Лиза вскинула сонные глазенки на вошедшую Риту и спросила:
– Уехали Бармалеи?
Арина Сергеевна засмеялась, а Рита пожурила дочь:
– Лиза, они не Бармалеи, а братья Ратмира.
– Ну и что, – пожала плечами Лиза. – Братья-то они братья, но ведь Бармалеи. Вон какие усищи-бородищи, аж страшно.
– Уж тебе и страшно? Что-то мне не верится.
И правда, ни Бармалея, ни Бабу Ягу, ни Серого Волка Лиза не боялась. Валида Исмаиловича и того не боялась.
– Рит, ты иди, отдыхай, а я Лизу сама уложу, – сказала Арина Сергеевна.
– Да, мам, ты иди, Ратмирчика уложи, а мы тут сами.
Арина Сергеевна снова рассмеялась. Рита поцеловала дочку на ночь, кивнула Арине Сергеевне и ушла на первый этаж. Она занимала спальню напротив комнаты Ратмира. «Иди, Ратмирчика уложи», – всплыли в голове слова дочери, пока Рита принимала душ. А вот пойдет и уложит!
Когда она вошла к нему, Ратмир как раз выбрался из душа и собирался укладываться. Некоторые вещи он потихоньку учился делать сам, не позволяя больше никому помогать себе. Было сложно, но чувствовать свою физическую неполноценность и постоянно зависеть от других было в три раза сложнее. В душевой кабине закрепили специальные поручни, поставили банный стульчик, чтобы Ратмир мог беспрепятственно пересесть из своего кресла и помыться. Рита, конечно, протестовала, настаивала на том, что если уж не мыться, то хотя бы помочь залезть в ванную он должен ей позволить. Она боялась, что он, не дай бог, упадет. Но Ратмир был упрям во всем: и в своем нежелании верить в выздоровление, и в стремлении не зависеть ни от кого.
– Ритка? – удивился он, увидев ее в дверях комнаты. – Ты чего тут?
– С сегодняшнего дня буду спать здесь.
– Зачем? – вяло спросил он.
– Затем. Хватит каждый вечер отправлять меня в другую комнату.
– А помнится, ты ни в какую не хотела спать со мной в одной кровати, когда за стенкой родители, – усмехнулся он.
– То было давно, да и я была глупой, – парировала Рита.
– Поумнела, значит?
– Ага.
Ратмир самостоятельно перебрался из кресла на кровать, однако Рита помогла ему поудобнее лечь, положить ноги. А потом поцеловала его, сначала осторожно, нежно, но когда почувствовала руки Ратмира на своей талии, подалась к нему всем телом, прижалась, запустив пальцы под футболку. Как давно они не занимались любовью. Сначала из-за дурацкой ссоры, а потом – из-за аварии. Как же она соскучилась по его рукам, губам, телу. Рита чувствовала возбуждение Ратмира. Она стянула через голову шелковую ночную сорочку, помогла Ратмиру раздеться. Села на него сверху.
– Как же я скучал по тебе, малышка, – прошептал Ратмир в ее волосы, прижимая Риту к себе.
И хоть им обоим было хорошо, но закончилось все слишком быстро. Рита чувствовала, что Ратмир зол на себя и разочарован. Физическая разрядка наступила, но морального удовлетворения не принесла.
– Я ни на что не годен, – сказал он, уставившись в потолок.
– Не говорит так. Все было хорошо.
– Только не ври, что ты испытала оргазм, – Ратмир бросил в Риту злой взгляд.
Она села в кровати и положила руку ему на грудь.
– Не испытала, но следующий раз обязательно будет лучше.
– Какой следующий раз, Рита? – простонал он, запустив пальцы в волосы. – Какой, к чертовой матери, следующий раз?
– Ну ты же способен чувствовать там, – Рита положила руку ему на бедро, – а значит, обязательно будет лучше. Просто нужно приноровиться.
– Приноровиться? Что толку, что я чувствую эрекцию? Я же не могу сделать лишнее движение. Какое удовольствие вот так заниматься любовью.
– Все наладиться, Ратмир, – упрямо произнесла Рита.
– А если нет? Почему ты так уверена, что я поправлюсь?
– Потому что врачи говорят, что у тебя есть все шансы встать на ноги! И я им верю.
– А что, если они ошиблись, Рит? Что, если это навсегда? Не на месяц, не на год, не на два, а навсегда?
– Значит, мы научимся с этим жить!
– Научимся с этим жить? – Ратмир горько засмеялся. – Откуда в тебе столько веры, Рит? Я бы на твоем месте давно собрал манатки и сбежал куда подальше.
– То есть? – прищурилась Рита, глядя ему в глаза. – Если бы парализовало меня и я бы оказалась прикованной к инвалидному креслу, ты бы меня бросил?
– Нет, милая, я не то имел в виду. Ты же знаешь, как я люблю тебя, – Ратмир сглотнул, вставший в горле ком. – Но ты молодая красивая девчонка. Зачем тебе инвалид? Сколько ты сможешь выносить меня вот такого? Год, два, три? Ты должна жить полноценной жизнью, а не терпеть вот это все, – он развел руками, кивнув на свои ноги.
– А сколько ты смог бы выносить меня, окажись я на твоем месте? Знаешь, что меня больше всего поражает, Ратмир?
– Что?
– Не твое отчаяние и даже не твой упрямый пессимизм. Нет, – она отрицательно помотала головой. – Больше всего меня убивает твое желание заставить себя поверить, что я с тобой из-за жалости.
– Ну не из-за денег же ты со мной, они тебя никогда не интересовали.
