Портфель Алекса гулко упал из рук на пол. Плавным движением он закрыл за собой дверь.
— Я ждала тебя, — сказала Милли так тихо, словно это было ее последнее дыхание.
Ей так хотелось знать, что чувствует сейчас Алекс. Испытывает ли он ту же нужду, что пронизывает тело, как электрический разряд?
Милли не успела додумать эту мысль, ведь Алекс уже медленно шел к ней. На ходу он скинул пиджак и теперь развязывал галстук. Сердце Милли замерло в груди, дыхание сперло. Швырнув галстук в сторону, Алекс крепко ее обнял. Когда их рты соприкоснулись, тело Милли обмякло, как будто после долгого напряжения была решена какая‑то сложная проблема. Она целовала его в ответ страстно и голодно, стягивая пальцами его рубашку, желая прикоснуться к его голой коже.
Снимая с себя одежду и не размыкая губ, они шли в сторону спальни. Здесь они упали на постель, и их обнаженные тела сплелись воедино. Милли вздыхала и извивалась, когда Алекс целовал ее сверху. Когда он целовал и облизывал ее кожу. Когда он трогал ее в самых жарких местах.
В объятиях Алекса Милли оживала. Оказывается, она раньше не знала, что умеет быть такой живой. Ощутив его в себе, она стала кричать — не только от наслаждения, но и от счастья. Впервые в жизни ей хотелось кричать оттого, что она счастлива. Это вновь происходило между ними. Они снова занимались чем‑то большим, чем секс.
Вдвоем они лежали на помятых простынях. Сердца у обоих все еще бились в ускоренном ритме. И никто из них так и не сказал ни слова. Лишь когда позвонили в домофон, и Алекс заметно напрягся, Милли сказала:
— Я заказала еду.
И Алекс расслабленно улыбнулся.
— Я приму, — сказала Милли, переворачиваясь с кровати.
Она встала, накинула халат и поспешила к двери. Подписывая курьеру бумаги, она ощущала себя такой цельной и сытой. Обессиленной и до боли живой. Милли вдруг поняла, что чувствует в себе точки, о существовании которых даже не подозревала. Сейчас она была счастливее, чем когда‑либо в жизни.
Вот в чем был ее личный бонус. Бонус за детство, за юность, за прошлое. Подарок судьбы в неожиданно обретенном счастье. С этой мыслью, улыбкой на губах и тремя контейнерами еды Милли вернулась в спальню.
— Почему ты похожа на кошку, нашедшую сметану? — спросил Алекс, потягиваясь в кровати.
Он спросил это так, словно дразнил ее. Такого раньше не было. И это так прекрасно.
— Я и есть та кошка, — ответила Милли, улыбнувшись во все зубы.
И Алекс засмеялся. Это тоже было впервые и тоже так удивительно здорово. Милли казалось, будто она вошла в его ледяной замок и включила обогреватель. Алекс словно таял перед ней, и от осознания этого Милли дрожала. Она скинула халат и легла с ним рядом. Вместе они ели китайские блюда и разговаривали.
Алекс с ней разговаривал!
Милли была вне себя от радости и боялась спугнуть свое счастье.
— Ты решил свои дела на работе? — спросила она, как будто удивив своим вопросом Алекса.
— Тебе правда интересно?
— Конечно.
Алекс пожал плечами.
— Я работаю над строительством жилого комплекса в Пирее. Это греческий город, сильно пострадавший от экономического кризиса. Дома там пугают обветшалостью и запущенностью. И мы решили застроить небольшой район новым жильем по доступной цене.
— Похоже на очень доброе дело, — сказала Милли. Ей почему‑то казалось, что ее муж занимается только дорогостоящими отелями и курортами. — А на этом получится заработать? — спросила она из любопытства.
— Да, если все сделать правильно, — честно ответил Алекс. — Дома будут построены из экологических материалов. Причем местных, никакого импорта. А значит, и никаких дополнительных затрат. Все строители — горожане, ни одного привлеченного извне. Этот проект призван возродить местное сообщество, а не просто создать жилой комплекс.
— Алекс, это так здорово.
Он отрицательно покачал головой.
— Не думай, что я рыцарь из сказки, Милли. Твой предыдущий вопрос был правильным. Я бы не стал этого делать, если бы проект был убыточным.
Милли заметила, как изменилось его лицо. Она не знала, что стоит за этим странным поведением Алекса. Если он говорит о себе что‑то хорошее, за этим обязательно следует то, что перечеркнет эти слова.
— Я не думаю, что ты рыцарь, — сказала Милли с осторожной деликатностью. — Но зачем отрицать, что ты делаешь что‑то хорошее?
— Я ничего не отрицаю. Я лишь предупреждаю.
Теперь Милли чувствовала обиду. Опустив взгляд на тарелку с недоеденной лапшой, она спросила:
— О чем, Алекс? О чем ты меня предупреждаешь?
Он коснулся пальцами ее подбородка и повернул лицо Милли к себе. Теперь они смотрели друг другу прямо в глаза.
Милли видела, что Алекс улыбается. Но не могла понять, чья это была улыбка — доброго героя, которым Алекс стесняется быть? Или злодея, чья задача — разрушить все хорошее, сделанное им же.
— У нас с тобой все хорошо, — негромко сказал Алекс. — Но, как ты сама сказала, это лишь наш бонус. Приятный, удивительный, но все же только бонус. И большего быть не может.
