– Можно к нему? – всхлипнула Инга. Врач посмотрел на нее, а потом вернул ко мне извиняющейся взгляд.
– Он не в том состоянии…
– Пожалуйста, мне просто увидеть его, – она вцепилась в мою руку, смотрела с мольбой. Вены скрутило от этой картины.
– На пару секунд, – поднял глаза на дока. Тот замешкался, но кивнул.
– На пару секунд. Вас проведут.
Инга с готовностью закивала. Вытерла слезы и повернулась ко мне. В ее глазах больше не было злости.
– Спасибо тебе, Тайсон.
У меня ком поперек горла встал. Найду ублюдка и на части разорву.
Инга рванула в сторону уходящего дока, но потом вдруг остановилась. Стала лихорадочно шарить в своей сумочке, в поисках чего-то.
– Вот, – она вернулась ко мне и протянула мобильный.
– Мне врач отдал. Когда приехала скорая, Миша еще в сознании был. Просил передать тебе. Сказал, чтобы ты посмотрел в черновиках.
Я убрал телефон в карман. Обнял ее на прощание. Инга побежала в хирургическое, а я рванул к выходу.
Сел в машину, завел ее. Вытянул из кармана Мишин мобильный. Повертел его в руках. Черновики. Успел записать что-то? Открыл папку с сообщениями. Зашел в неотправленные. Одно слово набрано, а у меня желчь подкатила к горлу.
«Киров».
Чертова падаль! Уничтожу!
Уже светало. Голова гудела, в глазах, будто песка насыпали. Всю ночь на ногах. Собрал ребят, раздал команды. Шерстили город в поисках ублюдка. Стреляли в Мишу в полночь, вряд ли бы он успел смотаться из города так быстро.
Вытянул из кармана пачку сигарет. Последняя осталась. Закурил. Сделал затяжку, освещая огоньком полутьму. Сколько сейчас? Пять утра? Бар на окраине города все еще гудел. Из окон доносился шум музыки и пьяная брань.
Разведка донесла, что один из приближенных к Кирову именно там. Раз самого ублюдка найти не удалось, передадим послание.
Из здания вышел Олег.
– Шеф, Горный там. Кирова нет.
Я так и предполагал. Сделал знак пацанам. Похватали из багажника калаши, ринулись ко входу. Сделал последнюю затяжку и, выдохнув дым, прошел следом.
Он стоял у бильярда. Еще не успевший прийти в себя и здраво оценить ситуацию. Без лишних предисловий, саданул ему в голову. Горный завалился на пол. Дезориентированный. Шокированный. Хватаю кий, разбиваю его о голову, пытающегося подняться м*дака. Тот падает обратно. По роже кровь стекает. Не даю подняться во второй раз. Наступаю ботинком на горло, надавливаю. Хватается за мою ногу, лихорадочно пытаясь сделать вдох. Хрипит, тварь.
– Где Киров? – наклоняюсь, наблюдаю за его трепыханиями. Слегка ослабляю давление.
– Не знаю, – выдавливает из себя. Убираю ногу, он поворачивается на бок, откашливается. Ударяю в корпус. Горный сгибается пополам. Снова удар, только теперь в лицо – изо рта красный фонтан бьет. А я на взводе. Если, с*ка, продолжит молчать – замочу.
– Еще раз, где Киров?
Он поднимает вверх ладони. Потом хватается за окровавленный рот.
– Уехал. Звонил, сказал, что в Орловском будет. Я, правда, не видел его!
Неделю спустя
Он спрятался. Хорошо спрятался. Скорее всего, у Калугина. Узнал, что Овсянка жив, вот и схоронился.
Неделя выдалась сложной. Как бы ни старался, не смогу выудить предателя. Миша так и не пришел в себя. Впал в кому. Места себе не нахожу. Сука, даже думать не хочу, что он не выкарабкается. Врачи разводят руками. «Так бывает». Все. Нужно ждать.
Инга на живой труп уже похожа. Живет в больничном коридоре, не вытянешь ее оттуда. Еся каждый день рядом с ней. Не могу жене в глаза смотреть. Столько боли в них и страха. Бл*ть, не по себе. Чувствую себя бесполезным овощем, не способным ни на что.
Михи семь дней нет, а у меня все сыпется. Сделка за сделкой под угрозой срыва. Троих наших взяли менты. Чертов Леший, со своей шестеркой Лапиным, крепко за нас взялись. Я в полной заднице. И эти, бл*ть, шакалы вокруг. Знают, что не лучшие времена, чувствуют уязвимые места и налетают.
С братвой творится нездоровая хрень. Вчера четверо пропали. Либо перебежали на сторону Калугина, либо уже в земле.
Сжал виски. И выхода другого нет, кроме как устранить Калугина. Но как? Под откос все идет. Пытаюсь сохранить бизнес, иначе в полном дерьме окажемся.
Не понимаю, в какой момент все пошло лесом? Как Калугину удалось так ловко сделать меня? С Кировым ясно. Он с самого начала был скользким, готовым на все ради наживы. Скорее всего, Калугин пообещал ему мое место за помощь. Вот и старается.
Голова пухнет от дум. Бизнес, братва, семья. Еся. Паша, Ника. Посадил уже дома под круглосуточную охрану. Но каждый раз, когда оставляю их, душа не на месте. И каждый звонок Македона – по нервам бьет.
Вышел из дома. Сел в тачку. Олег покосился с водительского.
– Поехали, – отдал команду и прикрыл глаза. Голова уже разрывалась от бесконечных мыслей.
– Что с транзитом? Собрал парней?
Олег кивнул, бросив на меня взгляд в зеркало заднего вида.
– Пятеро подписались. Все наши, не подведут, шеф.
