Почти сразу же Панкратов приказал уходить. Бежали на север к одному из болот, где можно будет укрыться. В пути мне пришла в голову интересная идея. Её я собрался озвучить на ближайшем привале, но потом выяснилось, что не я один такой умный. Сашке тоже в голову пришла очень похожая мысль.
— Вот что мы должны сделать… — сказал он, когда мы только начали переводить дух, устроившись среди камыша на небольшом островке в болоте.
Командир нашей группы хотел провести очередной сеанс связи со штабом и выпросить новый самолёт со взрывчаткой, после чего подорвать ещё один немецкий эшелон. Только в этот раз с востока от Житомира. Так на станции в городе накопится несколько составов. Пока гитлеровцы станут восстанавливать железнодорожные пути, мы нанесём очередной удар по поездам. Его идея почти полностью сходилась с моей. Было всего два расхождения.
— Командир, взрывчатку предлагаю не ждать, а забрать самим у немцев. Я с этим справлюсь, — выслушав его, я решил внести своё дополнение в план. — Вспомнил, что уже так делал.
— Где? — он пристально посмотрел мне в глаза.
— Кажется, в польском Тересполе через неделю после начала войны.
— И что ты там делал?
— Взорвал любимые игрушки Гитлера, — оскалился я в злорадной ухмылке. — Две тяжелые мортиры, из которых фрицы обстреливали крепость.
— О-о! — его глаза широко округлились. — А ещё что-то помнишь?
— Нет, пока нет. Про мортиры вспомнил, когда увидел взорванный поезд.
— А где конкретно будешь брать взрывчатку?
— В городе. Может даже на самой станции. Уверен, что там её полно.
— Хм, согласен, неплохой вариант с твоими способностями, — кивнул он. — Что-то ещё хочешь предложить?
— Да. Помнишь те вещи на прохоровском хуторе, из-за которых нужно было идти через кусты и буераки?
— Да. А здесь ты с ними что хочешь сделать? Нашу стоянку укрыть?
— Нет, — я отрицательно мотнул головой. — Это очень долго и тяжело. Да и смысл какой? Мы же здесь не постоянную базу хотим сделать?
— Тогда что?
— После взрыва железной дороги поставить предмет прямо туда, можно даже в воронку. И тогда несколько дней гитлеровцы будут не в силах заняться ремонтом путей. Представляешь, сколько эшелонов за это время скопится в городе? Обойти город поезда не смогут, и немцам придётся забить станцию эшелонами.
По загоревшемся огонькам в его глазах я понял: данную картину он представил во всей красе.
— Кого сами не взорвём, на тех вызовем авиацию, — услышал я от него.
— Вон тот офицер очень на тебя похож, — я шепнул и толкнул локтем в бок Панкратова. — Берём?
— Их не слишком много?
Мы вдвоём лежали в крошечной и просматриваемой вдоль и поперёк рощице рядом с небольшой деревней недалеко от Житомира. Мимо рощицы проходили две дороги, по которым часто проезжала немецкая техника и маршировали пешие колонны.
В данный момент нас заинтересовала группа гитлеровцев на двух машинах. Около полувзвода солдат в крытом кузове трёхосного крупного грузовика с брезентовой откидной крышей кабины и два офицера в легковушке с откинутым верхом, отдалённо похожей на большое корыто, поставленное на колёса. Вместе с офицерами спереди расположились водитель и рядовой с нашивкой «старого воина».
— Справимся. Главное, место найти такое, чтобы никто другой не вмешался.
— Кажется, они в деревню едут.
В самом деле, о чём-то переговорив с регулировщиками, стоявшими столбиками у мотоцикла, офицеры вернулись в «корыто» и показали водителю в сторону недалёких деревенских домов, чьи почерневшие от времени соломенные крыши отлично были видны нам из укрытия.
— Нам же лучше. Ты жди меня здесь. Хорошо?
Сашка кивнул:
— Хорошо.
Когда я предложил план с проникновением в город, командир наотрез отказался отпускать меня одного. Пришлось придумывать план, как протащить внутрь спутника, у которого нет невидимости. К сожалению, накладывать заговор на живые объекты кроме подчиняющего у меня не выходило. Или это априори невозможно. Или у меня не хватает опыта.
Я успел в последний момент зацепиться за борт грузовика с солдатами. Позади задних колёс имелись выступы из стального уголка, к которым крепились брызговики. На левый задний уголок я и встал, держась руками за складки брезента. Положение было шатким и неудобным, но зато я точно не потеряю врагов из вида.
В деревне немцы подъехали к зданию комендатуры. Солдаты высыпали из кузова и принялись ходить, разминаясь после езды в тряском грузовике. Оба офицера пошли внутрь здания. Я шмыгнул вслед за ними.
Что-то выслушивать и разведывать в этом месте я не собирался. Как только появился удобный момент, когда оба офицера разделились, я встал за плечом старшего из этой пары и зашептал подчиняющий заговор:
— На море-океане на острове Буяне под дубом могучим спит сила гремучая. Эту силу я беру и на крепкого мужа завожу. На ясны очи его, на острый слух его, на крепкие кости его, на мышцы его и кровь его. Сила мне одному видна и единому мне верна. И говорю я той силе, пусть мышцы его служат мне, пусть глаза его видят нужное мне, а уши слышат потребное мне…
По телу стали растекаться холод и онемение. Но зато фриц с этой минуты находился под моим полным контролем.
