В общем, поспорили мы от души. И, кажется, на тему стрелкового оружия все остались при своих мнениях. А вот предохранитель на миномёт обоих очень сильно заинтересовал.
Глава 25
ГЛАВА 25
— Коба, у нас всё получилось, — с такими словами вошёл в кабинет Сталина Берия, не забыв перед своей речью плотно прикрыть двери.
— Присаживайся, Лаврентий, — верховный главнокомандующий указал дымящейся трубкой на стул напротив своего стола. — Рассказывай в чём именно преуспели твои орлы. И которые из них.
Берия занял место, на которое ему указали, положил перед собой свою вечную папку, в которой, казалось, было всё, раскрыл её и достал два листа с мелким машинописным шрифтом.
— Предположение, что Дианов знает конструкцию атомной бомбы полностью оправдалось, — наконец, сказал он. — Во время фуршета после награждения к нему были подведены два моих сотрудника, игравшие роль физиков-ядерщиков и один настоящий инженер из института, из проверенных людей и старых членов партии. Рядом с ним умело, как я считаю, разыграли сцену увлечённых специалистов, забывших, где они находятся. Расчёт был на то, что Дианов не выдержит и вмешается в их беседу тем или иным способом, если сам, так сказать, в теме.
— И он вмешался, значит, — произнёс Сталин.
— Да, Коба, вмешался. Вот описание и примерная, образно говоря, черновая схема двух вариантов атомной бомбы. Одна на изотопе урана, вторая на изотопе плутония, — нарком протянул собеседнику бумажные листы.
Пять минут Сталин внимательно читал документы. После чего отложил их и посмотрел на Берию:
— Значит, теперь мы можем создать атомную бомбу?
— Да, — тот кивнул, — теперь можем. Не прямо сейчас, но через два года у нас будет как минимум свой «Малыш».
— Почему он? По документам такой заряд самый слабый и наиболее грязный, — уточнил хозяин кабинета. — Из-за простоты, так?
— Так и есть, — вновь утвердительно кивнул нарком. — Как только будет создана первая подобная бомба и появится отработанная технология, то за следующий год мы сможем сделать не менее десяти аналогичных. Обычной взрывчатки и крепких артиллерийских стволов у нас уже сейчас в достатке. С обогащением урана тоже дело станет. А десять бомб типа «Малыш» сотрут Берлин с лица земли.
Оба подразумевали атомную бомбу, созданную по «пушечной» схеме, когда использовался буквально кусок орудийного ствола нужного калибра. В разных концах закладывались сферы из изотопа урана и одним с помощью взрывчатки выстреливалось во второй. При столкновении их общая масса становилась надкритической и происходило массивное выделение энергии. Требовались миллисекунды, чтобы оба заряда урана воздействовали друг на друга. Это время и давал обрезок ствола пушки.
— Нужно придумать новое название, Лаврентий, — покачал головой Сталин. — И место для применения. Мы не американцы, чтобы уничтожать гражданские города с сотнями тысяч мирных жителей ради запугивания. Кажется, в будущем появится интересная и забавная традиция давать лёгкие и невинные наименования серьёзным видам оружия. Полагаю, мы можем уже в наше время запустить её. А ещё, Лаврентий, начинай плотно работать по ядерной программе. С этого дня ты главный куратор.
— Хорошо, Коба.
— Это всё?
— Нет, есть ещё приятные новости, — ответил ему нарком. Из его папки на свет появился новый лист бумаги. — Из документов с устройства из будущего выудили крайне интересную информацию. В начале двадцать первого века в Индии в штате Керал в храме Падманабхасвами, — чтобы прочитать чуждое название ему пришлось взглянуть на документ, — были найдены сокровища стоимостью на двадцать два миллиарда долларов. Примерный вес украшений и изделий из золота с драгоценными камнями равен тридцати тоннам.
— В наше время сумма насколько будет различаться? Уже была сделана оценка? — уточнил Сталин.
— Тогда оценка велась с точки зрения культурной и исторической ценности. Можно только гадать, сколько сейчас те сокровища могут стоить. Но точно не ниже тех же двадцати двух миллиардов.
Сталин на несколько секунд замолчал. потом спросил:
— Ты предлагаешь забрать эти сокровища?
— Да, — твёрдо произнёс нарком. В беседах с главой государства нельзя было проявлять сомнения и малодушие в подобных темах, которые сам же и поднял.
— Международный скандал будет обеспечен. Англия потребует за это ответить, а нам сейчас не с руки с ней ссориться.
— Англия не узнает. Точнее узнает то, что мы ей позволим узнать, Коба, — сказал Берия. — Нам нужны эти деньги. Очень и очень нужны. Покупатели найдутся в Америке и в той же Англии среди частных лиц. В самом крайнем случае золото можно переплавить в слитки, а драгоценные камни установить в новые украшения и продать по цене обычного, а не исторического украшения. За границей такой подход никого не удивит, ведь мы уже подобное делали, когда выставляли на торги императорские ценности, когда срочно нуждались в валюте. К тому же, даже в двадцать первом веке клад лежит мёртвым грузом. При этом насколько удалось выяснить, большая часть населения Индии влачит нищенское существование. И это тогда. Мы же в обмен на сокровище постараемся как минимум не допустить голод, который спровоцирует правительство Черчилля в сорок третьем и сорок четвёртом годах. Эта история в будущем получила название Бенгальский Голодомор. Правда, в мире про него помнят только историки и сами бенгальцы.
