й особенной и такой удивительной девушкой, никогда больше ее не увидит. Вяло порылся в своем смартфоне, ничего подходящего не нашел. Да и что искать? Невозможно вообразить, как слепая девушка могла грохнуть неведомую Клару Борисовну. А потом вернулась Серафима, и по ее закушенным губам он сразу понял: случилось что-то еще.
— Пропала Даша, — предупредила его вопрос Сима. — Мне позвонила Марина Евгеньевна.
— Вчера еще пропала? — Он глянул на часы, стрелка нехотя подбиралась к семи.
— Нет, сегодня. Она должна была встретиться со своим парнем в шесть утра, погулять перед школой. Я не вполне поняла, но вчера его задержала полиция, потом там разобрались и отпустили, но живьем повидаться они не могли. Потому договорились на утро, парень ждал-ждал, занервничал и позвонил ее матери. Та тут же стала проверять все возможные варианты.
— А из-за чего такой переполох? — Иван снова глянул на часы, вдруг не так разглядел. — Девочки нет три четверти часа. Она могла опоздать, с кем-то заболтаться по пути, вообще передумать.
Сима покачала головой (жест номер два):
— Нет, с тем парнем все очень серьезно. Даша не спала всю ночь, так рвалась поскорее его увидеть. Он хотел сам зайти за ней, но договорились встретиться на полпути, у входа в парк. Телефон ее отключен. Марина Евгеньевна уже собирается в полицию, писать заявление.
— Не знаю, детей, конечно, сразу начинают искать, но тут совсем мало времени прошло…
— А еще я никак не могу дозвониться до Тимура. — Серафима сейчас явно слушала только свои мысли. — Не берет трубку.
— Тоже будешь объявлять в розыск? Да он просто дрыхнет еще!
Сима подалась вперед, протянула руку, нащупывая табуретку. Он дернулся помочь, но вспомнил, что она этого не любит, спрятал руку за спину. Впервые Серафима словно забыла сохранять бодрое выражение лица, горбилась, грызла губы. Иван не выдержал уже через минуту.
— Что?
— Не знаю. Я чувствую, что все это как-то связано: мое похищение, исчезновение Даши, ночной визит, сообщение. Но все распадается, я никак не могу нащупать общую ниточку.
— Тебе нужно уезжать, — подытожил угрюмо Иван. — Потому что лично я чувствую, что тебе тут оставаться очень опасно. Хозяйка хоть на связь выходит еще?
— Какая хо… а, квартирная! Не знаю, пока не звонила. Я не могу уехать, пока Даша не найдется.
Он лишь руками всплеснул и тут же устыдился этого бабьего жеста. Одна радость, что Сима не увидела.
— Да что ты можешь сделать?
Зря он это сказал. Серафима моментально собралась, выпрямила спину, вскинула голову. Глаз ее за темными очками он не видел, но наверняка в них читалась непреклонная решимость.
— Пойдем на улицу!
— Это еще зачем?
— Ты снова будешь моими глазами. Мне нужно понять, чего вчера так испугалась Даша.
Иван настолько опешил, что даже уточнять ничего не стал. Поднялся на ноги, сказал тусклым голосом:
— Одевайся потеплее, жара закончилась.
На улице Иван быстро понял, что в этом дворе в качестве глаз он Симе не особо и нужен. Едва успевал за ней, пока она шла по дорожке до выхода со двора, потом возвращалась обратно. И вдруг замерла, он с покорностью робота встал за ее плечом.
— Вот тут Даша кого-то заметила и попыталась закрыть лицо. Опиши мне слева направо, что ты видишь.
И он послушно забубнил:
— Слева от нас детский сад, вход в него с улицы, так что виден забор и площадки за ним. Но между нами и садиком еще и сквер, частично перекопанный, огорожен железным заборчиком примерно мне по пояс. Вдоль забора идет цементная дорожка, на которой мы сейчас стоим. Впереди твой дом, в нем четыре подъезда. Дорожка перетекает в пространство перед домом, это дорога, но свернуть на нее с проезжей части нельзя, стоит блокиратор. Справа от нас детская площадка, дальше трасса. Палисадника перед домом нет, кстати. Если бы тот тип выкинул тебя с балкона…
— Я поняла, спасибо, — перебила Серафима. — Значит, Даша видела кого-то в сквере. Там вообще пройти можно?
— Вполне. Перекопан он по периметру, хотят клумбы делать или деревья сажать. А в центре есть скамейки. Твоя Даша могла видеть того, кто там сидел, обзор ничего не заслоняет.
— Да, скорее всего…
Серафима двинулась вперед. Иван решил, что она зайдет в свой подъезд, но просчитался: в конце тропинки девушка свернула налево.
— Ты куда? — Он замерз на ветру, да и все происходящее казалось каким-то глупым, пустым, надуманным занятием.
Сима выглядела слегка смущенной, когда ответила:
— Так, небольшой эксперимент. Скорее всего, ничего не даст, но вдруг… Наша задача попасть поочередно в три подъезда, кроме моего.
— А…
— Не спрашивай! Если получится, я тебе все расскажу.
— Ла-адно.
Первый подъезд, разумеется, был закрыт на кодовый замок. Пришлось набирать наугад квартиры. Первые два раза не ответили, а когда мужской сонный голос все же спросил кто, Серафима своим прекрасным голосом почти пропела:
— Почтальон!
