— Ой, а что она замышляла, интересно? — разволновалась, еще шире распахнула глаза Даша. — Ограбление? Или еще хуже?
— Я не думаю. Только после этого мама все необычное и загадочное называла «соседка в халате».
Дружное хихиканье мужа и дочери стали достойным завершением этих прекрасных посиделок. А ночью Марина вдруг проснулась вся в поту, с прыгающим сердцем. И поняла, что вечером была словно под наркозом, раз могла улыбаться, рассказывать истории из детства. Между тем как ее кровиночка, обожаемая дочь, еще глубже завязла в болоте под названием «Семейство Бондарей».
30 мая, раннее утро
Иван спал, и ему снилось: он затеял уборку в квартире и обнаружил Сандру под тахтой. Она отработанным приемом вцепилась зубами в щетку пылесоса, своего извечного врага. Иван не видел ее, только тянул на себя хобот пылесоса и слышал злобно-радостное урчание. Не мог поверить, смеялся от радости и удивления, что его собака все это время была здесь, дома. А потом сигнал телефона вырвал его из состояния изумленного счастья. Звонила Серафима. Будильник на полке показывал шесть утра, поэтому он сразу спросил:
— Что случилось?
— Я планировала сперва извиниться, — хихикнула Сима. — Но ладно, к делу. Мне кажется, этой ночью в моей квартире кто-то побывал.
— Что? — ахнул Иван. — Сейчас ты в безопасности?
— Да, в полной.
— Я скоро буду! Какой номер квартиры?
В такси он садился ровно через семь минут, у дома Серафимы оказался еще через пять. Сердце осклизлым комком колотилось в горле. Он едва не рявкнул на девушку, потому что дверь в квартиру ждала его приоткрытой — Сима на кухне варила кофе и жарила блины, даже его скромного обоняния хватило, чтобы понять это.
— Не так уж трудно к тебе проникнуть, — подметил, входя в квадратную маленькую кухню со столом, придвинутым вплотную к подоконнику.
Невольно загляделся на девушку: она порозовела от огня, поверх домашнего платья без рукавов обвязалась ярким холщовым фартуком. Она на удивление хорошо со всем справлялась, и блины переворачивала ловко, и пенящаяся шапка кофе уже разочарованно опадала, упустив шанс отправиться в веселое путешествие по плите. Он не наседал с вопросами, Сима приступила к рассказу сама, попутно накрывая на стол:
— В общем, вчера вечером я уже частично собрала вещи, позвонила родителям, сказала, что переселюсь к ним на неделю, попросили освободить квартиру. На самом деле я решила в любом случае сменить место проживания… ну, ты догадываешься почему. Хозяйка должна прийти сегодня в десять, забрать ключи. После всех хлопот собралась я хлебнуть чайку и тут обнаружила, что света в квартире нет. Чайник ладно, можно было поставить на огонь кастрюльку. Но роутер тоже отключился, а я планировала перед сном слушать аудиокнигу. Хозяйка при вселении предупреждала, что проводка старая, иногда выбивает пробки. Она отвела меня тогда к коробке, дала нащупать, что там и как. В общем, я вышла на площадку…
— Дверь оставила открытой, конечно?
— Как и все люди на земле в такой ситуации, — съязвила Сима. — Меня не учили чувствовать себя особенной, я же говорила. Нашла коробку, долго распутывала проволоку. Подняла рычажок и вернулась в квартиру.
— Думаешь, кто-то мог проникнуть к тебе в этот момент? — спросил Иван. — Ну, чисто технически?
— Мог. Если стоял за выступом лифта и целенаправленно ждал. Пока я возилась со щитком, лифт непрерывно шумел, а этажом ниже громко переговаривались соседки. Когда я вернулась в квартиру, мне вдруг почудился мерзкий запах тех духов в коридоре и в комнате. Но я подумала, что это просто кажется, ну, либо он еще не до конца выветрился из моего носа. Я попила чай, потом легла, надела наушники. Книгу эту я уже слушала, так что просто хотела задремать и спать до утра, чтобы никаких посторонних мыслей. И в самом деле уснула еще до конца первой главы. Сны снились странные, тревожные, я слышала шаги, снова чувствовала этот запах. И вроде как попискивание со стороны кухни. Проснулась окончательно среди ночи от холода, удивилась, что дверь на балкон распахнута почти настежь, а я оставляла щелочку. Правда, ветер бил прямо в окна, довольно сильный. Встала, заперла ее. Вдруг появилось четкое ощущение, что кто-то смотрит на меня из прихожей. Сомнений не было, я даже ощущала запах духов и пота. Я вжалась в стену, схватила в одну руку дезодорант-пшикалку, в другую ножницы. И собралась задорого продать свою жизнь. Некоторое время он наблюдал за мной, потом просто ушел, не таясь, даже дверью хлопнул. Я боялась, что это обманный трюк или что в квартире остался кто-то еще. Долго еще стояла на стреме.
— Почему не позвонила? — прервал Иван, тоном дал понять, что сердит.
— В три ночи? К тому же телефон я обычно оставляю на кухне. В общем, собралась я с духом, обследовала всю квартиру, начиная с балкона, метр за метром. Только потом заперла дверь. Смартфон сперва не хотела брать в руки, потому что точно поняла, что он им пользовался. Кнопки пахли чужими пальцами, к тому же это именно его попискивание я слышала в полусне. Я подумывала сохранить отпечатки пальцев, но желание проверить, что он там наворотил, оказалось сильнее.
