Рита почувствовала на щеке легкое трепетание пальцев и поняла – это Ратмир пошевелил рукой. Она встрепенулась, открыла глаза и увидела устремленный на нее взгляд черных глаз.
– Ритка, – прошептал Ратмир.
У нее из глаз потоком хлынули слезы. Горло перехватило так, что она ни слова не могла произнести, лишь прижимала его руку к своей щеке и все смотрела, смотрела. И плакала.
– Я соскучился, – попытался улыбнуться Ратмир, но поморщился – даже такое простое действие, как улыбка, давались ему пока с трудом.
– Любимый мой, как же ты меня напугал, – наконец-то сказала Рита. – Больше никогда так не делай.
– Не буду.
Ратмир хотел еще что-то сказать, но язык плохо слушался.
– Тс-с-с, – Рита наклонилась над Ратмиром и легонько поцеловала его в губы. – Не нужно говорить, еще успеем наговориться.
Он послушно закрыл глаза и снова задремал, но Ритину руку не отпустил, бессильно цепляясь за ее пальцы.
***
Последующие несколько дней оказались сложными и для Ратмира, и для его родных. Он находился в пограничном состоянии между сном и бодрствованием. Слава богу, он узнавал и Риту, и родителей, и братьев, но, очнувшись после очередного сна, не помнил, о чем они говорили с ним несколькими часами ранее. Врачи успокаивали, говорили, что после сопора такое состояние вполне естественно. Больной помнит все, что было с ним до аварии, а вот дни после пробуждения сливаются в одно пятно. Говорили, что у Ратмира хорошие показатели, мозг не поврежден, амнезии нет, как и нарушений функций речи.
– Пошевелите левой ногой еще раз, – попросил врач.
– Я шевелю.
– Еще раз, – нахмурился доктор. – Так, теперь правой.
Это происходило на четвертый день после того, как Ратмир окончательно пришел в себя и перестал впадать в постоянное забытье. В палате, помимо лечащего врача и медсестры, находились Рита и Арина Сергеевна. Старший Закаев с Саидом и Русланом уехали на подписание нового контракта с очередными заказчиками.
Рита смотрела на врача, на Ратмира, переводила взгляд на Арину Сергеевна, видя на ее лице отражение собственной тревоги. Врач просил Ратмира пошевелить конечностями, и все прекрасно видели, как он сжимал и распрямлял пальцы обеих рук, а вот ногами Ратмир не двигал. После просьбы доктора ему казалось, что он ими шевелит, но Рита прекрасно видела, что ничего не происходило.
Ратмир, заметив тревогу на лицах матери и Риты, взглянул на врача и спросил:
– Что?
– Вы что-нибудь чувствуете? – врач с силой нажал на ступню, потом сдавил икру, бедро Ратмира.
– Нет, а вы что-то делали?
Ратмир лежал в таком положении, что ему не видно было движений доктора в ногах его кровати. Переворачиваться или сидеть самостоятельно ему было сложно: из-за переломов ребер Ратмиру туго перебинтовали грудную клетку.
– Леночка, – обратился врач к медсестре, – посмотрите, свободен ли кабинет МРТ. Если да, то прямо сейчас отвезите Ратмира Валидовича туда. Проведем еще одно обследование.
Он перевел взгляд на Ратмира и попытался успокоить и его, и Риту с Ариной Сергеевной.
– Не волнуйтесь, очень часто после сопора и сотрясения могут быть частично утеряны двигательные функции. Сейчас проведем обследование, чтобы еще раз убедиться, что не нарушены функции позвоночника и головного мозга.
– А что потом? – почти хором выпалили женщины.
– О потом будем говорить после всех проведенных обследований, – отрезал врач.
Он не хотел раньше времени обнадеживать, но и пугать их тоже не собирался.
***
– Он что, не сможет ходить? – всхлипнула Арина Сергеевна.
Главврач клиник Александр Андреевич Сидоренко собрал их у себя в кабинете. Ратмир спал, а потому даже Рита выскользнула из палаты, чтобы услышать вердикт врача.
– Сможет, Арина Сергеевна, обязательно сможет, но на это нужно время. Главное – что целостность позвоночника не нарушена, хоть он и сильно поврежден. Но при должном лечении двигательные функции восстановятся.
– Мой сын – теперь инвалид? – глухо спросил Валид Исмаилович.
– Не инвалид, Валид, – более жестко проговорил Александр Андреевич. Он знал крутой нрав своего старого друга. – У Ратмира временно утеряна, замечу, частично утеряна двигательная функция. Мы назначим ему физиотерапию, гимнастику. Его будут восстанавливать лучшие наши реабилитологи. А ты прекрасно знаешь, что они у нас одни из лучших.
– Сколько на это уйдет время, Саша? – спросила Арина Сергеевна.
– Не знаю, Арина. По-разному бывает: кто-то встает на ноги через месяц, кому-то нужно несколько, кому-то год.
– А кто-то не встает никогда, – угрюмо пробурчал Валид Исмаилович.
– Ратмир встанет, – осекла его Рита, и он уставился на нее зло, с ненавистью.
– А вы у нас, Маргарита, еще и врач? – ехидно спросил он.
– Нет, но если мы не будем верить в лучшее, то кто будет? Или вы предлагаете пойти к Ратмиру и сказать ему, что он обречен остаток жизни провести в инвалидном кресле? – Рита тоже зло смотрела на Валида Исмаиловича. – Вы думаете, это его на ноги поставит?
