Мне нужна ещё доза.
Доза его внимания. Его заботы. Ласки. Если не получу её сейчас же — точно умру от ломки.
— Я соскучилась… — признание вырывается из груди жалким всхлипом. — Я волновалась за вас обоих. За тебя и за папу. Ждала твоего звонка…
Убрав руки от стены, Руслан выравнивается, накрывает ладонями мои кисти, сплетает наши пальцы в замок. Сжимает их слишком сильно, молча выражая собственные эмоции.
Этот сокровенный жест кажется мне слишком интимным. Ощущается острее, чем поцелуй. Он так крепко держит меня за руки, будто боится, что я опомнюсь и сбегу.
Расслабляюсь. Прикладываюсь щекой напротив бьющегося сердца. Прислушиваюсь, как ускоряется его ритм. Гулким эхом расходится в моей голове. Резонирует.
Какое-то время мы стоим, не двигаясь. Думаем каждый о своём. Я перебираю в памяти события самого ужасного дня, чувствую, как сердцу в груди становится совсем тесно. Его буквально распирает от гнетущих эмоций. От жгучего чувства несправедливости.
Вдохнув поглубже, отбрасываю неприятные воспоминания, иначе меня снова перемкнёт.
Прекращаю анализировать. Плохое пусть остаётся в прошлом. Там ему место. Впереди только хорошее. Папа обязательно очнётся. До новогодних праздников мы заберём его из больницы домой.
Загадываю желание и устремляю взгляд на затылок Руслана, чуть запрокидывая голову. Напор острых струй бьёт по лицу, но это не мешает мне разглядеть на правом плече кровоподтёк. Вспоминаю о взрыве, и сердце тотчас уходит в пятки, на скорости шмякает об пол.
— У тебя на плече синяк, — выражаю беспокойство, которое с новой силой раскручивается во мне, подступая ближе к горлу воронкой горячего воздуха. — Повернись, дай я посмотрю на тебя.
— Ерунда, — отмахивается Исаев, неохотно разворачиваясь ко мне лицом.
— Как это ерунда? На тебя обломок здания свалился? Что произошло? Не хочешь поделиться со мной?
Осматриваю его беглым взглядом. Сначала шею, затем грудь, руки, лицо. Нахожу пару мелких царапин. Опускаю взгляд на бёдра и столбенею. Сердце рывком залетает обратно, чуть ли не к горлу. Пытается возобновить ритм. Протолкнуть сквозь себя как можно больше крови, заряженной выбросом адреналина.
В очередной раз убеждаюсь: матушка-природа не пожалела для Руслана ни роста, ни ширины плеч, ни длины ног, ни… здорового либидо…
Сглатываю. Дыхание перехватывает. Мышечный насос раз за разом выдаёт сбои. В груди коротит. Искрит нереально и обжигающе. Воздух в душевой накаляется до такой степени, что впору задохнуться. Потрескивает.
Так вот почему он молчал, когда я делилась сокровенным. Стоял и боролся с внутренними демонами. Усмирял своего зверя. Подавлял в себе животные инстинкты. Только поэтому я всё ещё стою рядом и смотрю на него, не в силах пошевелиться. В другой ситуации уже давно была бы прижата к стенке горячим телом…
— Иди сюда, — взяв меня за плечи, притягивает к груди.
Боязно прислоняюсь к нему. Внутренности сжимаются в тугой комок, как только память выдаёт произошедшие в кабинете Исаева шокирующие события. Вроде бы другая обстановка и Руслан сейчас не тот, два совершенно разных человека. Сдержанный, задумчивый, молчаливый.
Пялимся друг на друга, прижимаясь телами. Животом чувствую, как подрагивает его член. Как пульсирует в нём желание. Он горячий и твёрдый. Стоит мне приподняться на носочки, и головка коснётся входа. Только в данный момент я абсолютно не расположена к сексу. Расслабиться у меня не выйдет, насладиться процессом тоже. Мысли о папе и внутренняя обида всё ещё блокируют ту часть мозга, которая отвечает за готовность и наслаждение.
— Кто-то пытается намеренно подставить нашу компанию, — хриплый голос у виска прерывает мои мысли. — Убрать нас со строительного рынка не так-то просто, а вот нагадить, подорвав репутацию фирмы, такое очень часто практикуется конкурентами. Я не мог принять твои звонки. Взрыв на строительном объекте повлёк за собой разбирательства. Когда освободился и набрал тебя, ты спала под действием транквилизаторов. Маша, ты не должна думать о моих проблемах. Отвлекись на проект Астафьева. Его надо закончить в срок.
— Ты требуешь от меня невозможного. Я говорю не о проекте Астафьева, а о том, что не могу оставаться равнодушной к чужим проблемам. Папа учил меня сочувствовать людям и быть благодарной за помощь.
— Я вижу. И очень это ценю. Поверь.
Полноценно вдохнуть выходит лишь тогда, когда Руслан выпускает меня из рук и тянется к полочке за флакончиком шампуня. Мы оба намыливаем головы. Затем по очереди смываем с себя пену. Закутавшись в тёплые махровые халаты, отправляемся в столовую ужинать.
Глава 26. Двое
Маша
На кухне полумрак. Отпустив прислугу, Руслан зажигает лишь подсветку кухонного гарнитура, создавая таким образом интимную обстановку для двоих. Заглядывает в холодильник.
— Суп хочешь? — задаёт вопрос, стуча какими-то тарелками.