— Стоп, ты уверена, что в твоей квартире был мужчина?
— Да, вполне. Помимо привычной вони запах был вполне мужской: пот, смазка ботинок, шампунь.
— Нашла что-то? — Хотя по выражению лица Симы Иван уже понял: еще как нашла.
— Ага. В два часа ночи с моего смартфона улетело такое вот сообщение.
Вытянула вперед руку, он взял из нее телефон и прочитал вслух:
— «Простите меня, Клара Борисовна. Вы принесли много доброго в мою жизнь, а я принесла вам только смерть. Отчасти вы сами в этом виноваты. Я привыкла жить во тьме, но не смогла вынести еще и ограничение свободы. Но жить после совершенного мне нет никакого смысла, скоро мы снова будем вместе». Класс! И что все это значит?
— Ни малейшего представления.
Иван поспешил положить смартфон на стол — у него онемели пальцы, закололо в подушечках.
— Ясно одно: этой ночью ты должна была умереть! Тот человек выполнил первую часть работы и ждал подходящего момента, чтобы убить. Но не дождался или не придумал как.
— Не просто убить, — подхватила Сима таким оживленным голосом, словно обсуждала с ним сюжет просмотренного фильма. — Убить-то меня не сложно. Но это должно было выглядеть как стопроцентное самоубийство. Я все обдумала: он наверняка ждал, когда я усну. Тогда бы налетел, сгреб в охапку и выкинул с балкона — дверь туда была заранее открыта. Но я спала плохо, потом и вовсе начала ходить по комнате. Теперь инсценировать самоубийство в чистом виде стало невозможно, ведь я бы защищалась. Как минимум исцарапать бы его успела. Он это понял и ушел. А может, передумал убивать меня, когда увидел чемоданы…
— Думаешь, это тот же человек, что удерживал тебя два дня?
Девушка пожала плечами, коротко засмеялась.
— Что смешного?
— Да ничего, в целом. Просто вспомнила, как мама в детстве мне напоминала, что иногда на вопросы нужно кивать, мотать головой или пожимать плечами. Это у нас были базовые жесты под номерами один, два, три. Мне было трудно осознать, что окружающие видят меня и считывают жесты, ведь для меня они ничего не значили. Но мама привычно добилась своего. Ладно, давай я еще заварю кофе, и мы больше не станем говорить об этой ночи. Нет смысла, потому что все тонет в тумане.
Ивану, наоборот, хотелось говорить, обсуждать — так он боролся со своей тревогой. Но он уже понял, что Серафима другая, с ней не поспоришь. Предложил:
— Может, постараешься уснуть? Я посижу на кухне, чтобы тебе было спокойно.
Сказал — и засмущался до краски на щеках. Можно подумать, он себя зарекомендовал таким уж смельчаком и защитником, ага. Вот и Сима с ходу отвергла его предложение:
— Нет, я не умею отсыпаться днем. Лучше закончу сборы. Позвоню Тимуру и квартирной хозяйке, перенесу отъезд на более ранний срок.
— Тимуру? — подавился воздухом Иван. — А он зачем? Вроде его в первоначальных планах не было.
Серафима взметнула брови, дивясь такой бурной реакции.
— Я вчера звонила ему, предупредила, что временно возвращаюсь к родителям. Согласись, было бы не по-людски просто исчезнуть? Он сразу сказал, что подъедет, отвезет в Питер. И не придется связываться с такси.
Иван затих, ощутив себя лишним. Захотелось попрощаться и уйти прямо сейчас. Зачем он тут? К сборам его едва ли допустят, стоят уже в прихожей вдоль стеночки два чемодана. В Питер он не поедет, потому что в машине элементарно окажется третьим лишним. Наплевать, не сильно и хотелось! Но и уйти нельзя, потому что Сима все еще в опасности.
— А ты будешь ждать сообщений насчет Сандры. Я уверена, ее отпустят, едва я покину город.
— Да нет уже Сандры в живых, забудь! — заорал он так, что девушка вздрогнула и отпрянула. — Прости! Но не нужно о ней больше говорить. Давай думать о тебе. В этой эсэмэске, по сути, признание в убийстве! Если та Кларакак-ее в самом деле мертва и сейчас ее телефон у ментов, то тебя уже ищут.
— Я и это учла, — с готовностью поддержала его Серафима. — Это еще одна причина, почему я тороплюсь домой. Я у родителей прописана, там меня скорее найдут, и будет шанс во всем разобраться. Меня пугает, что начнут до моего появления трясти родителей, лучше мне быть рядом с ними. Я даже думала им позвонить, но засомневалась: а вдруг то послание просто еще одна пугалка, чтобы я поскорее убиралась из города?
— Да, это может быть.
— Ну и все! Тогда я в темпе звоню, собираюсь, уезжаю. Ты можешь пока порыться на городских сайтах, вдруг всплывет что-то об убийстве этой Клары. И да, твоя Санька вернется, даже не смей в этом сомневаться!
— Ладно, не буду, — буркнул Иван.
Серафима ушла в комнату, возможно, вышла на балкон с телефоном. Наверное, не любила, когда слушали ее разговоры. И этим словно обрезала еще одну из тех нитей, что натянулись между ними за прошедшие сутки. Ладно, пусть уж рвутся все. Он был уверен, что сегодня навсегда попрощается с это