— С удовольствием, — согласилась Беатрис.
Мы дошли до небольшого парка и присели на скамейку рядом с фонтаном. Вода журчала мелодично, создавая спокойную атмосферу. Беатрис откинулась на спинку скамейки и закрыла глаза.
— Как хорошо, — прошептала она. — Звук воды успокаивает.
— Тебе действительно лучше? — спросил я, изучая ее лицо. Цвет постепенно возвращался, а напряжение в чертах ослабевало.
— Да, — кивнула она, открывая глаза. — С тобой я чувствую себя... безопасно. Словно можно не думать о проблемах.
— Беатрис, — начал я осторожно, — знаешь, можешь называть меня просто Питер. А как... как правильно к тебе обращаться? Беатрис довольно формально звучит для таких вечеров.
Она улыбнулась — первая по-настоящему счастливая улыбка за весь вечер.
— Друзья называют меня Трис, — сказала она. — Если хочешь, можешь тоже.
— Трис, — повторил я, пробуя имя на вкус. — Мне нравится. Звучит... ближе.
— Да, — согласилась она. — Беатрис — это для университета и официальных мероприятий. А Трис — для людей, которые мне дороги.
Мы еще немного посидели в парке, наслаждаясь тишиной и журчанием фонтана. Трис заметно расслабилась, головная боль, видимо, отступила. Она рассказывала о своих планах на будущее, о мечтах стать исследователем, о том, как важно найти свое призвание в жизни.
— Знаешь, — сказала она, поворачиваясь ко мне, — этот вечер был именно тем, что мне нужно. Спасибо за понимание и терпение.
— Не за что благодарить, — ответил я. — Мне просто хотелось, чтобы ты чувствовала себя хорошо.
— А ты всегда такой заботливый? — спросила Трис с улыбкой.
— Только с теми, кто мне небезразличен, — честно ответил я.
Около десяти вечера я проводил Трис до остановки автобуса. Она выглядела намного лучше, чем в начале вечера — румянец вернулся на щеки, глаза больше не казались болезненно усталыми.
— Спасибо за прекрасный вечер, Питер, — сказала она, поднимаясь на ступеньки автобуса. — И за то, что не стал расспрашивать и настаивать, когда я чувствовала себя плохо.
— Позаботься о себе, Трис, — попросил я. — И обязательно сходи к врачу.
— Обещаю, — кивнула она. — Увидимся скоро?
— Конечно, — заверил я. — Может, на следующих выходных снова встретимся?
— Буду ждать, — улыбнулась она, и автобус увез ее в ночь.
Я остался стоять на остановке, размышляя о прошедшем вечере. Трис определенно скрывала серьезность своего состояния. Паучьи чувства подсказывали, что проблема глубже обычных головных болей. Но заставлять ее говорить было бы неправильно.
Возвращаясь домой, я думал о том, как быстро люди могут стать дорогими. Еще неделю назад Трис была просто симпатичной незнакомкой, а сегодня я искренне беспокоился о ее здоровье и самочувствии.
На подходе к дому я заметил припаркованную у тротуара машину, которая явно выделялась среди обычных автомобилей нашего района. Черный «Роллс-Ройс Силвер Спирит» с тонированными стеклами и хромированными деталями выглядел как что-то из другого мира. В Квинсе такие машины появлялись редко, и их присутствие обычно означало либо свадьбу, либо похороны, либо визит очень важных людей.
Паучьи инстинкты мгновенно напряглись. Машина стояла точно напротив нашего дома, словно ожидая чего-то или кого-то. Я замедлил шаг, изучая обстановку. Никаких признаков опасности не было — просто дорогой автомобиль в тихом жилом районе.
Когда я подошел ближе, заднее окно «Роллс-Ройса» медленно опустилось. Изнутри донесся приглушенный голос:
— Мистер Паркер, не могли бы вы уделить мне несколько минут?
Голос был глубоким, спокойным, с легким акцентом — не угрожающим, но властным. Голос человека, привыкшего к тому, что его просьбы выполняются без возражений.
Я остановился возле машины, всматриваясь в темноту салона. Постепенно глаза привыкли, и я смог разглядеть силуэт крупного мужчины в дорогом костюме.
— Кто вы? — осторожно спросил я, готовый в любой момент использовать паучью скорость для побега.
— Меня зовут Уилсон Фиск, — ответил мужчина. — Возможно, вы слышали это имя. Видимо, вы забыли о нашей недавней встрече. Я бы хотел побеседовать с вами о вашем будущем.
Уилсон Фиск. Кингпин. Один из самых влиятельных и опасных людей криминального мира Нью-Йорка. Человек, чьи люди уже пытались поймать меня несколько ночей назад. И теперь он лично приехал к моему дому.
— О каком будущем? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более естественно.
— Присаживайтесь, мистер Паркер, — мягко предложил Фиск. — Обещаю, разговор будет цивилизованным и взаимно полезным.
Дверца «Роллс-Ройса» плавно открылась, словно приглашая войти. Я колебался. С одной стороны, сесть в машину к криминальному авторитету было безумием. С другой стороны, отказ мог показаться подозрительным. К тому же, если Фиск хотел причинить вред, он бы не стал церемониться с приглашениями.
— Пять минут, — сказал я, садясь в просторный салон.
