— Знаешь, — сказала Трис, когда мы снова сели за стол, — иногда мне кажется, что жизнь слишком коротка для всего, что хочется успеть.
Эти слова ударили прямо в сердце. Она не знала, насколько была права, насколько коротким может оказаться ее время.
— Тогда нужно ценить каждый момент, — ответил я, взяв ее руку. — И проводить время с теми, кто действительно важен.
— А я тебе важна? — тихо спросила Трис.
— Ты самое важное, что есть в моей жизни, — сказал я с полной серьезностью.
Она улыбнулась — той особенной улыбкой, которая освещала все лицо и заставляла мое сердце биться быстрее.
После десерта мы вышли на террасу отеля. Ночной Нью-Йорк расстилался внизу как ковер из огней. Миллионы окон светились в небоскребах, автомобили ползли по проспектам светящимися нитями, где-то вдалеке мерцали огни мостов.
— Какой красивый город, — сказала Трис, прижимаясь к моему плечу.
— Красивый, — согласился я. — Но опасный. Полный тайн и угроз.
— А ты не боишься? — спросила она. — Жить в таком большом и непредсказуемом месте?
— С тобой рядом я ничего не боюсь, — ответил я честно.
Мы стояли в обнимку, наблюдая за ночной жизнью города. Где-то там, в темных переулках, скрывались мои созданные мутанты. Где-то планировал свои операции Уилсон Фиск. Где-то происходили преступления, которые требовали вмешательства супергероя.
Но сейчас все это казалось далеким и неважным. Важна была только Трис, ее тепло, ее дыхание, биение ее сердца рядом с моим.
— Питер, — неожиданно сказала она, поворачиваясь ко мне, — можно задать серьезный вопрос?
— Конечно.
— Что ты чувствуешь ко мне? — спросила Трис, глядя прямо в глаза. — По-настоящему чувствуешь?
Я помолчал, подбирая слова. Как объяснить то, что происходило в моем сердце? Как рассказать о любви, которая росла с каждым днем, несмотря на все тайны и опасности?
— Я люблю тебя, — сказал я просто и честно. — Люблю твою улыбку, твой смех, твой ум. Люблю то, как ты морщишь нос, когда думаешь над сложной задачей. Люблю твою доброту и силу духа.
Трис замерла, не отводя взгляда.
— И я люблю тебя, — прошептала она. — Сильнее, чем думала, что возможно.
Мы поцеловались под звездным небом Нью-Йорка. Этот поцелуй был другим — не робким и исследующим, как в первый раз, а глубоким и страстным. В нем была вся наша любовь, все надежды и мечты.
— Что будет дальше? — спросила Трис, когда мы разъединились.
— Будет то, что мы создадим, — ответил я. — Каждый день, каждый момент.
Мы вернулись в комнату, где музыканты все еще играли тихие мелодии. Потанцевали еще несколько медленных танцев, просто наслаждаясь близостью и музыкой.
— Знаешь, — сказала Трис, когда мы снова сели за стол, — я никогда не думала, что могу быть так счастлива.
— А я никогда не думал, что способен так сильно любить, — ответил я.
Вечер подходил к концу, но ни один из нас не хотел его заканчивать. Мы говорили о будущем, строили планы, мечтали о совместных путешествиях и открытиях.
— Когда я стану настоящим ученым, — сказала Трис, — хочу изучать способы победить болезни. Найти лекарства от рака, от генетических заболеваний.
— У тебя обязательно получится, — сказал я, и в моем голосе была абсолютная уверенность. — Ты способна на все.
Около полуночи мы все же вынуждены были покинуть отель. Такси везло нас домой через спящий город, и Трис сидела, прижавшись к моему плечу.
— Спасибо, — прошептала она. — За самый прекрасный вечер в жизни.
— Это только начало, — пообещал я. — Будет много таких вечеров.
У дома Трис мы снова поцеловались — долгий, нежный поцелуй на прощание.
— Увидимся завтра? — спросила она.
— Обязательно, — кивнул я. — Не смог бы провести день без тебя.
Она исчезла за дверью дома, а я остался стоять на пустой улице, переполненный эмоциями. Этот вечер стал одним из самых важных в моей жизни. Мы признались друг другу в любви, открыли сердца, стали по-настоящему близкими.
Возвращаясь домой пешком, я думал о будущем. Нужно было найти способ помочь ей, объединить усилия с доктором Коннорсом, использовать все свои знания и способности. Любовь дала мне новую цель и новую силу.
Засыпая этой ночью, я все еще чувствовал запах ее волос, тепло ее рук, вкус ее губ. И теперь у меня была причина бороться не только за свою жизнь, но и за любовь.
И я был готов на все ради этой причины.
Глава 15
Такси медленно отъехало от дома Коннорсов, и я проводил взглядом силуэт Трис в освещенном окне второго этажа. Она помахала мне рукой, прежде чем занавески скрыли её от моих глаз. Сердце всё ещё билось учащенно после нашего вечера, после её признания, после того поцелуя на террасе отеля.
Но теперь меня ждали другие дела.
Я дождался, пока такси скроется за поворотом, и направился к ближайшей станции метро. Время было около полуночи, и подземка уже почти опустела. Лишь несколько бездомных дремали на скамейках, да редкие ночные пассажиры спешили по своим делам.
