Сковорода с антипригарным покрытием разогрелась за пару минут. Немного оливкового масла, и куриные кусочки отправились жариться. Шипение и аромат жарящегося мяса мгновенно наполнили кухню. Приправил солью, черным перцем и щепоткой орегано.
Ананасы требовали подготовки. Открыл банку консервным ножом. Сладкий аромат тропических фруктов смешался с запахом жарящейся курицы, создавая предвкушение будущего блюда.
Слил сироп в отдельную емкость — он мог пригодиться для коктейлей или десертов. Ананасовые кольца нарезал на небольшие кусочки, стараясь делать их примерно одинакового размера. Мякоть была сочной, ярко-желтого цвета, с характерной волокнистой структурой.
Сыр тоже требовал подготовки. Моцарелла «Полли-О» в вакуумной упаковке была мягкой и эластичной. Нарезал ее тонкими ломтиками, которые при запекании образуют красивые расплавленные участки. Пармезан натер на мелкой терке — его требовалось совсем немного, для аромата и пикантности.
Томатный соус делал простейший — паста «Хант», разведенная небольшим количеством воды, с добавлением измельченного чеснока, базилика и орегано. Приправил солью и черным перцем, дал немного покипеть на слабом огне, чтобы ароматы соединились.
За окном кухни медленно просыпался квартал. Миссис Родригес из дома напротив поливала цветы на балконе. Мистер Джонсон готовил свою тележку с хот-догами к рабочему дню. Где-то играло радио — кто-то слушал утреннюю программу с популярной музыкой.
Тесто к этому времени увеличилось вдвое, стало воздушным и ароматным. Обмял его, чтобы выпустить лишний углекислый газ, и начал раскатывать на присыпанной мукой поверхности. Скалка «Уилтон» из твердого дерева равномерно распределяла тесто в тонкий круг.
Противень смазал тонким слоем оливкового масла и аккуратно переложил туда раскатанное тесто. По краям сформировал небольшие бортики — классическая форма для домашней пиццы. Тесто было эластичным и послушным, не рвалось при растягивании.
Духовка «Дженерал Электрик» разогревалась до 425 градусов по Фаренгейту — оптимальная температура для пиццы. Пока она грелась, я собирал пиццу. Сначала тонкий слой томатного соуса, не доходя до краев примерно на сантиметр.
Затем равномерно распределил кусочки жареной курицы. Мясо получилось сочным и ароматным, с аппетитной золотистой корочкой. Следом — ананасовые кусочки, создающие яркие желтые пятна на красном фоне соуса.
Моцарелла шла последним слоем, покрывая начинку белоснежным одеялом. Сверху припорошил тертым пармезаном и добавил щепотку сушеного орегано для аромата. Пицца выглядела аппетитно даже в сыром виде.
В духовку пицца отправилась на средний уровень. Время выпечки — около 15-20 минут, до золотистого цвета корочки и полного расплавления сыра. Через стеклянное окошко можно было наблюдать за процессом приготовления.
Пока пицца пеклась, я принялся наводить порядок на кухне. Вымыл сковороду, убрал продукты в холодильник, протер рабочие поверхности. Мэй ценила чистоту, и я старался не создавать ей лишней работы.
Аромат выпекающейся пиццы постепенно наполнял квартиру. Сладковатый запах ананасов смешивался с пряным ароматом томатного соуса и запахом расплавленного сыра. К этому добавлялся характерный запах свежеиспеченного теста — один из самых приятных ароматов домашней кухни.
Из спальни донеслись звуки — Мэй начинала просыпаться. Слышал, как она встает с кровати, идет в ванную, открывает кран. Скоро она появится на кухне, привлеченная ароматом готовящейся еды.
— Что это за божественный запах? — послышался сонный голос Мэй из коридора.
— Сюрприз к завтраку, — ответил я, проверяя готовность пиццы через окошко духовки. — Еще пять минут, и можно будет пробовать.
Мэй появилась на кухне в халате и тапочках, волосы слегка растрепаны, но улыбка широкая и искренняя.
— Питер, дорогой, ты снова удивляешь меня, — сказала она, подходя к духовке. — Гавайская пицца на завтрак? Это же... необычно, но звучит восхитительно.
— Подумал, что стоит разнообразить наши утренние традиции, — ответил я, чувствуя легкую гордость от ее одобрения. — К тому же, все ингредиенты были под рукой.
Таймер духовки зазвенел, сигнализируя о готовности. Я достал противень — пицца выглядела идеально. Золотистая корочка, расплавленный сыр с аппетитными пятнами румяности, видимые кусочки курицы и ананасов. Аромат был просто фантастическим.
— Нужно дать ей минут пять остыть, — сказал я, ставя противень на деревянную подставку. — А то сыр слишком горячий.
Мэй тем временем заваривала кофе в нашей старой кофеварке «Мистер Кофи». Аромат свежемолотых зерен «Фолджерс» добавился к симфонии запахов на кухне. Идеальное дополнение к домашней пицце.
— Знаешь, — сказала Мэй, наливая кофе в наши любимые кружки, — я не помню, когда в последний раз ела пиццу на завтрак. Наверное, в колледже.
— Иногда стоит нарушать правила, — ответил я, нарезая пиццу на ровные треугольники. — Особенно когда речь идет о еде.