– Смотри, под твою ответственность. Там партия слишком большая выходит. Если что не так пойдет, головой ответишь.
– Понял, – кивает, возвращая внимание к дороге.
Спустя двадцать минут мы на месте. Олег остается в машине, я выхожу из салона. Осматриваюсь. Тихий ресторан за городом. Здесь я назначил встречу с одним из авторитетов. Орлов. Пару лет назад я протянул ему руку помощи, а сейчас он нехило поднялся.
Прошел внутрь. На входе его охрана. Обшманали похлеще ментов. Подумал послать, но смолчал. Подошел к столику. Петя обедал.
– Прости за это, Тайсон. Но дошел слушок, что ты не очень-то был добр с Крупицким. Голову ему разбил…
– Хреновая у тебя разведка, Петя. Упустили один момент.
Орлов уставился вопросительно.
– Крупицкого я уделал, не имея оружия. Голыми руками.
Он засмеялся. Схватился за графин, плеснул водяры в стопку.
– Давай выпьем.
Я осмотрелся. Зал был пустой. Только пара официантов испуганно жались в углу. Настроение разводить с ним беседы не было. Перешел сразу к делу.
– Брата моего подстрелили. Но я вижу ты в курсе.
Орлов кивнул.
– Мне нужен тот, кто это сделал. Киров.
Несколько минут он молчал.
– И зачем же тебе понадобился я? Киров не та фигура, которую не смог бы достать Тайсон.
– Кирова я бы смог достать, но он спрятался у Калугина. А на тех землях ты господин. Мне нужен стрелок, отдай его мне.
– Тайсон я не понял, а с какого рожна я буду переходить дорогу Калугину? У нас с ним бизнес налажен. А ты приходишь сюда, весь такой борзый, требуешь, чтобы я хороших людей наказал.
Вот падаль. И этот туда же. Переметнулся.
– То есть ты в отказе.
Пожал плечами.
– Проблемы не у меня, у тебя. Мне какой резон в это вписываться?
– А кто ко мне два года назад за помощью прибегал? Если бы не я, ты бы сейчас не икру черную жрал в ресторане, а червей кормил в земле..
Орлов напрягся. Как и все его бойцы.
– Тут еще разобраться нужно, кто на меня эту травлю устроил. А то, как с Кировым, может? Его руками Старика убрал, а у самого полгорода оттяпал. Теперь удивляешься что у тебя врагов так много. Да и Овсянка твой зарвался…
Рванул к нему. Стул отлетел, Орлов отстранился. А я вилку в руках сжал. Одно движение – в шею, перебить артерию и п*зда ему. Перед глазами пелена красная и чернотой накрывает.
– Я за этого пацана весь город разнесу, если придется, – процедил сквозь зубы. За спиной раздались звуки снятого предохранителя. – Хочешь войны, будет война.
Выпустил из рук вилку и на выход. Подальше отсюда, пока еще в руках себя держу.
Олег ждал на улице. Увидев меня, протянул сигарету. Затянулся посильней, выдохнул.
– Ну че там, шеф?
– Одни мы остались, не поможет никто.
Кивнул, усмехнувшись.
Раздался сигнал нового сообщения. Достал из кармана телефон. Еся.
«Я у Лешего в отделении. Спаси».
Бл*ть, да сколько можно?!
Глава 22
– Как он там, Есения Валентиновна? – спросил Рома, как только я устроилась в салоне машины.
Македон выехал на проезжую часть. А я прикрыла глаза, выдохнув. Вся одежда пропахла больницей. Сколько мы уже там? Дни, проведенные, в неизвестности и ожидании, кажутся адовой вечностью.
– Так же все, не приходит в сознание. На Ингу просто смотреть не могу. Уперлась, домой не поеду, никуда не поеду. Уже неделю без сна, ну разве так можно? И самое жуткое, что врачи никаких прогнозов не дают. Может придти в себя завтра, может через год, а может никогда…
Македон кивнул. Видела, как напряглись его скулы.
– Миша – боец. Он выкарабкается, по-другому просто не может быть.
– Ром, – вздохнула, посмотрев на него. – Вы все так говорите, да и я знаю, что он именно такой, но жизнь показывает, что мы не все можем контролировать.
Несколько минут мы ехали в тишине.
– В ресторан? – спросил Македон на перекрестке.
– Да, нужно кое-какие документы подписать, а потом домой.
– Павлик дома уже. Со школы какой-то грустный вышел, может двойку отхватил…
Я усмехнулась.
– Ром, ты о Паше говоришь? Когда его двойки то пугали?
– И то верно, – улыбнулся, покосившись на меня.
Ромка паркуется у ресторана. Мы выходим на улицу.
Македон поправляет бейсболку, идет следом за мной. Замечаю, как небрежно он стал выглядеть в последнее время. Всегда с иголочки одетый, с идеальной стрижкой, а сейчас все вещи мятые.
– Ром, ты сам то, когда в последний раз спал нормально? Такой уставший…
Он усмехается, а взгляд поникший.
– Когда ж спать? Времена сложные, – замолкает. Понимает, что лишнего сболтнул. Не говорит мне всего о делах Геры. Они ничего мне не рассказывают.
– Может, скажешь мне? Все насколько плохо?
– Вам не о чем переживать, поверьте, – улыбается, а я замечаю, как позади Ромки мелькает что-то черное. Замираю. И все что происходит дальше – словно во сне. Я вижу, как люди в черных масках и с автоматами налетают на Ромку. Он пытается сопротивляться, но один из бойцов бьет его по лицу. Рома падает, а его скручивают на земле, надевая наручники. Их так много! Человек десять, и все кружат вокруг него.