И им отворили. Девушка поднялась на несколько ступеней к площадке первого этажа, вызвала лифт. Но в него не села, только заглянула. Иван плотно сжимал губы, чтобы не задавать вопросы. В следующем подъезде замок был сломан, но остальное все повторилось. Третий миновали, в нем была квартира Симы. Из четвертого выходила массивная дама, на ходу она водрузила себе на грудь замшевую сумку-ридикюль и уткнулась в нее носом. Дама прошла между Симой и Иваном, распихав их в разные стороны, как ледоход льдины. Иван одной рукой удержал дверь, другой успел спасти Симу от падения под чужие окна. Зашли в парадное, девушка втянула носом воздух, замерла, нахмурилась. Иван тоже осторожно понюхал, ничего особенного не ощутил.
— Я, наверное, кажусь тебе сумасшедшей? — хмыкнула Сима.
— Даже не подумал такого. Ты сегодня не слух, а нюх, верно?
— Ага. Вызови лифт.
На лифте они доехали до верхнего этажа, вниз спускались по лестнице. Серафима обнюхивала каждую площадку, остановилась на четвертом этаже, сказала:
— Одна из этих квартир. Запомни номера.
— Запомнил. От сто тридцать четвертой до сто тридцать седьмой.
Дальше спускались на лифте.
— Я заинтригован, — скромно напомнил о себе Иван, покидая парадное.
— Не хотела над тобой издеваться, просто не думала, что получится. — Вид у Симы был странный, наполовину огорченный, наполовину довольный. Она не позволила увести себя от двери парадного. — Тимур говорил мне, что живет в новом микрорайоне на въезде в город, сюда приезжает на машине. У меня, разумеется, не было причины сомневаться в его словах. До того утра, когда ты нашел меня в лесу и потом проводил до дому. Помнишь, он ждал меня у подъезда?
Иван помалкивал, заинтригованно слушал и ощущал в груди подозрительно приятное тепло. Он пока не понимал, в чем дело, но все явно шло к разоблачению наглого красавчика.
— Меня тогда кое-что зацепило, но не было сил хорошенько об этом подумать. А вот сегодня ночью я думала очень много и поняла, в чем была странность: от Тимура слишком выразительно пахло зубной пастой и его одеколоном, хорошим, стойким. Но все равно запах не мог быть таким явным, если он ехал на машине, а потом еще ждал меня у дома. К тому же он часто подвозил меня, и я знаю запах ароматизатора, тоже довольно сильный, он должен был хоть немного перебить…
— Значит?!
— Напрашивается вывод, что он просто увидел меня из окна, мигом привел себя в порядок и успел выскочить на улицу, прежде чем мы вошли во двор. Как он был одет?
— Да можно сказать, по-домашнему, — с удовольствием спалил парня Иван. — Нет, не в пижаму, конечно. Футболка, штаны.
— Получается, он живет в этом доме. Запах его одеколона я почувствовала в этом подъезде. Он сохранился в лифте и на четвертом этаже. Правда, совсем слабый, более чем часовой давности.
— Ты всерьез думаешь, что этот тип причастен к исчезновению Даши? — Иван наконец начал вникать в происходящее — и разволновался.
Сима лишь руками беспомощно развела.
— Они познакомились у меня в квартире, потом Тимур отвез Дашу домой — вот все, что мне известно.
— Ты флюидов никаких не уловила? Слушай, может, девчонка втрескалась в него так, что все остальное ей стало фиолетово? И сейчас они где-то вместе? Может, это вообще побег?
Серафима с самым решительным видом помотала головой:
— Нет, не поверю в такое. Даша ради того, чтобы учиться вместе со своим парнем, сделала невозможное: почти освоила английский. Язык, который у нее не просто не идет — я бы сказала, он ей противопоказан. Такое редко, но бывает. Значит, там в самом деле все по-настоящему. И потом, зачем им прятаться, если даже так, как ты говоришь? Тимур умный, талантливый, с профессией…
— Жгучий красавчик нерусских кровей, такой не каждой мамаше глянется. Особенно когда дочь еще школьница.
Серафима кивнула, словно давая понять, что эта тема временно закрыта, погладила рукой домофон.
— Ладно, давай попробуем. Набирай номера квартир четвертого этажа и спрашивай Тимура. Говори знаешь что? Будто его синяя «ауди» заперла твою на стоянке. Если я услышу его голос, то дам тебе знать. Тогда строго по стеночке даем деру к моему подъезду.
Иван кивнул, вздохнул глубоко пару раз. Контакты с незнакомыми людьми всегда шли у него туговато, но не жаловаться же на это сейчас Симе? Вызвал первую по порядку квартиру, но ответа не получил. Во второй заспанный мужской голос сердито сообщил ему, что у него нет машины и никакого Тимура он не знает. В третьей трубку домофона сняли моментально, робкий девичий голос спросил тревожно:
— Кто там?
— Мне нужен Тимур, — с напором заговорил Иван. — Он дома вообще?
— А кто это? — удивился голос с таким выражением, будто невидимая девушка добросовестно перебирала в голове всех своих знакомых. Почему-то ее голос показался Ивану знакомым, и это сбивало с толку. Но он собрался и сказал то, чем впоследствии гордился как чрезвычайно ловким ходом.
— Имя я мог перепутать. Высокий такой парень, темноволосый. Но его машина перекрыла мне выезд, а я, елки-палки, тороплюсь!