Лапин успокаивал меня как мог. Я же была неутешной. Не сводила глаз со стороны коридора, куда врач увел сына. Спустя сорок минут доктор наконец-то появился в холле.
– Все в порядке. Переливание сделали, кровь из банка подоспела. Он в реанимации, но состояние стабильное.
– А Павлик?
– Мальчик у вас боец, – улыбнулся мужчина. – Все хорошо, я попросил медсестер сделать ему чай с шоколадкой.
Он пришел в себя к вечеру. Все это время мы с Пашей были в больнице. Каждый час я созванивалась с няней, переживая за Нику. Но все было в порядке. Андрей сказал, что Калугин уничтожен, как и его группировка. Сказал, что теперь нам ничего не грозит. Мне хотелось верить его словам, но испытав тот ужас с нападением, я не могла жить беспечно. Все равно в груди сидел страх. Тем более, сейчас мы по-особенному уязвимы.
Лапин от нас не отходил. Мы не о чем не разговаривали. Просто сидели и молчали. Удивительно, но сейчас он был совсем другим. Тихим, спокойным. Совершенно не похожим на того Лапина, которого я встретила в отделении. Что повлияло на него? Изменил ли он отношение к Гере и ко мне? Не знаю. Да и сейчас это было совершенно не важно.
На этот раз к нам вышла медсестра.
– Он пришел в себя, вы можете пройти в палату. Но ненадолго…
Нам выдали халаты, переодевшись в которые, мы прошли к Греху.
Он лежал на больничной койке. Весь в каких-то проводках и трубках от капельницы. Кожа его лица имела болезненно-бледный вид, под глазами были черные круги. Услышав нас, он слегка приподнял голову. Скривился. Ему больно, но он выдавил улыбку, не желая подавать виду.
– Привет, – проговорила сквозь слезы и присела рядом. Паша встал у его головы. Грех сжал мою ладонь.
– Вы в порядке? – прохрипел еле слышно.
Я засмеялась, расплакавшись. Притянула к губам его ладонь и поцеловала ее.
– Ты лежишь в реанимации, после тяжелой операции и спрашиваешь, как мы? – улыбнулась сквозь слезы. – Я никогда еще не встречала таких мужчин, Гера.
Он внимательно посмотрел в мои глаза. Мне был стыдно. За то, что так грубо разговаривала с ним, когда украли Пашу. Будто виноватым его выставляла. А теперь, когда все позади, понимала, какую ошибку совершила. Ему было больно не меньше моего, а я эгоистично тянула одеяло на себя.
– Не надо, Есь. Все хорошо. Я же обещал, – словно услышал мои мысли, погладил мою ладонь. Я кивнула, попытавшись успокоиться. Но слезы лились безостановочно.
– Послушай меня внимательно, – он сжал мои пальцы немного сильнее. Я испуганно посмотрела на него.
– На твое имя в банке открыт счет с приличной суммой. Я перевел ее незадолго до случившегося. Этого хватит. Собирай детей и улетай. Как можно скорее…
Мне стало не по себе от его слов.
– Гера, что ты такое говоришь? Калугина же нет. Все позади.
– Остались еще враги. Сейчас мы слабы. Криминальный мир не будет ждать моего выздоровления. Вы не в безопасности. Олег отвезет вас.
Я посмотрела на Пашу. В его глазах стояли слезы.
– Нет, мы дождемся тебя, Гера, – проговорила с твердостью в голосе.
Он сжал мою ладонь, его губы скривила грустная улыбка.
– Ждать придется слишком долго.
Я отстранилась. Не могла понять, о чем он говорит. А потом опустила взгляд на вторую его руку. Она лежала на покрывале, прикованная наручником к кровати.
– Что это? – голос задрожал. Хотя я и так уже все поняла.
– Тише, не плачь. Так нужно.
Я метнула взглядом к выходу. За дверью сейчас был Андрей.
– Это Лапин?
Грех молчал. Несколько секунд просто смотрел на меня.
– Ты ведь знаешь, менты за просто так не помогают. Я сам пришел к нему, дал слово, что подпишу признание, если он поможет мне спасти вас. Так что, сейчас вы под зашитой. Лапин даст вам спокойно уехать.
Слезы текли по щекам. В груди нарастало цунами. Сволочь! Лапин – настоящая скотина! Подумать только, а я имела глупость думать о том, будто он что-то понял и исправился. Душу ему открыла. А он, воспользовавшись нашей слабостью, разыграл удачную для себя партию.
– Синица, не плачь. Я приеду к вам, слышишь?
Я перевела на него взгляд. Грех расплывался в моих глазах.
– Я тебе слово даю, что приеду, – его голос стал жестким. – И мы будем жить в долбанной Америке. И будем счастливы, поняла?
– Поняла… – закивала, старательно стирая с лица слезы. Он поднял глаза на сына.
– Паш…
– Я все знаю, пап… знаю, что ты мой настоящий отец…
Грех посмотрел на меня.
– Он услышал наш разговор с Лапиным. Я ему рассказала.
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина.
– Есь, оставь нас наедине.
Я кивнула. Наклонившись, поцеловала его в губы.
– Я не буду с тобой прощаться, – прошептала, поглаживая его лицо. – Одного раза хватило, слышишь? Я тебя буду ждать.
Он кивнул. Глаза стали красными. Грех прикрыл их, а я посмешила уйти. Он слаб. Гера никогда бы не показал бы своей боли. И я знаю, если он сейчас не сдержится, и я увижу его слезы, то никогда не простит себе этого.
