. Говорила, что брат пока собирался с духом, но точно бы меня пригласил. А у меня такое настроение было ужасное… в общем, я напомнила Ясе о пари и что она проиграла. Она засмеялась, сказала, что это же не всерьез. А я накричала на нее, типа если она в ерунде слово не держит, то какой смысл мне с ней дружить? И мы поссорились, она ушла.
Даша тяжело перевела дыхание. Женщины на диване сидели как мышки, впитывали каждое слово.
— Мы не разговаривали неделю, хотя сидели за одной партой. Потом мне надоело быть в ссоре, и я написала Ясе. Она сообщения моего не увидела, потому что у нее еще в школе сдох телефон. Но тоже решила помириться, поднялась ко мне и сказала, типа ладно, раз проспорила, то выполнит. Хотя я не собиралась напоминать ей об этом. Но сперва мы сделали горячие бутерброды, я расставила на столе конфеты и фрукты. После стали беситься под музыку. Так нам хорошо, так весело тогда было! — тоскливо выкрикнула Даша, зажмурилась, слезы двумя дорожками побежали по щекам.
— Продолжай, — неумолимо напомнил Руслан.
— Потом я сказала, что пора выполнить условие, пока моя мама не вернулась. Яся очень волновалась, была аж красная от стыда. Но не отказалась. Я дала ей пакет со всякими объедками после нашего обеда. В нем еще был наш договор, я его порвала на клочки. Яся попросила меня отвернуться и не смотреть, пока она будет снимать одежду. А потом встать у двери на стреме. Разделась, схватила пакет и побежала. И тут, как назло, стала открываться дверь в соседнюю квартиру, мне пришлось прикрыть нашу. Я видела в глазок, как вышел дядя Миша, но думала, что он просто вызовет лифт и уедет. Подождала немного, открыла дверь. Услышала шаги на лестнице, выглянула, а там дядя Миша поднимается с восьмого этажа и открывает дверь на чердак. Уходит туда вместе с большим тазом. Я стала ждать, что Яся сейчас прибежит, думала, она прячется где-то на лестнице. Даже подошла и крикнула в пролет: «Яська, сосед вешает белье, это надолго. Беги сюда». Но она не отозвалась. Тогда я вернулась в квартиру, даже решила, что она убежала к себе домой на первый этаж. Я стояла и размышляла, поссоримся мы теперь снова или нет.
Потом я услышала какой-то шум на лоджии, как будто сверху на нее что-то кидали. Но мне и в голову не пришло… я ведь не знала, что решетка на чердак уже была открыта, а не дядя Миша ее отпер. Мне было страшно, что к нам лезут бандиты. Я так хотела, чтобы поскорее пришла Яся, а одной мне было страшно даже выйти на лоджию, закрыть там окно. Я стояла посередине гостиной и просто смотрела туда. А потом что-то пронеслось мимо окон и сразу внизу закричали люди. Тогда я вышла туда. Но ничего не могла разглядеть внизу, в глаза било солнце. Я только увидела, как моя мама стоит посреди двора. Испугалась, схватила Ясины вещи и выбросила их на лестницу, а сама заперлась в ванной. Тогда я еще не понимала, что произошло. Хотя, когда мама сказала, я уже вроде как все это знала. Не знаю, как объяснить…
— Что было дальше? — это спросил не Руслан, а обнимавшая Иру женщина. Если Руслан говорил подчеркнуто бесстрастно, то ее голос звучал грубовато и нетерпеливо.
— Я не могла никому рассказать, что произошло, — все так же ровно, как о давно переболевшем, продолжила свой рассказ Даша. — Мне было очень страшно. А дядя Миша — я знала, что он догадался обо всем. Потому что слышал, как мы прыгали с Яськой под музыку, как хохотали. Он позвонил в нашу дверь, когда мамы не было, я не глянула в глазок и открыла ему. Он говорил, что никому не скажет, просто сам хочет знать, что произошло. А я пожаловалась маме, сказала о нем ужасные вещи…
Ира вдруг вскочила с дивана, вырвалась из рук подруги. Иван испугался, что она сейчас накинется на Дашу, но девушка громко зарыдала, пробежала мимо нее в подсобку. Оттуда послышались металлические звуки, словно она рассыпала стопку железных подносов. Полноватая вскочила, но Руслан сделал ей знак оставаться на месте и вышел сам. А женщина подошла к оцепеневшей на стуле Даше, спросила:
— А меня ты помнишь?
Даша кивнула.
— Вы подруга Иры, часто приходили к ним в гости. Вас Соней зовут.
— Да, точно, — вроде как удивилась ее памяти женщина. — А мне ты такой маленькой тогда казалась. Ладно, ты все рассказала и можешь уже идти. Ах да, сейчас принесу твой мобильный. Что?
Это Даша спросила ее о чем-то, но так неразборчиво и тихо, что Иван со своего места заметил только шевеление губ. Девушка повторила, на этот раз Соня ее поняла.