– Невеста вашего сына права, – устало улыбнулся главврач. – Нужно надеяться и вселять надежду в Ратмира. Молодой сильный мужчина, лишенный возможности ходить, может очень легко впасть в депрессию. А нам этого не нужно. От его морального состояния будет зависеть то, как быстро он восстановится. А я, Валид, даю тебе гарантию, что на ноги Ратмир встанет.
Чуть позже Рита вернулась в палату к Ратмиру. Он спал, а она стояла и смотрела, как за окном тихо падают на землю крупные пушистые снежинки. Скоро март. Весна.
Рита услышала, как открылась дверь. В палату вошел Руслан.
– Собираешься остаться на ночь? – шепотом спросил он, подходя к Рите и присаживаясь на подоконник.
– Ага.
– Александр Андреевич сказал, что теперь, когда брат полностью пришел в себя, нет смысла здесь дежурить. Все самое страшное позади.
– А самое сложное – впереди? – невесело улыбнулась Рита.
Руслан тоже изогнул кончики губ в некоем подобии улыбки.
– Через пару-тройку недель врачи начнут полноценный курс физиотерапии, тогда и будем ждать результатов.
Учитывая четыре сломанных ребра, зашитую рану на животе, которая тоже давала о себе знать, да сотрясение мозга, с завтрашнего дня врачи начнут терапию по восстановлению двигательной функции с минимальными нагрузками, но весь основной курс процедур можно будет делать только после того, как срастутся ребра.
– Рит, – позвал Руслан задумавшуюся девушку.
Она взглянула на него огромными зелеными глазами, полными боли и тоски. И Руслан впервые осознал, почему Ратмир так сразу и безоговорочно влюбился в Риту.
– Рит, тебе нужно возвращаться к нормальной жизни.
– К нормальной жизни? – нахмурилась она. – Как?
Руслан пожал плечами:
– Для начала дочку свою проведай. Сколько ты ее не видела? Уже недели две-три?
– Она с бабушкой… – Руслан прав, Рита переживала за Ратмира, с ума сходила от страха, что он умрет, но не видеть Лизы так долго тоже было тяжело. Нужно привезти ее в Москву.
– Ратмир теперь никуда не денется. Будешь навещать его в больнице каждый день, хоть одна, хоть с Лизой. Прекращай эти дежурства, поняла?
Рита упрямо поджала губы.
– Поняла? – переспросил Руслан.
– Поняла, – обреченно вздохнула она.
– Вот и умница. Завтра Саид тебя отвезет на дачу, заберешь дочку, а с понедельника выходи на работу. Я с Андреем договорился – зарплату тебе заплатят за все это время.
– Это не обязательно! – начала возражать она.
– Ты еще будешь мне указывать, что обязательно, – усмехнулся Руслан. – Из-за аварии, а теперь и этого, – Руслан кивнул на спящего поодаль Ратмира, – он еще не скоро вернется в «Валид». А это значит, что отец снова начнет вмешиваться в дела компании. Мы с Саидом, конечно, постараемся его не допускать, да и мама тоже не позволит ему опять торчать целыми днями в корпорации, но ты уже поняла, что за человек наш отец.
– Валид Исмаилович меня на дух не переносит.
– Он никого, кроме собственной семьи, не переносит, так что не зацикливайся, – усмехнулся Руслан. – Но с понедельника – на работу, чтобы не давать ему лишний повод к тебе придираться.
Рита послушно кивнула.
– Спасибо тебе, Руслан.
– Какие благодарности, Рита. Свои люди – сочтемся.
– Как с Людой у вас? – спросила она. – Я ей совсем забыла позвонить, рассказать, что случилось.
– Я рассказал, – Руслан горько улыбнулся. – Люда, Людочка, Людмила…
Глава 4
Сентябрь 2020 года
– Хорошо у тебя, Люда, – зевнул Руслан, растянувшись на широкой кровати. – Я здесь от столичного шума отдыхаю.
– Еще скажи, что готов бросить свои Московии, да к нам в Нижней перебраться, – улыбнулась Люда.
Она расхаживала по спальне, завернувшись в большое темно-синее полотенце, а другим, поменьше, вытирала мокрые после душа длинные черные волосы.
– Нет, дорогая моя. От Москвы отдохнуть хорошо, но через пару дней меня снова тянет назад.
– Да уж. Ты, Русланчик, к нашей сельской жизни непривычный.
– Скажешь тоже – сельской. Просто Нижний…
– Не Москва, – закончила за него Люда.
– Не Москва, – согласно кивнул Руслан.
Он ловко ухватил подошедшую к кровати Люду за край полотенца и потянул к себе. Она ударила его по руке, да все без толку: Руслан Закаев своего не упустит. Полотенце слетело, обнажая ее высокую пышную грудь. Глаза Руслана тут же затуманились желанием.
– Перестань, – сказала Люда, смеясь. – Рабочие, того и гляди, придут.
– Ничего, мы по-быстренькому.
Оба вспомнили первый приезд Руслана к Людмиле и то, какой эффект произвело ее «по-быстренькому» на мужчину. Засмеялись. Руслан завалил Люду на кровать, окончательно избавившись от полотенца, и начал покрывать поцелуями ее шею, впадинки ключиц, нежную кожу упругих окружностей…
Их отношения с Людой начались в июне на дне рождения Ритиной дочурки, куда Руслан напросился, лишь бы еще раз встретиться с Людмилой. После того как он попал впросак, приехав в Нижний королем, а укатившись с пристыженно поджатым хвостом, он проклял все на свете: свое необузданное желание поставить Люду на место, похоть свою проклятую, да и Люду, которая в очередной раз доказала, что она может оказаться не по зубам Руслану. Тогда, весной, несясь обратно в Москву, он пообещал себе Людку эту чертову забыть и больше не вспоминать.