Как только отъехали от бывшей столовой, я скинул отвод внимания, приказал гитлеровцу остановить машину и после этого отправился за Сашкой.
— Лихо ты, — по-немецки сказал мне липовый гауптштурмфюрер, усаживаясь на заднее сиденье. На переднем рядом с водителем устроился я. Так мне было проще и незаметнее прикасаться к нему для лучшего контроля подчиняющим заговором.
— А то, — усмехнулся я. — Могём!
К грузовику было решено не возвращаться, раз у нас появился новый транспорт. Пропуск с особыми пометками продолжал действовать. Пароли тоже, благодаря чему мы без проблем покинули Житомир и минуя все крупные дороги добрались до скрытой стоянки нашего отряда. Последние несколько километров прошли пешком. Часть трофеев взяли с собой вместе с пленником. Нужно было видеть его шок, когда он вдруг осознал себя стоящим перед нами в лесу только в штанах и сапогах со связанными руками.
Судьба гитлеровца была предрешена. Удар кинжала в горло, шёпот моих губ жертвенного заговора — и вот я уже опять полон сил и энергии, а бесноватый фюрер потерял ещё одного солдата.
Не откладывая дело в долгий ящик, я сразу же занялся изготовлением отвращающего амулета из волчьего черепа. Вложил в него столько энергии, сколько старая кость могла выдержать. Теперь волшебная вещь проработает от трёх до четырёх суток, но потом рассыплется прахом. Перезарядить уже не выйдет. Впрочем, этого и не требовалось.
Группа геологов подобралась нетривиальная. Половина состояла из немолодых и опытных мужчин, которые едва ли не по вкусу воды и песка могут определить наличие того или иного минерала в пробах из шурфа. Другая состояла из крайне активной молодёжи, которые готовы были рискнуть жизнью, но показать себя и оправдать возложенное на отряд доверие. Кроме геологов в отряде состоял сержант НКВД. Совсем молодой паренёк, очень тихий, но с очень внимательным взглядом и умением появляться рядом совсем незаметно.
— Ох наплачемся мы с ними, Ваня, — тихо сказал главе поискового отряда его заместитель. — Они же будут лезть в каждую расселину и овраг. Кто-нибудь обязательно что-то себе сломает. И хорошо, если руку или ногу. А то ведь и шею свернёт запросто. А ещё эти две профурсетки, зараза. Тьфу!
— Максим, ты бы поаккуратнее про них говорил. Сам знаешь откуда они и кто их родители, — так же негромко ответил ему руководитель экспедиции. — Не они услышат, так сержантик. А потом донесёт куда следует.
— Скорее куда не следует, — вздохнул Максим Пригорный. Обучение на горного инженера он закончил ещё при царе буквально перед началом революции. Молодость и тот факт, что он состоял в революционной ячейке университета, помогли ему не сгореть в горниле братоубийственной войны, а потом занять хорошее место. Как и то, что в конце двадцатых годов он старался держаться как можно дальше от всего связанного с политикой. Предпочитал пропадать месяцами в глуши с молотком и лотком.
— Хватит уже, — уже более строгим тоном одёрнул его руководитель.
Девушки, про которых поднял тему его товарищ, были дочерями высоких партийных руководителей из Москвы. Неизвестно, что их подтолкнуло бросить всё и отправиться на практику за тысячи километров от Москвы. Возможно, только из-за них в экспедицию включили сотрудника НКВД, а не из-за поставленной цели. Иван Платонович Арбузов пуд соли со стаей собак съел в геологических разведках. И он точно знал, что в той местности, куда они идут, не может быть никакого золота. Однако приказ партии — это приказ партии. В чём-то им повезло. Группе были даны вполне чёткие координаты, а не размытое указание: проверьте всё в таком-то бассейне, а потом идите вон туда и там тоже поищите золото с прочими рудами.
Пока шли, на привалах выкопали множество закопушек, но результата, которого от них ждали наверху, не было. Сегодня они вплотную приблизились к месту, координаты которого знал только начальник экспедиции и, возможно, сержант. Да и то не факт. На небольшой полянке недалеко от бурной речки отряд решил устроить лагерь. Девушек от тяжёлых работ отстранили. Простые и лёгкие же быстро закончились. Помучившись от безделья, он вдвоём подошли к начальству.
— Товарищ Арбузов, разрешите нам немного пройти вперёд. А то что мы тут сидим без дела, когда все работают, — сказала Татьяна. В паре она была ведущей и активной. Подружка отдала ей пальму первенства в их крошечном женском коллективе. — Мы возьмём несколько проб выше по течению или просто разведаем местность, присмотрим удобные места для копушек.
Тот немного подумал, потом кивнул:
— Хорошо. Но я пойду с вами.
Предупредив товарищей, он прихватил с собой самый минимум снаряжения и двинулся вдоль реки. Девушки пристроились за ним. Спустя четверть часа русло реки разделилось на два. Чуть подумав, Арбузов выбрал правый рукав. И вскоре понял, что не прогадал с этим решением.
