то доставленной в исследовательский институт профессора Рокены сущности смогло разместиться в теле молодого парня, того перестало трясти и корежить, будто глину в руках искусного мастера, и медицинский комплекс перестал сигнализировать о том, что его пациент находится в критическом состоянии.
Ну, а кроме того Крысолов понял две вещи. Человек в медкомплексе действительно стал креатом, если смог выдержать такие нереальные нагрузки, что вызвало внедрение симбиота. Это было прекрасно видно по показаниям медицинского комплекса. И второе: похоже, ему придется поработать по своему основному профилю. И оправдать когда-то давно данное ему одним из старейшин имя.
Где-то у них завелась крыса, которая слила информацию о проекте по перехвату технологии уникальной нейросети куда-то на сторону.
– Но зачем такие сложности? – этот вопрос так продолжал мучить Крысолова все последующее время. Не подумал он лишь о том, что это может быть банальная случайность и стечение обстоятельств.
Никто не может предусмотреть всего.
Семь дней спустя.
Окраина Содружества.
Палуба линкора «Трезубец», с отсутствующим портом приписки
– Но зачем такие сложности? – все тот же вопрос продолжал мучить капитана линкора и по сей день. Ведь он так и не смог не то что вычислить крысу, но даже выйти на след этого предателя или двойного агента (ему и с этим не удалось определиться). Единственной ниточкой, указывающей на его присутствие, была та ловушка, что устроил на них исполнитель. И это была лишь косвенная улика.
Прямых доказательств, которые могли бы привести к предателю или исполнителю заказа, не было. К тому же, поразмыслив над происходящим, Крысолов в результате своего расследования пришел к несколько противоречивому выводу.
«Охотятся не на кого-то из нас, – подумал он, – бьют точечно и стараются уничтожить лишь профессора или ту информацию, которой он обладает».
А потому и сейчас настороженный и напряженный, он шел по коридору в сторону медицинского сектора корабля.
Финальный этап.
Все должно пройти гладко.
Только вот бывшего переговорщика и нынешнего капитана линкора опять мучило какое-то плохое предчувствие.
Тем временем, за всеми этими воспоминаниями и размышлениями, мужчина не заметил, как дошел до нужной комнаты. Сделав последний шаг, он открыл двери и зашел в медицинскую лабораторию.
Внедрение слепка проводили более квалифицированные специалисты, командированные к ним Советом. Это была уже следующая команда, более подготовленная, более свежая, но при этом и менее знакомая с обстановкой и обстоятельствами появления у них столь необычного материала.
Ну и, как подозревал сам Крысолов, команду столичного медика-мажора все же не похвалили за их оплошность, которая, не обнаружь они у объекта его уникальную особенность, привела бы к полному провалу их миссии.
Самого же капитана репрессии не коснулись, и теперь, как результат произошедших ранее событий, он работал с новой командой медиков-ментооператоров. Только вот они были уже не просто из центральных областей Содружества. Нет, новые люди были присланы Советом.
Да и не все они были людьми, если уж на то пошло. Ведь на данном этапе была своя специфика в выполнении работ, и было принято решение не рисковать, а привлечь наиболее компетентных специалистов, которые у них были.
А потому команду новых медиков возглавлял личный порученец главы Совета.
На линкор прибыл стройный высокий аграф с холодным и пронзительным взглядом абсолютно бесчувственных и пустых глаз.
Но не это заставило задуматься Крысолова о своем будущем, когда он узнал о том, кто будет возглавлять новую команду ментооператоров. Ведь, если верить слухам, кроме всего прочего этот аграф был еще и личным палачом главы Совета. Но в этот раз Крысолов очень надеялся на то, что аграф сюда прибыл именно в качестве высококвалифицированного медика-ментооператора.
Между тем новая команда практически сразу по прибытии разместилась в лаборатории исследовательского отдела, правда, предпочитая работать на собственном оборудовании.
При разговоре сам Крысолов мельком слышал, что оно более подходит для проведения столь ювелирной операции и, уж тем более, оно гораздо более привлекательно в плане контроля и анализа процесса заливки образа в сознание реципиента.