— Я знаю это и так, — уязвленно ответила Милли.
Ей было обидно, что он вновь напоминает ей об этом. Значит, в эту минуту в нем говорил злодей. Поняв, что Милли сейчас хорошо, он чувствовал своим долгом это испортить.
— Я просто не хочу тебя разочаровывать, — добавил Алекс.
— Ты не разочаруешь меня. — Милли отодвинулась в сторону, так что его рука уже не касалась ее лица. — Можешь мне верить. Я согласилась на все это в здравом уме и твердой памяти. И разочаровывать меня я тебе не позволю.
Уж что‑что, а настроение испортить он умел. С прищуром глядя на Милли, Алекс сам теперь сомневался, нужно ли было это говорить. Возможно, что и нет. Он видел, как блестят ее глаза, и знал почему. Их невероятная физическая близость посеяла в Милли надежду. Это было естественно и ожидаемо. Но он не должен был это допустить.
Алекс знал: правильным решением сейчас было бы отправить Милли обратно на Наксос, а самому вернуться к работе. Но, несмотря на сказанные им самим слова, Алекс не хотел расставаться со своей молодой женой. Они женаты. Они наслаждаются телами друг друга. Все так, казалось бы, просто, но…
— Может, останешься на пару дней в Афинах? — спросил Алекс. — Походишь по магазинам, если хочешь.
Милли наморщила нос.
— Я уже по ним походила. Но я бы посмотрела достопримечательности. Я ни разу не была в Акрополе, не видела ни одного музея.
— Обязательно сходи, — настоятельно сказал Алекс. — Гуляй днем по городу, а ночью я придумаю тебе другое развлечение.
Милли улыбнулась и потупила взгляд. Алекс отдавал себе отчет в том, что она обижена. Она поняла его в точности так, как он и планировал. Сначала дать надежду, а затем предупредить.
Следующие несколько дней принесли Алексу только радость. Даже не радость, а истинное счастье. Он вспомнил, как они с Милли обсуждали условия их брака, и сбился со счета, сколько раз он сам же их нарушил. Именно это давало ему ощущение счастья — куда большего, на которое он мог бы рассчитывать. С Милли или без. Но на душе от этого становилось лишь тревожней. Алекс помнил, насколько зыбким может быть счастье. Одна мелкая песчинка может поднять бурю и разрушить все.
Но сейчас он не хотел об этом думать. Алекс решил наслаждаться своей радостью — тем более что она могла быть недолгой. Через пару дней Милли вернется на Наксос. Ее пребывание здесь краткосрочно и не будет иметь последствий. А значит, в эти дни нужно брать друг от друга все.
Так они и делали. В постели и вне ее. Это и удивляло Алекса больше всего — что вне постели ему тоже было приятно в компании Милли. Их секс был фантастический, неземной, взрывной, но это было ясно и так. Но также ему нравилось общаться с Милли за ужином, смотреть с ней вместе телевизор. Алексу было особенно приятно приезжать в теплую и светлую квартиру. В настоящий дом. Со временем Милли наполнила кухню едой и стала готовить сама. Алекс напомнил ей пару раз, что они могут заказывать блюда на дом, но Милли сослалась на то, что любит готовить, и настояла на своем.
Алекс решил не спорить. Ему нравилось, как она готовит. Нравились наполняющие комнаты запахи. Милли готовила простые, но вкусные блюда, которые они ели вместе.
Как настоящая семья.
Но это напоминало Алексу об истинной — и единственной — цели их брака.
— Как тебе кажется, — спросил он как‑то у Милли, — сейчас ты можешь быть беременна?
Он задал свой вопрос так, будто спрашивал о погоде. Внезапно, сразу после секса. Когда они оба лежали без сил на влажных смятых простынях.
— Беременна? — переспросила Милли.
Она заметно напряглась, и от глаз Алекса не укрылся испуг в ее взгляде. Но уже через секунду Милли как будто взяла себя в руки и посмотрела на него скорее сосредоточенно, чем удивленно.
— Тебе не кажется, что еще слишком рано?
— Но ты молода и здорова, — ответил Алекс. — Доктор сказал, по медицинской части проблем быть не должно.
— Да, но мы женаты всего месяц. — Милли ухмыльнулась. — И почти все время жили порознь. И вообще, к чему такая спешка?
— Спешка? — Алекс посмотрел на Милли взглядом, от которого у нее скрутило живот. — Дело совсем не в спешке. Дело в природе вещей, Милли. Мы делаем все возможное, так что твой ответ немного странен.
Милли молчала, и Алекс попытался угадать ее мысли. Сделать это было сложно, тем более что теперь Милли отвела взгляд в сторону.
— Я поняла, — сказала она вместо ответа.
— Мне просто интересно, — продолжил Алекс. — Не более того. Ты же мне скажешь, когда подтвердится беременность?
— Само собой.
И Алекс решил просто в это поверить. В конце концов, даже если Милли скроет от него беременность, скрывать ее слишком долго не получится.
Тем временем «несколько дней в Афинах» перетекли в недели. И никто из них не говорил о возвращении на Наксос. Но однажды Алекс вернулся из офиса в уже привычный уют своей местной квартиры, когда Милли буквально напрыгнула на него в дверях.