Первый кусок был идеальным — хрустящая корочка, тягучий сыр, сочная курица и сладость ананасов. Все вкусы гармонично сочетались, создавая неповторимую комбинацию. Мэй закрыла глаза от удовольствия, пробуя свой кусок.
— Это восхитительно, Питер, — сказала она после первого укуса. — Где ты научился так готовить? Определенно не от меня.
— Кулинарные передачи, эксперименты, интуиция, — пожал плечами я. — И хорошие продукты, конечно.
Мы завтракали не торопясь, обсуждая планы на день. У Мэй была смена в больнице с обеда, а у меня — встреча с Беатрис Коннорс. Пицца исчезала быстро — оказалось, что паучий метаболизм требует гораздо больше калорий, чем я думал.
— Сегодня у тебя какие-то планы? — спросила Мэй, допивая кофе.
— Встречаюсь с одной девушкой, — ответил я. — Дочь моего научного руководителя. Просто кофе и разговоры.
— Звучит мило, — улыбнулась Мэй. — Только веди себя как джентльмен.
— Обязательно, — заверил я, уже мысленно планируя, что надеть для встречи с Беатрис.
Закончив завтрак, мы вместе убрали на кухне. Мэй отправилась собираться на работу, а я остался один, размышляя о предстоящем дне. Встреча с дочерью Коннорса могла дать ценную информацию о его работе и состоянии. А ночью, возможно, стоило попробовать еще один выход в город — на этот раз лучше подготовленным.
Быстро переодевшись в чистые джинсы «Ливайс» и клетчатую рубашку в сине-белую полоску, я отправился на встречу с Беатрис. Рубашка была одной из моих любимых — мягкий хлопок, удобный крой, классический американский стиль. Поверх накинул джинсовую куртку «Ли» — на улице было прохладно для октября.
Кроссовки «Найк Эйр» были относительно новыми, купленными Мэй к началу учебного года. Белые с синими вставками, удобные для долгой ходьбы. В кармане куртки лежал бумажник с небольшим количеством наличных — на кофе и, возможно, легкий обед должно было хватить.
До кампуса добирался на автобусе, как обычно. В субботний день общественный транспорт работал по сокращенному расписанию, но народу было меньше. В основном студенты, возвращающиеся после ночных вечеринок, и работники, спешащие на дневные смены.
У главного входа в университет Беатрис уже ждала, сидя на скамейке с книгой в руках. Увидев меня, она помахала рукой и поднялась. Сегодня она была одета проще, чем вчера — темно-синие джинсы, белая блузка и кардиган кремового цвета. Волосы собраны в хвост, минимум косметики. Выглядела естественно и очень мило.
— Привет, Питер! — поприветствовала она с улыбкой.
— И тебе, — ответил я. — Ты хорошо выглядишь. Готова к интеллектуальным беседам за кофе?
— Более чем готова, — рассмеялась Беатрис. — Знаю одно отличное место неподалеку. Кафе «Центральная станция» — там варят лучший кофе в районе.
Мы направились по университетской аллее к выходу. Листья на деревьях уже начинали желтеть — нью-йоркская осень вступала в свои права. Воздух был свежим и прозрачным, с легким привкусом приближающейся зимы.
— Что читаешь? — спросил я, кивнув на книгу в ее руках.
— «Двойную спираль» Джеймса Уотсона, — ответила Беатрис, показывая обложку. — Классика молекулярной биологии. Папа рекомендовал, сказал, что это обязательная литература для любого серьезного исследователя.
— Хорошая книга, — согласился я. — Уотсон интересно рассказывает о том, как они с Криком открыли структуру ДНК. Хотя местами он довольно самоуверен.
Беатрис удивленно посмотрела на меня:
— Ты ее читал? Для старшеклассника это довольно продвинутое чтение.
— Люблю науку, — пожал плечами я. — Особенно биохимию и генетику. Планирую поступать на соответствующую специальность.
Кафе «Центральная станция» располагалось в старом здании из красного кирпича, стилизованном под железнодорожную станцию. Внутри царила уютная атмосфера — деревянные столики, мягкие диваны, множество книжных полок. По стенам висели винтажные постеры с рекламой железных дорог и путешествий.
Мы заняли столик у окна, откуда открывался вид на оживленную улицу. Официантка — девушка лет двадцати с короткими рыжими волосами и множеством сережек в ушах — принесла меню.
— Что будете заказывать? — спросила она с профессиональной улыбкой.
— Два латте, — сказал я, посмотрев на Беатрис. — Или ты предпочитаешь что-то другое?
— Латте отлично, — кивнула она. — И может быть, черничный маффин? Здесь их очень хорошо делают.
— Тогда два латте и два черничных маффина, — заказал я.
Когда официантка ушла, Беатрис откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на меня.
— Итак, Питер, расскажи о себе. Папа говорит, что ты очень талантливый, но сам он не слишком разговорчив насчет работы.
— Что именно тебя интересует? — осторожно спросил я.
— Ну, например, как ты попал в его лабораторию? Обычно доктор Коннорс не берет старшеклассников на работу.
Я на секунду задумался, вспоминая обстоятельства знакомства с ее отцом.
— Познакомились на уроке биологии. Он приходил к нам с лекцией о регенеративной медицине, и я задал несколько вопросов, которые его заинтересовали. Предложил поработать у него ассистентом.