Рита расхохоталась.
– Ты чего?
– Смешно! Господи, как же это смешно!
Ратмир непонимающе смотрел на нее.
– Когда я всеми силами пыталась заставить себя не любить тебя, ты ни капельки не сомневался, что я в тебя влюблена. А сейчас, когда каждое мое действие просто кричит о том, как сильно я люблю тебя – да! да! Ратмир, люблю тебя! – ты сомневаешься и ищешь какие-то нелепые причины, почему я остаюсь с тобой. Знаешь, – в глазах Риты заблестели слезы, – мне кажется, что врачи кое в чем все-таки ошиблись.
– В чем? – нахмурился Ратмир.
– Они сказали, что последствия аварии никак не отразились на твоей голове. А по-моему, Ратмир, у тебя мозги теперь набекрень, раз ты сомневаешься в моей любви.
– Ритка…
Он притянул Риту к себе, провел большим пальцем по ее губам, смахнул уже готовые было сорваться с ресниц слезы. Потянул Риту сильнее на себя, пока их губы почти не встретились.
– Ритка моя, ведь все будет хорошо, правда? Ведь все будет хорошо? – столько было надежды и отчаянной мольбы в этом вопросе, что у Риты закололо сердце.
– Обязательно, милый мой, обязательно.
Их губы снова встретились в долгом поцелуе. Сейчас они оба верили, что теперь действительно все будет хорошо, и ничего страшного в их жизни больше случиться не может.
Глава 11
Май 2021 года
После проливных дождей, начавшихся сразу после майских праздников и длившихся добрых четыре дня, просветлело, потеплело, а теперь стало еще и по-летнему жарко. Раскиселенная грязь в Отрадненском парке чуть подсохла, можно было продолжать работы по укладке труб, разравниваю участков территории и высадке растений в тех местах, где никакие коммуникации и вырытые котлованы уже не могли помешать наведению внешнего лоска.
Маргарита, несмотря на непогоду, безвылазно торчала на объекте, натянув непромокаемый дождевик и высокие резиновые сапоги. Руслан же был здесь наездами. Правда, наезды эти случались все чаще и чаще. И тянуло его не в парк. Нет. Реконструкция Семеновско-Отрадного, которой занималась его компания, стала лишь поводом. Руслана, словно магнитом, влекло здание университета, да и не здание вовсе, а учившиеся в нем студенты. Да перед кем уж притворяться? Влекла его Даша. После неудачной попытки уложить девчонку к себе в постель Руслан и думать о ней забыл. Не хотите – не надо. Как говорится – свято место пусто не бывает. Третьего мая он сорвался и уехал к Люде. Правда, облегчения эта поездка не принесла. Все у них с Людой было хорошо да ладно, но Руслан знал, что нужно брать быка за рога: либо тащить Людку под венец, либо заканчивать эти отношения. Под венец Людмила идти не хотела. Он, конечно, не спрашивал, но все и так прекрасно видел. Нужно было события форсировать, но Руслан медлил. То ли смелости хотел набраться, то ли дать Люде время привыкнуть к идее, что предложение он ей все-таки сделает. Она же женщина умная, прекрасно понимала, что у него на уме.
Они провели вместе целых три дня, но когда он открыл рот, чтобы задать-таки назревший вопрос, успел вымолвить только:
– Людочка, а не пора ли нам…
Договорить Люда ему не дала, накрыла его губы ладонью, улыбнулась и сказала:
– Не надо, Русланчик, не надо этого.
– Но почему?
– Все очень просто, милый мой. Я не твоя Людмила, а ты не мой Руслан. Вот и все.
– Не понимаю я тебя, Люда.
– И не нужно, Русланчик. Пусть все между нами останется как есть.
Он хотел возразить, сказать, что он тоже не из стали выплавленный, что у него, может быть, даже сердце имеется и чувства, но не сказал ничего. Прижал Люду к себе посильнее, да и только. Потом они долго и упоительно целовались, ласкали друг друга, занимались любовью до изнеможения. А наутро Руслан уехал со словами:
– Не знаю, Люда, приеду ли я еще. Устал я от таких отношений.
Слово «отношений» он произнес язвительно, а Людмила лишь пожала плечами и сказала:
– Хочешь приехать – я всегда рада. Хочешь большего – ищу другую Людмилу.
Он не искал. Вот еще. Но решил к Людмиле больше не ездить, только если уж совсем тоска замучит или желание. Но ведь желание и другая женщина может удовлетворить! И в голове сразу всплыл образ Даши с ее ярко-голубыми глазами да милой ямочкой.
Когда закончились майские праздники, Руслан приехал в Семеновско-Отрадное и почти сразу же среди спешивших спрятаться от проливного дождя студентов заметил Дашу. Она тоже его заметила, но лишь махнула рукой в знак приветствия и скрылась в здании университета. Через пару дней он опять увидел девушку, и сцена повторилась: он ей кивнул, она весело улыбнулась, помахала и убежала. И так несколько раз подряд.
Руслан зачастил на «проверку» работ в парке, даже Рита удивлялась и шутила: мол, неужто у него других дел нет, как ошиваться здесь чуть ли не ежедневно. Ритке он, конечно, не мог сказать, что не ее работу он ездил смотреть. Но себе признавался честно – высматривал Дашу. Зачем он это делал, Руслан и сам не понимал. Он ведь даже не мог сказать, что так уж сильно она ему понравилась. Девчонка, бесспорно, красивая, он бы ее с большим удовольствием добавил в список своих побед, но сказать, что она была какая-то особенная, незабываемая он не мог.