Я не знаю, о чем они говорили. Но разговор был долгим. В конце концов, врач пришел в палату и потребовал оставить Греха одного. Паша вышел ко мне уже без слез. Он выглядел уверенным. Сын взял меня за руку.
– Сейчас мы едем домой. Собираем чемоданы и вечером улетаем, мам. Теперь я за папу. И должен вас оберегать.
Прикрыла глаза, чувствуя, как меня разрывает от слез. Прижала к себе сына. Мой маленький львенок. Я и не заметила, как он вырос и стал похожим на своего отца. Родной мой, так рано повидавший боль потери…
Я больше его не видела. Не знала, когда еще встречу, не знала, что будет дальше. Но я была уверена – мой муж сдержит слово. Он вернется ко мне. А мы с детьми будем строить новую жизнь и будем ждать его. Грех вернется к нам. По-другому быть не может.
Глава 28
– Ну что, Тайсон, как тебе живется?
Прикрыл глаза, в голове пульсировало.
– А я то думал, когда меня Лешанский навестит? Год в СИЗО, и ни разу. Что, решил перед судом удачи пожелать? – посмотрел на него, ухмыльнувшись.
Леший злился. Вместо ответа резко подался ко мне.
– Я тебе пришел вышки пожелать, – прорычал около уха. – Не надейся, Тайсон, спастись не удастся. Я сделаю все, чтобы ты до конца своих дней в одиночке провел. Чтобы ты жил там и знал, что никогда уже не увидишь жену свою и детей.
По телу пробежало напряжение. Но на деле я только улыбнулся.
– А я смотрю, все не отпустит, что она продинамила тебя когда-то…
В его глазах вспыхнуло пламя. Удар в голову. Лечу со стула, ударяясь о твердый бетон пола. Новая волна боли скручивает, словно удар током. В глазах – темень. Слышу только, как открывается дверь, а потом раздается голос конвоира.
– Что тут происходит?
– Все нормально. Еще минута нужна.
Дверь закрывается.
Остаюсь лежать на полу. Леший нависает надо мной. Переворачивает, заставляя посмотреть на него. Снова смеюсь. Ни хера он мне не сделает.
– А я наведаюсь к твоей женушке, – ухмыляется довольно. – Не переживай, одних не оставлю.
Сплюнул ему в рожу, и снова удар.
– А ты найди их, попробуй, Леший. Потом и поговорим.
Он молча сгребает документы со стола и направляется к выходу. Но у самой двери оборачивается.
– Дружок твой в себя пришел. Овсянка. Его тоже определим, может и свидитесь на зоне.
– Сиди тихо и не рыпайся, – толкнули в салон газели. Впереди двое с автоматами.
Ну вот и все. Прикрыл глаза, выдохнув. Я знал, что мне конец. Менты вцепились в глотку, и пока не повесили все что могли, не успокоились. И деться никуда не мог. Договор с Лапиным никто не отменял. Он один знал, где моя семья. Хотя бы в этом Андрюха не подставил и не повел себя как мусор. Сдержал слово, хотя, уверен, Лешанский не раз пытался выяснить, где Еся.
Уже больше года не видел их. Даже весточек нет. Слишком опасно вокруг, даже говорить с Андреем не мог о них. Знаю только, что обустроились уже на новом месте и вроде бы как все в порядке. О большем и мечтать не смею.
– Черт, а что это за дорога? Куда ты свернул?
Поднимаю голову, пытаюсь вникнуть в разговор конвоиров.
– Да, там дорога перекрыта, в объезд, – отвечает водила. – Не переживай, успеем мы его довезти до суда.
Осмотрелся по сторонам. Водила показался мне странным. Им запрещено уходить от намеченного маршрута. А этот молча свернул, не доложив никому.
Мы выехали из города. По двум сторонам от дороги была лесополоса. Водила вдруг дал по тормозам, меня подкинуло в сторону. Замахнувшись, он саданул по голове сидящего сбоку конвоира. Тот обмяк, потеряв сознание.
Твою мать!
Водила вышел из салона, через несколько секунд моя дверь открылась.
– Выходи, – наставил на меня автомат. Я судорожно пытался сообразить, как выруливать ситуацию. И что вообще за херня происходит? Его Леший послал или кто из врагов?
– Не слышишь, выходи!! – заорал.
– Иду, не нервничай.
Выскочил из газели. Он толкнул меня в плечо, развернув к себе спиной. Внутри все замерло в ожидании неизбежного. Ну все. Это конец.
Почувствовал его хватку на своих руках. Слышу, как щелкает замок наручников и спустя мгновение оковы падают на землю.
– Через метров десять повернешь направо. Иди в лес, – скомандовал. Обернувшись, удивленно уставился на него. Автомат висел на его плече. Убивать меня он, по всей видимости, не собирался.
– А теперь прямо десять метров и в лес.
– Иди быстрей!
Сорвался с места. Я знал, что там, может быть подстава еще страшней, но сейчас никаких мыслей в голову не приходило. Поэтому я следовал по заданному маршруту.
С каждым новым метром лес становился все гуще, все сложней было пробираться сквозь частые ветки деревьев. Наконец-то, спустя минут пять бега, я наткнулся на небольшую поляну.
Остановившись, постарался перевести дыхание. Осмотрелся по сторонам. В нескольких десятках метров заметил белую шестерку. Подошел к машине. С водительской стороны вышел