— Приказываю вести себя по-прежнему. Своему лейтенанту прикажешь остаться в комендатуре. Сам возьмёшь отделение солдат, грузовик и поедешь туда, куда я покажу, — принялся я торопливо шептать приказ. — Скажешь тем, кому потребуются объяснения, что узнал от местных агентов о русском схроне, в котором могут лежать ценные вещи вроде радиостанции и шифров от убитого радиста. Жду тебя как можно скорее на улице.
— Яволь, — тихо сказал он.
Зачарованный офицер вышел к грузовику через долгие пять минут, показавшиеся мне вечностью.
Никакого сильного удивления из-за изменения планов на лицах немецких солдат я не увидел. Отобранный десяток стрелков забрался обратно в кузов. Водитель сел за руль, капитан устроился рядом с ним, а я встал на подножку, держась за дверь. Мысленно поблагодарил всех волхвов и славянских богов за съёмный тент кабины. Благодаря этому я мог прикасаться к капитану, продляя действие заговора и сообщать дорогу. При этом водитель не попадал в поле действия моего заговора, сосредоточившись на управлении машиной.
Глава 14
ГЛАВА 14
Поездка выдалась адовой без всяких преувеличений. Онемевшее тело с трудом стояло на узкой ступени — если это вообще была она — держась за край кабины одной рукой, касаясь другой ладонью плеча немца и отдавая ему приказы, которые тот дублировал шоферу.
Наш путь лежал в сторону небольшого пруда, заросшего камышами, рогозом и ивами, находящегося в километре от дорог. К нему вела почти заросшая дорога, явно набитая тележными колёсами. Возле пруда на берегу имелись несколько старых тропок к воде и воткнутых в ил у берега рогаток для удилищ, чтобы те не держать в руках. Скорее всего, это было любимое место деревенских рыбаков. На лугах вокруг рощи косили траву, но начало войны всё разрушило.
«Надеюсь, что Сашка сообразит куда мы едем. И то, что на грузовике еду я, а не просто фрицы решили покататься, — подумал я, когда грузовик проехал в паре сотнях метров от укрытия с моим товарищем. — Главное, чтобы в открытую не побежал к пруду».
О том, что я могу подчинять себе людей пришлось рассказать. Но только Панкратову. А чтобы избежать ненужных домыслов и тревог сообщил о резко ухудшающемся здоровье и про то, что мне нужно всегда прикасаться к жертве. Не хотелось, конечно таким делиться, но в сложившейся ситуации по-другому договориться с командиром не удалось. Вот не хотел он меня отпускать в одиночку и всё тут! Или что-то себе придумал в мозгах про меня, или хотел лично наблюдать за моими действиями… чтобы потом наверх доложить. И раз уж обо мне в Кремле уже знают, то второй вариант ближе к истине. С другой стороны, первая версия тоже вполне рабочая. Мало ли, вдруг наверху опасаются, что я опять исчезну с их радаров, отправившись на самоубийственное задание на житомирский вокзал. Вот только как мне сможет помешать Панкратов в подобном решении ума не приложу.
— Господин капитан, нам точно туда? — крикнул офицеру водитель, когда тот приказал съезжать с накатанной дороги на два заметную тележную дорогу на лугу.
— Выполняй приказ, Гюнтер. И меньше задавай вопросов.
Возле пруда дорога сильно понижалась и затем шла в горку, продолжаясь на соседнем лугу за ивовой рощей. В самой нижней точке я и сказал капитану остановить машину, и чтобы водитель пару раз газанул на холостых. Тот с огромным вопросом в глазах всё сделал… и получил пулю из «нагана» в череп точно над ухом. Звук револьверного выстрела съел рёв мотора. Следом я ударил рукояткой оружия по капитанскому темечку, сминая его фуражку. Немец безвольно повалился вправо, прямо на убитого водителя.
Наконец-то я смог вздохнуть с облегчением. Мучающий меня холод и онемение быстро стали уходить. Из кармана достал ПББС и быстро прикрепил его на ствол. Делал я это уже соскочив на землю и шагая к заднему борту грузовика. Солдаты дисциплинированно сидели в кузове. Но кто-то, вероятно поехавший с нами унтер, уже окликнул офицера, пребывавшего в беспамятстве.
«Ага, сейчас он вам прям уже ответил», — хмыкнул я про себя и дважды ударил по доскам борта. Мол, на выход.
Меня поняли правильно. Два солдата, сидевшие у края, отработанными движениями сняли стопоры с борта и откинули его вниз. Следом спрыгнули на землю.
«И раз… и два». — начал я мысленный отсчёт уничтоженных врагов. Первому выстрелил с левой руки в затылок, второму вонзил кинжал в бок. Затем встал точно напротив кузова. Собирающиеся прыгать следующими два фрица попали под мой заговор невнимания и поплыли.
— Заснули? — прикрикнул на них кто-то от стенки кабины. — На выход, ну, живо!
Щёлк, щёлк, щёлк!
Три выстрела и в кузове появились ещё три трупа. Бил по самым дальним, находящихся рядом с кабиной. Осталось пять врагов и два патрона в револьвере. С двумя, застывшими в скрюченной позе я разобрался следующими. Одному ударил в живот ножом, второму двинул в пах вооружённой рукой, постаравшись не повредить «глушитель». Оба без звука по