— Да это же самый настоящий промывочный прибор, только сделанный руками природы, — вырвалось у него при виде короткого переката. Поток воды тёк поперек слоёв осадочной породы, торчащих почти вертикально вверх. За тысячи или даже миллионы лет вода вымыла её, превратив камень во что-то вроде расчёски, между зубьев которой сейчас радостно журчала.
— Точно, очень похоже, — сказала Татьяна, которая услышала его слова. — Можно, Иван Платонович?
— Не лезь поперед батьки, красавица, — остановил мужчина девушку, которая уже шагнула к воде.
«А вдруг золото именно здесь? — подумал Арбузов, заходя в речку. — Да нет, не может такого быть. Бабкины сказки и то правдивее звучат».
Однако он всё равно взглядом выбрал самое перспективное место, наклонился и зачерпнул ладонью со дна горсть гальки с песком. Вода вытекла из ладони, оставив комок «добычи». Разворошив его указательным пальцем, он вдруг увидел, как там что-то блеснуло. Не веря своим глазам, он уставился на несколько золотых самородков. Один был размером со сливовую косточку, три других примерно с горошину. А ещё в породе блестели совсем уж крошечные золотые песчинки.
Арбузов почувствовал, как сердце учащённо забилось, а лицо загорелось от прилившей крови. Быстро выйдя на берег, он протянул ладонь с добычей девушкам:
— Смотрите, что я нашёл.
— Это же золото? — ахнула Света.
Втроём они вернулись в лагерь. При виде находок у всех пробудилось второе дыхание. Оставив всего одного дежурного с вещами, вся группа пошла по следам разведчиков к перекату. А там до глубокой темноты ходили в воде и собирали голыми руками самородки. Набрали небольшой ящик.
— Никогда не видел такого лёгкого золота. И настолько богатого места, — сказал уставший, но невероятно довольный результатами дня Пригорный. Со своим скепсисом он давно попрощался. Данные о золотой россыпи полностью подтвердились. — Должно быть выше по реке есть выход золотой жилы. Нам нужно больше людей.
Глава 16
ГЛАВА 16
Несмотря на моё серьёзно ухудшившееся самочувствие, сразу после зачарования черепа наша группа выдвинулась к железной дороге. Часть пути проехали на трофейной легковушке, но как только опасность быть раскрытыми критически возросла, пошли пешком, а машину замаскировали в березовой молодой поросли. В салон и под колесо положили по «эфке» без чеки. Если немцы не станут сильно присматриваться, то получат пламенный привет от нас. Маловероятно, что на машину первыми наткнутся местные жители, партизаны или наши окруженцы. В такой близи от Житомира их почти что и нет, а в преддверии диверсии на «железке» шума от взрыва автомобиля можно не бояться.
Наконец, уже ближе к сумеркам мы оказались на месте. Мне дважды пришлось использовать заговор подчинения, чтобы группа смогла незамеченной просочиться между патрулями. Их здесь было как блох на уличной дворняге.
Работать вновь предстояло мне. Место попалось не самое удачное. Если к западу от Житомира железная дорога располагалась на небольшой насыпи, а вокруг была открытая местность. То здесь рельсы проходили словно бы в мелкой балке, тянущейся на километры. Представляю, как здесь загибались строители, когда срывали часть холмов и засыпали овраги, чтобы выровнять полосу, по которой будет проходить «чугунка», как её до сих здесь называют.
Хари и Витька помогли мне повесить на спину рюкзак со взрывчаткой. В Сашкин полукруглый подсумок для дисков от ППД я сложил детонаторы. Взял в руку свой автомат, катушку с проводом, молча кивнул товарищам и прошептал заговор сокрытия. После чего зашагал к рельсам. Идти предстояло метров двести, так как наблюдательный пункт устроили на вершине склона, находящегося всего в тридцати метрах от железной дороги. И если заложить мину рядом или вовсе напротив, то нас самих сметёт взрывом.
Наконец, дошёл. Мешок буквально трещал от груза, поэтому снимал я его очень осторожно. От удара при падении заряды, конечно, не сдетонируют, но может помяться корпус и тогда в гнездо не влезет детонатор. Рюкзак отложил в сторону, достал лопатку, расстелил плащ-палатку и принялся шустро копать яму чуть в стороне от рельсов. Вынутый грунт кидал на накидку.
До того, как впереди показался столб чёрного дыма, сообщающий о приближении паровоза с составом, я успел снарядить запалами все заряды, закопать их и замаскировать место установки. Свежее пятно от раскопок присыпал пылью, которую собирал пригоршнями с обочины. Немного выделялись ро́жки детонаторов и тонкий провод. Сам провод присыпал землёй. Но если не иметь намётанного взгляда, то их можно спутать с сухими былинками от травы. В последний раз оценив взглядом установленный фугас, я собрал вещи, закинул на плечо узел из накидки с землёй и торопливо пошёл прочь, тяня за собой провод. Там, где он сильно выделялся приходилось присыпать его пылью. Всё это отнимало время. И так вышло, что вернуться к своим до прохода состава я не успел. Тот прогрохотал мимо, обдав запахом горячего металла, пара и смога. Состав оказался очень большой для этого времени. Я насчитал тридцать восемь вагонов и платформ.