– Состояние пациента стабильное, – как раз сообщил главный из команды обычных медиков, обращаясь к аграфу, в тот момент, когда капитан приоткрыл дверь и, войдя в помещение, незаметно пристроился у стены.
– Хорошо, ждем момента совпадения девяноста трех процентов значений для основных параметров, – отдал распоряжение ментооператор. И сверившись с показаниями, добавил: – Следите за процессом адаптации нейросети, мы не должны пропустить оптимальный диапазон для внедрения ментального слепка.
С этим Крысолов был согласен полностью. Это оказался как раз тот самый параметр, на который никто из них в принципе не обратил никакого внимания, кроме вновь прибывшего аграфа. А он практически сразу заметил их упущение и скорректировал план работ.
За тридцать минут до проведения операции.
Сразу после прибытия новой команды.
Окраина Содружества.
Палуба линкора «Трезубец», с отсутствующим портом приписки
– Вы не сможете отработать, если будете придерживаться вашего старого плана, – только взглянув на предоставленные ему данные, с уверенностью сказал аграф.
– Что-то не так? – сразу подошел к нему Крысолов. Он прекрасно понимал, что этот господин вряд ли будет попусту поднимать какую-то тему, лишь бы показать свою большую осведомленность в каком-то вопросе и уж тем более свою значимость в этом деле. А потому он готов был выслушать любое разумное его мнение.
– Параметры, – ответил ему ментооператор и вывел на экран небольшой график, построенный на основе переданной ему информации, – судя по периоду стабилизации деградационной кривой, они были сняты у пациента в тот момент, когда еще нейросеть не полностью завершила процесса своей настройки и адаптации.
– Так и есть, – подтвердил капитан.
Аграф кивнул.
– В этом и есть ошибка вашего плана, – и, показав ему необходимый пункт, он добавил: – Нам нельзя дожидаться периода полной адаптации нейросети. Мы тогда точно пропустим необходимый момент времени. В этом случае нам нужно или вычислить то мгновение, когда совпадут оба набора параметров, что сделать практически нереально. Этот миг может составлять сущие мгновения. И мы элементарно не успеем залить ментальный образ реципиенту. Но нам этого и не нужно. Мы же понимаем, что спокойно переживем смещение параметров материала в десять процентов. А это значит, что вычислить нам нужно не какой-то определенный момент времени, а наиболее оптимальный коридор для внедрения ментального слепка.
И ментооператор быстро что-то прикинул в уме, а потом повторно достал свой планшет и активировал пару систем, помогающих выполнять быстрые расчеты. Он почему-то предпочитал работать именно с ним. Может, потому, что этот планшет был оригинальной консолью Древних.
«Откуда она у него?» – только и успел подумать Крысолов, как аграф уже завершил свои дела и посмотрел на него.
– Коридор для выполнения операции по внедрению слепка ментального образа я подготовил. Расхождения будут еще меньше. Я сумел просчитать коридор для отклонения в семь процентов. Хоть это практически вполовину уменьшит время самого внедрения. Но мне его будет достаточно. Для нас это самый оптимальный вариант.
– Хорошо, – согласился Крысолов, – тут я полностью доверяю вашему опыту.
Порученец главы совета ничего не ответил, только кивнул и вышел из кают-компании, в которой у них и состоялся разговор.
А еще через тридцать минут они приступили к операции.
Как оказалось, аграф со своей командой прибыли очень вовремя, и период наименьшей активности в ментальном поле и теле их объекта подходил к концу. Пора было приступать к операции.
Семь дней спустя.
Окраина Содружества.
Палуба линкора «Трезубец», с отсутствующим портом приписки
– Загрузка ментального слепка успешно запущена, – доложил помощник аграфа, наблюдающий за показаниями приборов, – прогресс полтора процента.
Ментооператор, проводивший внедрение ментального образа личности и воспоминаний профессора Рокены в разум реципиента, кивнул в ответ.
– Начинаю процесс замещения сознания, – поставил в известность он свою команду, – определяю точки слияния. Найдены общие сегменты, идентичные для обеих структур сознания. Запускаю процесс их наложения.
И в удивлении поглядел на одного из своих сотрудников, будто собираясь удостовериться в полученном результате.