— Насчёт него поподробнее, Лаврентий.
Берия подробно рассказал о возможном вероятном будущем одной из индийских провинций, где стараниями англичан всего за год от голода умрут четыре миллиона человек.
Слушая наркома. Сталин делал пометки в блокноте перед собой.
— Изъятие сокровищ из храма можно свалить на англичан, чтобы обострить их противостояние с местными жителями. В будущем это поможет уменьшить степень влияния одних на других, — вновь вернулся к старой теме нарком. — Меньше будут лезть в наши дела. И заодно использовать немцев, чтобы британцы рыли землю там, где нужно нам.
— Ты хочешь в той операции задействовать Дианова?
— Нет, — Берия резко мотнул головой.
— Объясни, почему так, — хозяин кремлёвского кабинета пристально посмотрел в глаза своему собеседнику.
— Я уже предоставлял доклад о способностях Дианова. В последних указывал, что в своих заговорах он дважды упоминал имена славянских языческих богов. Может так случиться, что в индийском храме произойдёт некий аномальный инцидент, последствия которого сейчас не выйдет предсказать. Нам же выгодно обходиться без такого рода эксцессов, на которые никак не в силах повлиять и предугадать. И так слишком много неизвестных составляющих крутится вокруг этого человека.
— Я понял. Хорошо, пусть так и будет.
Обратно на фронт меня не отправили. Новый энкавэдэшный сержант доставил мне в гостиницу предписание явиться в управление НКВД. Честно признаюсь, в тот момент я серьёзно подумывал о том, чтобы удрать из Москвы и прибиться к какой-нибудь части под чужими документами. С ментальным заговором мне вполне по силам получить паспорт или удостоверяющую личность справку на любое чужое имя. А то ведь награды наградами, но настроение в верхах бывает довольно переменчивым, как учит нас история. Вдруг захотели мне устроить психологические качели, чтобы сказать, мол, кем ты ни был и что бы ни умел, но знай своё место.
Однако всё оказалось далеко не так плохо. Меня отправили на курсы повышения боевой подготовки. Учебно-подготовительный центр Западного фронта был создан самим Стариновым. В группе, в которую я попал, упор был сделан на разведывательно-диверсионную работу. И вот тут мне даже удалось помочь инструкторам. При подготовке к взрывам на железной дороге и на станции в Житомире мне в руки попал старшина роты немецких сапёров. Он не только показал и рассказал, как работать со всем трофейным барахлом, попавшим в наши руки, но и выдал несколько секретов, которые знали только сапёры вермахта. Например, про установку самой распространённой мины — телермина 35. Та самая, которую я применял в Брестской крепости. Фрицевский сапёр поведал, что его коллеги при установке мины на неизвлекаемость кладут поверх неё или рядом с запалом монетку в один пфенниг либо сигарету, либо отгибают ручку для переноски вверх или вниз. Тем самым сообщая своим о смертельном сюрпризе.
— Ты не представляешь, лейтенант, сколько сейчас жизней спас своим рассказом, — с искренней радостью в голосе сказал мне инструктор, внимательно выслушав меня. Званий их мы не знали, как и имён. Обращались к каждому так: товарищ военинструктор Иванов… Петров…Сидоров.
Под это дело, выдавая за добытые сведения от «языков» и задумки фронтовиков на передовой, я пустил в массы, так сказать, ряд вещей, до которых Красная армия додумается только через год минимум. А до некоторых красноармейцы дошли только под самый конец войны, потеряв тысячи товарищей и пролив море крови.
На десятый день нам вручили… ППС и СКС. Я был в шоке, когда увидел эти образчики оружия на полигоне. При этом остальные смотрели на них спокойно и с обычным любопытством, полагая, что видят что-то заурядное. Например, модернизированные те же ППД с ППШ и уменьшенный вариант СВТ. Но я-то прекрасно понимал, что стоит за вот этими изделиями из металла и дерева. Да один патрон для СКС чего стоит! Сейчас даже примерных аналогов нет и ещё год не будет. Существует только смутная разработка, и то пока на бумаге, на которую из-за начала войны временно махнули рукой. Лишь в сорок третьем она превратится в патрон 7×62 миллиметра образца одна тысяча девятьсот сорок третьего года.
ППС был как…ППС. Собственно, на моём телефоне имелись подробные чертежи данного пистолета-пулемёта со всей технологической цепочкой от сорта стали и сорта пороха до станков, которые подходят для производства оружия.
А вот СКС чуть-чуть отличался. В первую очередь мне показалось, что приклад стал длиннее сантиметра на три, может, четыре. Это улучшило прикладистость. Лично мне всегда карабин казался коротким. Даже в зимнем бушлате. Неотъёмный штык на нём тоже имелся, но не кинжального типа, а игольчатого и тоже был чуток больше своего собрата, к которому я привык. А ещё на ложе в районе крепления к казённой части «железа» появились усиливающие пластины. Или современные конструкторы что-то напортачили с воспроизведением карабина, или первые проверки не удовлетворили их. Например, для рукопашной схватки СКС показался слабоват. Бой у карабина был прежним. Точным и быстрым. На сотне метров десятью патронами в ростовую мишень попали все.