Аппетита у меня по-прежнему нет. На автомате сажусь за стол. Могла бы помочь ему с сервировкой, но отчего-то захотелось, чтобы он сам за мной поухаживал.
Дом его. Хозяин здесь он. Я всё ещё чувствую себя временной гостьей в его жизни. Эти мысли нагнетают тоску. Мне до сих пор не верится, что я подписала брачный договор. Становиться законной супругой человека, который тебя не любит — такое себе счастье…
Как бы мне хотелось вернуть годы вспять, встретить Руслана при других обстоятельствах. Начать с ним с чистого листа.
— Мне всё равно. Я буду то, что и ты, — отвечаю, кутаясь в халат. Не потому что мне холодно. Просто я хочу поглубже зарыться в свою раковину, чтобы держать под контролем эмоции. Их слишком много. Они распирают грудь, сводят меня с ума.
Спустя короткое время передо мной появляются тарелки с разогретым супом, бутерброды, мясная нарезка. Два бокала с вином. Руслан садится напротив, такой домашний, уютный, заботливый. Эмоции берут верх, подкатывают к горлу. Хочется в который раз пореветь.
Поднимаю бокал с красным вином, делаю глоток. Определив, как сердце сбивается с ритма, отвожу глаза к окну, ощущая на себе прожигающий взгляд мужчины. Наблюдаю за летящими хлопьями снега, пробую дышать ровнее, чтобы вернуть себе хотя бы подобие власти над собственными непрошеными чувствами.
— Всё хорошо, Маша? — грудной голос Исаева вынуждает вздрогнуть и вернуть ему внимание.
— Здесь так тихо, — напряжение в гортани вместо слов создаёт хрип. — Я привыкла к шуму, к людям, к постоянному общению. Мне не хватает моей кофейни.
— Ты можешь общаться в офисе с коллегами. Решать вопросы с клиентами. В чём проблема?
— Ни в чём. Ты прав. Нужно занять себя творчеством, чтобы не сходить с ума. Завтра же начну работу над проектом Георгия.
Замерев с поднесённым к губам бокалом, Руслан вонзает в меня хмурый взгляд.
Оцениваю заломы на лбу, суженные зрачки, потемневшие до фиолетовой черноты глаза и тут же осознаю, из-за чего весь сыр-бор. Я не произнесла отчество своего клиента.
— Что? — округляю глаза, надпивая немного алкоголя.
— Да так… ничего, — Рус залпом осушает свой бокал.
— Нет. Не ври мне. Ты ревнуешь меня к Астафьеву. Зачем?
— Маша…
— Что, «Маша»?
— Ты и так прекрасно знаешь ответ.
Он опускает бокал на стол и откидывается на спинку стула.
Смотрит на меня пристальным взором, под которым кожа покрывается огненными мурашками. Становится жарко. Настолько жарко, что мне приходится обратно раздвинуть воротник, чтобы не начать задыхаться. Под халатом я совершенно голая. Мокрое бельё, что было на мне, сняла в ванной. Руслан знает об этом.
Интересно, о чём он сейчас думает. Фокус его взгляда по-прежнему нацелен на мои глаза. Не на губы. И даже не на грудь в вырезе домашней одежды. Не уверена, что его мозг сейчас генерирует сексуальные фантазии. Что у него в голове?
— Не знаю, но хотела бы его услышать из твоих уст.
— Всё ты знаешь, лиса… — ухмыльнувшись, Руслан берёт бутылку и разливает по бокалам ещё немного вина. Затем протягивает свободную руку к моей, сгребает в свою ладонь мои пальцы и крепко стискивает их.
— Я ревную тебя ко всем мужчинам. Не только к Георгию. С этим чувством трудно бороться. Признаю.
Взяв свой бокал, подносит к моему, чтобы чокнуться.
Я делаю ещё один глоток. В меня почему-то больше не лезет, хоть вино очень вкусное. Французское. С тонким фруктовым ароматом. Рус допивает своё до конца.
Принимаемся есть куриный суп с яйцом. Впервые ужинаем на кухне ночью вдвоём. Атмосфера спокойная, почти семейная. Хочется, чтобы так было почаще, по-настоящему. Не ради какого-то тендера, а по взаимной любви…
Господи, сколько я выдержу в этом браке?
Сколько мы оба выдержим?
— Когда любят, не ревнуют… — аккуратно вывожу разговор на важную для меня тему.
Суп очень вкусный, но я не могу себя заставить съесть и половины.
Неохотно мешая ложкой содержимое в тарелке, всё время думаю о нас. О происходящем между нами. О его отношении ко мне.
Пытаюсь понять, кем я для него являюсь. Может ли Руслан испытывать хоть что-то подобное из того, что чувствую к нему я? Что-то определённо похожее на зачатки любви.
Мне бы его ненавидеть, но даже несмотря на срывы, которые у нас случались, душа всё равно тянется к нему. Причём, очень-очень сильно. Нет смысла отрицать существующей химии между нами. Она есть и она необъяснима.
Стоит нам увидеть друг друга, прикоснуться телами, учуять волнующий запах, и мы перестаём контролировать себя, «выключаем» головы, нами овладевают инстинкты. Разве так бывает с людьми в браке по договорённости?
— Ревнуют, Маша, ещё как ревнуют, — обрывая мои мысли, Исаев опровергает неизученную до конца теорию о ревности. — И когда любят, и когда ненавидят. Достойную женщину всегда ревнуют к сопернику. Боятся её потерять… — ещё раз сжав мои пальцы, отпускает их, затем сворачивает тему.
— У меня запланирована командировка. Полетишь со мной в Германию?