Интерьер машины поражал роскошью. Кожаные сиденья цвета слоновой кости, отделка из полированного дерева, небольшой бар в углу. Все было выполнено с безупречным вкусом и стоило, вероятно, больше, чем наша квартира.
Уилсон Фиск был еще внушительнее, чем я представлял. Огромный мужчина — не менее двух метров ростом и весом килограммов под полтора. Но это не была рыхлая полнота — под дорогим костюмом угадывалась мощная мускулатура. Лысая голова, проницательные глаза, тяжелая челюсть. Человек, который привык подавлять одним присутствием.
— Напиток? — предложил Фиск, указывая на бар. — У меня отличный шотландский виски, или предпочитаете что-то безалкогольное?
— Спасибо, не нужно, — ответил я. — Вы хотели поговорить о моем будущем?
Фиск улыбнулся — неожиданно теплой и почти отеческой улыбкой.
— Прямо к делу. Мне это нравится, — сказал он. — Да, мистер Паркер, я интересуюсь молодыми талантливыми людьми. И вы, судя по всему, именно такой человек.
— Не думаю, что представляю для вас интерес, — осторожно ответил я. — Я обычный старшеклассник.
— О, нет, — покачал головой Фиск. — Вы далеко не обычный. Отличные оценки, работа в университетской лаборатории в таком юном возрасте, необычные способности к наукам. Плюс... некоторые другие таланты.
Последняя фраза прозвучала многозначительно. Фиск определенно знал больше, чем показывал.
— Какие еще таланты? — спросил я, изображая непонимание.
— Способность находиться в нужное время в нужном месте, — ответил Фиск. — Умение... как бы это сказать... помогать справедливости восторжествовать. Разве не так?
Он знал. Каким-то образом Уилсон Фиск связал меня с ночными инцидентами. Может быть, через своих людей, которых я нейтрализовал, может быть, другими способами. Но отрицать было бесполезно.
— Не знаю, о чем вы говорите, — все же попробовал я.
Фиск рассмеялся — низким, раскатистым смехом.
— Мистер Паркер, я не зря добился такого положения в этом городе. Умею читать людей, собирать информацию, анализировать факты. И факты говорят, что в Нью-Йорке появился новый... назовем это «фактор справедливости».
Он налил себе виски из хрустального графина и сделал небольшой глоток.
— Но меня интересует не только это, — продолжил Фиск. — Я слышал, что вы работаете в лаборатории доктора Курта Коннорса. Весьма... перспективные исследования он проводит.
— Обычная работа ассистента, — ответил я. — Мою посуду, готовлю реактивы.
— Не скромничайте, — улыбнулся Фиск. — Коннорс не взял бы на работу обычного школьника. Его исследования в области регенеративной медицины могут революционизировать многие отрасли. В том числе те, которыми интересуюсь я.
Теперь картина становилась яснее. Фиск интересовался не только мной как потенциальным союзником, но и работой Коннорса. Возможно, он планировал получить доступ к исследованиям через меня.
— А какими отраслями вы интересуетесь, мистер Фиск? — спросил я.
— Разными, — уклончиво ответил он. — Импорт-экспорт, недвижимость, безопасность, консалтинг. У меня много интересов в этом городе.
Классическое описание деятельности организованной преступности. Импорт-экспорт — наркотики и контрабанда. Недвижимость — отмывание денег. Безопасность — рэкет. Консалтинг — коррупция и влияние.
— И как я могу быть полезен в ваших... интересах? — осторожно поинтересовался я.
Фиск откинулся в кресле, изучая меня проницательным взглядом.
— Видите ли, мистер Паркер, я убежден, что будущее принадлежит тем, кто умеет сочетать традиционные методы ведения дел с научными достижениями. Ваши знания в области биохимии, доступ к университетским лабораториям, связь с передовыми исследованиями — все это может быть очень ценно для правильного работодателя.
— А что я получу взамен? — спросил я.
— Превосходный вопрос, — одобрительно кивнул Фиск. — Во-первых, финансовую поддержку. Я готов оплачивать ваше образование в любом университете мира — MIT, Гарвард, Кембридж, куда пожелаете. Плюс стипендия, которая обеспечит безбедную жизнь вам и вашей тете.
Упоминание Мэй заставило меня насторожиться еще больше. Фиск явно изучил мою семейную ситуацию.
— Во-вторых, — продолжал он, — доступ к ресурсам, о которых университетские лаборатории могут только мечтать. Оборудование, материалы, финансирование исследований. Вы сможете заниматься наукой на самом высоком уровне.
— А что потребуется от меня?
— Пока что — просто информация, — ответил Фиск. — Регулярные отчеты о том, чем занимается доктор Коннорс. Какие эксперименты проводит, какие результаты получает, планирует ли публикации или коммерциализацию исследований.
— И все? — с сомнением спросил я.
— На начальном этапе — да, — подтвердил Фиск. — Позже, возможно, понадобятся образцы материалов, копии документов, доступ к данным. Но ничего, что могло бы навредить доктору или помешать его работе.
Предложение было соблазнительным и одновременно пугающим. С одной стороны, финансовая безопасность для Мэй и себя, возможность учиться в лучших университетах мира, доступ к передовому оборудованию. С другой стороны, работа на криминального авторитета, шпионаж против человека, который мне доверял.