К эшелонам пошёл я один, так как из-за огромного количества охраны и параноидальных охранных мер моя группа не имела ни малейших шансов выполнить задачу.
Действовал я почти также, как на дороге, на которой устроил засаду на колонну вражеской бронетехники. Здесь вышло всё даже ещё легче. Бронемашины стояли чуть ли не впритык друг к другу. На них по-походному крепились канистры с бензином, полные до самого горлышка. Видимо, предполагалось чуть ли не с ходу бросить тех в бой. Такое решение противника было мне только на руку.
Заговорённые и обычные гранаты принялись разить вражескую технику.
— Ну, с богом, — шепнул я себе под нос и метнул первую М24 на крышу моторного отсека Т-4. Мощный взрыв заговоренного снаряда разорвал тонкие в сравнении с остальной бронёй пластины металла и почти скинул танк с платформы. Чуть-чуть досталось стоящей на этой же платформе второй «четверке».
Вторую гранату метнул в следующий танк, а потом очередью из автомата прошёлся по канистрам на танках на двух платформах. Надежда на то, что топливо вспыхнет от высекаемых пулями искр, увы, не оправдалась. Всё-таки, ППД использовал патроны ТТ, те самые, у которых стальной сердечник. Пришлось поджигать по старинке спичками, рискуя самому вспыхнуть, как факел.
В какой-то момент я чуть не погиб. Составы вовсю пылали, а немцы перестреливались друг с другом, не понимая, где свои и где вражеские диверсанты. В дыму и огне я банально заблудился и оказался в огненном кольце. От удушливой вони кружилась голова и слезились глаза. Чудом вырвался из пламенной ловушки.
Спасшись от огня, я оказался рядом с паровозами. В данный момент те сейчас разогревали. Почему-то данным процессом занимались обычные немцы, солдаты в фельграу, а не машинисты.
«Сбежали при первых взрывах?», — пронеслась в голове мысль-предположение. А потом вслух добавил, обращаясь в сторону суетящихся фрицев. — Хрен вам!
Первые мои очереди в окружающей какофонии взрывов и треска горящего дерева никто не услышал. И только, когда упал на пропитанный сажей и креозотом щебень пятый или шестой враг, остальные схватились за оружие и попытались оказать сопротивление.
Дважды я был ранен. И оба раза случайными пулями. После каждого ранения шептал обращение Велесу, прося лечение в обмен на чужую жизнь. Здесь же, среди горящих вагонов и платформ, не теряя время, я расплачивался с божественным долгом.
Магия и ненависть способны из одного человека сделать того, кто способен остановить целую армию. Таким человеком был я. Ни один танк не уцелел. Все попытки гитлеровцев спасти свои машины, растащить составы, завести танки и спустить по сходням с платформ я пресекал на корню. Очень быстро энтузиасты и отморозки закончились, а выжившие удрали подальше от железнодорожных путей, где взрывались снаряды в горящих танках вместе с гранатами и патронами в теплушках.
В полдень я добрался до условленного места встречи, где встретился с группой. До вечера мы уходили из района, превратившегося в разворошённый осиный улей. А ночью мне приснился сон, в котором Книга Волхвов открыла мне свою очередную тайну. Ей был не новый заговор или амулет, а оберег. По сути тот же амулет, но Книга называла эти вещи только так и не иначе. Обереги защищали, как поясняло само название. Как и с отпугивающими амулетами абы какие материалы не подходили. Дуб, осина и то лишь особые части древесины не у всякого дерева. Нужно было старое и здоровое. Редкие камешки, причем не драгоценные. К примеру, отлично подходит так называемый камень гадюки или куриный бог. Ещё речной жемчуг и тоже не всякий. И янтарь! Я сразу же вспомнил про коллекцию оберста, которую мы оставили вместе с ним рядом с машинами и трупами его сопровождающих. Возможно, вид тех кусков древней смолы и стал катализатором моего сновидения.
Новые знания открывали новые возможности. Да ещё какие! Теперь не только я один смогу невидимкой творить чёрные дела под носом гитлеровцев, а вся моя команда.
— Товарищ Берия, он остался один, — доложился наркому неприметный мужчина примерно тридцати лет.
— Хорошо, — кивнул тот в ответ. — Идём.
Лаврентий Павлович вышел из машины и аккуратно прикрыл дверь. На место он приехал на ЗиС-101 вишневого цвета.
Никем незамеченными нарком со своим спутником проник в гостиницу, в которой не светилось ни одно окно из-за позднего времени и режима светомаскировки. Тихо прошли по тёмному коридору, поднялись по лестнице и остановились перед дверью одного из номеров. Безликий спутник поднял руку и трижды уверенно постучал. Прошло около минуты, когда из номера раздался приглушённый голос:
— Кто?
— Это я, Никита, — негромко, но достаточно, чтобы быть услышанным произнёс Лаврентий Павлович.
дверь распахнулась уже спустя пару секунд.
— Товарищ Берия? — удивился Хрущёв. — Что-то случилось?
— И да, и нет. Есть важный разговор, Никита, — ответил Берия и шагнул внутрь. Хрущёву пришлось невольно отступить назад. Вслед за наркомом в комнату зашёл его сопровождающий и прикрыл дверь.
— Да что случилось-то? — напрягся он. Чутьё, которое помогло ему подняться с самых низов до почти заоблачных высей сигнализировало, что появление наркома НКВД в это время и в том месте не сулит ничего хорошего.
— Твой сын погиб, — сказал Берия. Он достал из кармана пальто конверт и передал тот военному комиссару нескольких фронто́в.
Рука Хрущёва дрогнула, когда он взял его. Секунду смотрел на него, потом открыл и достал из него извещение. Одно из сотен тысяч таких же, которые сейчас приходят во многие дома необъятного СССР.
На несколько мгновений он расслабился, позабыл о гостях. И этим моментом воспользовался спутник Берии. Он молнией метнулся к бывшему первому секретарю Украины и надавил пальцем тому на шею с левой стороны.
— Ай! — вскрикнул комиссар, дёрнулся, но было уже поздно. В его глазах стало темнеть, тело ослабло и сил сопротивляться не осталось.
Спутник Берии аккуратно придержал плотную фигуру украинца, опуская на пол. После этого вновь метнулся к входной двери и на полминуты пропал в коридоре. Вернулся со своей точной копией: такой же средний рост, среднее телосложение, невыразительное простое лицо. Вдвоём они подняли с пола Хрущёва и перенесли в кресло. Там ему сделали укол подмышку, телу придали естественное положение. На колени под правую ладонь положили извещение, так называемую похоронку.
— Всё, товарищ Берия, — доложился один из помощников наркома.
— Всё? — повторил тот. Затем тихо вздохнул и сказал. — Уходим.
КОНЕЦ 2 КНИГИ
Nota bene
Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN/прокси.
У нас есть Telegram-бот, для использования которого нужно: 1) создать группу, 2) добавить в нее бота по ссылке и 3) сделать его админом с правом на «Анонимность».
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
Не тот год II