— Что с Ирой? Ну, это давняя история. Ты ведь почти сразу после случившегося переехала в другой дом, верно? Ну вот, а у твоих соседей такой возможности не было. Та женщина, мать Ярославы, — ее было не усмирить, почти каждый день она накидывалась на Иру или на ее маму с маленьким Максиком. Почему-то смерть Михаила укрепила ее в мысли, что это он напал на ее дочь. Тетя Рая продержалась полтора года, она очень боялась за сына, за пределами квартиры практически не спускала его с рук. Потом упросила каких-то родственников в Мурманске принять ее с сыном, уехала туда. Ира уже училась в институте, она осталась, я перебралась жить к ней. Уж я этой чокнутой Виктории давала отпор, когда оказывалась поблизости! Но все равно все очень плохо сложилось. Максик заболел, наверное, ему не подошел тамошний климат. В общем, он умер. А тетя Рая домой не вернулась, хотя мы ее просили. Она два года жила не пойми где, возможно, на улице. Родственники больше не хотели с ней возиться. Ира собиралась ехать и искать маму, но пришло извещение, что она умерла. Ничего не понятно, где, от чего, но к тому времени ее уже похоронили. А у Ирочки после этого начались какие-то… — Соня покрутила в воздухе кистью руки, — типа заскоки. Она вдруг начинала ходить по квартире, искать брата, звать отца, маму. Иногда по ночам выходила из квартиры, звонила в ту дверь, где твоя семья прежде жила. Просила: «Позовите Дашу, пусть она скажет правду». Я намучилась с ней страшно, целый год спала на раскладушке в прихожей, чтобы не выпустить на площадку. Потому что новые жильцы тут же звонили ментам, требовали отправить Иру в дурку. Конечно, мы и сами ходили по врачам, она несколько раз лежала в больнице. Лекарства вроде помогали, но все равно случались срывы. А потом я познакомилась с Русланом, мы поженились. Перебралась к нему, ну и Иру, конечно, с собой забрала. А куда ее? Руслан чеченец, его родственники держат три магазина в этом городке, один нам подарили на свадьбу. Мы там все вместе работали, Ира очень старалась, но время от времени попадала в больницу. Это Руслан предложил заставить тебя рассказать правду. Теперь она хотя бы знает, может, все еще наладится. Врач говорил, что внешние события могут переключить, стать переломными…
Вошел Руслан, Иру он нес на руках. Аккуратно устроил на диване, накрыл ей ноги пледом, убрал волосы с лица. С нежностью чмокнул в макушку. Супруги обменялись тревожными взглядами.
— Как она?
— Ничего-ничего, все в порядке. Побуянила немного, но потом даже улыбнулась, сказала, что рада.
— Хорошо, — выдохнула Соня.
— Ты не сказала Дарье, что она может уйти?
— Сказала. Даша захотела узнать, что случилось с нашей Ирой. Ну, я рассказала. — И усмехнулась, беззлобно, скорее измученно.
— Да, телефон, — спохватился мужчина, вытащил из кармана джинсов дорогой изящный аппарат, включил, передал жене, она сунула его Даше в руки. Распорядилась:
— Иди. И да, Руслан тебе не сказал, но сама понимаешь: твоя исповедь в его телефоне — наша охранная грамота. Если начнешь обвинять его в похищении — а ты девочка ушлая, мы все в курсе, — эту запись увидят твои родители и тот парнишка, брат твоей бедной подруги. Это ясно?
— Я никогда… — в ужасе прошептала Даша.
— Ну и все, беги себе!
Девушка медленно встала. Тут до Ивана дошло, что на выход она пойдет через коридорчик, где он прятался, именно на него указывала сейчас пальцем Соня. Вдруг испугался, что не сможет сдвинуться с места: онемели ноги. Но справился и бесшумно — хотелось верить — на цыпочках припустил к выходу, выскочил за дверь.
Конечно, далеко не ушел и мог наблюдать, как вышла, почти выпала, споткнувшись о порожек, Даша. Как постояла у пряничного домика, глядя себе под ноги, потом добрела до ближайшей скамейки, медленно села. Каждое движение кричало о том, что девушка находится в глубоком шоке. Смартфон лежал у нее на коленях, грозя в любой момент упасть на асфальт. И без конца трезвонил.
Иван решил, что теперь уже можно переходить к активным действиям. Подошел, потряс Дашу за плечо, спросил:
— Не хочешь ответить? Тебе, — бросил взгляд на экран, — твой отец звонит.
Ноль реакции. Тогда он взял телефон, принял вызов, сообщил коротко и деловито:
— Ваша дочь сидит во дворе дома… — назвал адрес. — Она не пострадала, просто немного не в себе.
— Уже еду! — взревел в трубке мощный голос.
Иван отошел за угол дома и оттуда наблюдал за девушкой, пока не тормознула черная «мазда» напротив пряничного домика, и высокий мужчина, гордыми и резкими чертами лица похожий на индейца, не подбежал к Даше. Попытался сгрести в охапку, но Даша отстранилась, взяла отца за рукав и своими ногами пошла к его машине.
— Слава богу, Даша нашлась, — прошептала Марина, борясь со спазмом в горле, но это были бы уже слезы облегчения. — Муж сейчас мчится за ней.
— Где же она? — спросила Сима.
— Сидит на скамейке где-то у леса. На звонок ответил какой-то парень, назвал адрес, сказал, что она в порядке. Господи, главное, что жива, с остальным мы справимся.
Серафима нащупала край стола, поднялась на ноги.
— Я очень рада. Пойду тогда, не буду вам мешать.
— Ой, посидите еще, Сима, — вскинулась Марина. — Если не торопитесь, конечно. На самом деле я все еще страшно волнуюсь… только бы обнять Дашку поскорее, узнать, что с ней произошло! Давайте я вас хоть чаем нормально напою.
— Спасибо! — Серафима препираться не стала, снова опустилась на стул. В любом случае она успевала уехать из города сегодня, как обещала Ивану.