Спустившись на платформу, я дождался поезда и проехал до станции "Боуэри". Здесь, в лабиринте заброшенных тоннелей старой ветки, я разместил своих первых "детей" – двенадцать пауков-мутантов, созданных из маргиналов с доков.
Найдя нужный служебный проход, я спрыгнул на рельсы и углубился в темноту. Мои обострённые чувства легко ориентировались в абсолютной тьме – я различал каждый звук, каждый запах. Воздух здесь был затхлым, пропитанным влагой и запахом разложения.
Метров через сто я почувствовал их присутствие. Паучий инстинкт зашевелился в глубине сознания – мои создания были где-то рядом. Я свернул в боковой тоннель, построенный ещё в начале века и давно заброшенный.
И тут я их увидел.
Двенадцать огромных пауков размером с крупную собаку висели на потолке тоннеля, сплетя между опорными балками гигантскую паутину. Их хитиновые панцири блестели в слабом свете моего фонарика, а множественные глаза отражали луч красными точками.
– Хорошие мальчики, – пробормотал я, приближаясь к ним.
Ближайший паук – тот, что раньше был бродягой по имени Томми – медленно спустился по паутине. Несмотря на кардинальную трансформацию, в его движениях угадывалось что-то человеческое. Он остановился в метре от меня, словно ожидая команд.
Я протянул руку, и он не отстранился, позволив мне коснуться его головы. Панцирь был удивительно тёплым, а под ним чувствовалась пульсация – сердце билось с частотой около 200 ударов в минуту.
– Как дела, Томми? – спросил я, изучая его глаза.
В ответ он издал тихий клекочущий звук – что-то среднее между шипением и скрежетом. Но в этом звуке не было агрессии. Наоборот, он склонил голову, словно домашняя собака.
Остальные пауки тоже начали спускаться, окружая меня. Двенадцать пар горящих глаз следили за каждым моим движением. Я чувствовал их преданность – мутаген не только изменил их тела, но и связал их сознания с моим.
– Покажите мне, что вы поймали, – приказал я.
Томми повернулся и пошёл вглубь тоннеля. Остальные пауки последовали за ним, а я замыкал процессию. Метров через пятьдесят мы добрались до их "кладовой" – небольшой ниши в стене, где они складывали свою добычу.
То, что я увидел, заставило меня присвистнуть от удивления.
Вдоль стен были аккуратно сложены трупы крыс – десятки и десятки грызунов, от обычных серых до здоровенных корабельных крыс размером с кота. Но это было не всё. В углу лежала куча одежды, кошельков и украшений – явно человеческих.
– Сколько людей? – строго спросил я.
Томми издал серию коротких щелчков, и я понял: трое. За четыре дня они убили троих человек. Судя по одежде – бездомных или мелких преступников, которые забрались в заброшенные тоннели.
Это было... приемлемо. Не идеально, но приемлемо. Я не собирался превращать своих пауков в машины для убийств, но если они устраняли человеческий мусор, который всё равно никому не был нужен, то это даже к лучшему.
– Хорошо, – кивнул я. – Но запомните: никого не трогаете без моего разрешения. Только те, кто сам приходит в ваши тоннели с плохими намерениями.
Все двенадцать пауков синхронно кивнули головами. Связь между нами была настолько сильной, что они понимали меня практически телепатически.
Я осмотрел их паутину более внимательно. Нити были невероятно прочными – я попробовал порвать одну, но она выдержала усилие, которое разорвало бы стальную проволоку. Паутина была настолько плотной, что могла удержать даже взрослого человека.
– Можете плести паутину для меня? – спросил я.
Томми наклонил голову, словно размышляя, а потом подошёл к стене и начал выпускать нить. За несколько минут он сплёл небольшой моток паутины размером с мяч для гольфа. Нити были шелковистыми на ощупь, но при этом удивительно прочными.
Я спрятал моток в карман. Это могло пригодиться.
– Слушайте внимательно, – сказал я, глядя на всех пауков сразу. – Скоро у меня будет для вас особое задание. Но пока оставайтесь здесь. Охраняйте тоннели. Если кто-то подозрительный будет шастать в ваших владениях – сообщите мне.
Я коснулся головы Томми, посылая ему ментальный образ: если что-то случится, он должен будет выбраться на поверхность и найти меня. Паук понимающе кивнул.
– Я скоро вернусь, – пообещал я, поворачиваясь к выходу.
Обратный путь показался мне короче. Мысли кружились вокруг увиденного. Мои пауки развивались быстрее, чем я ожидал. Они не только сохранили базовые инстинкты, но и проявляли признаки коллективного разума. Это открывало новые возможности.
Выбравшись на поверхность, я глубоко вдохнул ночной воздух Нью-Йорка. Город никогда не спал, и даже в это время улицы были полны жизни. Неоновые вывески отражались в лужах, а где-то вдали слышались сирены полицейских машин.
У меня было армия. Небольшая, но верная. И теперь я знал, что они готовы к действию.
Вопрос был только в том, что делать дальше.
Следующий день в школе прошёл необычно. Гарри не появился – по слухам, что-то случилось на одном из заводов Озборн Индастриз, и старший Озборн потребовал присутствия сына на экстренном совещании. Это означало, что я провёл весь день только с Флэшем, и это дало мне возможность лучше изучить своего нового друга.