Крови не было, как не было и следов борьбы, шерсти, глубоких следов от упирающихся собачьих лап. Сандра как будто испарилась, освободив место этой девице.
«Санька, Санька моя милая, что же с тобой сделали?»
Короткий всхлип за спиной, потом кашель, сильно похожий на рвотные спазмы. Девушка корчилась на траве, тихонько стонала — и он спохватился. Нужно было что-то решать, в идеале вызвать хотя бы скорую, сдать им эту наркоманку. Ее, скорее всего, и бросили здесь для того, чтобы кто-то о ней позаботился. Санька, может быть, уже дома, мечется и пытается проникнуть в парадное. А если нет? Девчонку увезут, и он потеряет последнюю ниточку. Никогда не узнает, кто похитил Сандру и что с ней произошло.
Девушка затихла, Иван склонился и заглянул ей в лицо. Пересохшие губы, запавшие глазницы — все указывало на сильное обезвоживание. Тогда он решился, подхватил девушку на руки и зашагал по лесной тропе в сторону своего дома.
Путь срезал, где только мог. По еле заметной тропе пересекал один из лесных массивов и даже не увидел горящий между двумя поваленными соснами костерок. Зато услышал окрик:
— Эй, мужик, а чё случилось-то?
Порыв ветра принес запах жареного мяса. На ходу повернул голову, обнаружил метрах в десяти от себя четырех парней. Трое уже стояли на ногах и таращились на него, один только оставался сидеть на стволе с шампуром в руках. Иван остановился, внимательно изучил крошечную полянку взглядом — он искал Сандру.
— Эй, ты куда ее тащишь? Чё с ней такое-то?
— Ваша, что ли? — спросил Иван, слегка повертел девушку в руках, словно демонстрировал товар лицом. — Могу отдать. Только собаку мою верните.
— Ты рехнулся, парень? Какая на хрен собака? Девчонку можем взять.
Тут Иван почувствовал, как девушка сильно вздрогнула, как напряглось ее тело. Иван устыдился, зашагал дальше. Но услышал топот за спиной и остановился, потому что все равно догнали бы. Его окружили, вся четверка, взгляды настороженные, испуганные. Коснуться девушки никто не посмел.
— Ты чё с ней сделал-то? — спросил один и выразительно наставил шампур в лицо Ивану.
— Нашел в лесу, — ответил он правду.
— А почему в ошейнике?
— Не знаю, — частично соврал Иван.
— Чё, маньяк побаловался и бросил?
— Не знаю. Вы никого тут не видели? Может, людей с собакой?
— Не было никого, — выступил вперед самый рослый, посмотрел с прищуром. — А я не понял, почему ты ментов не вызвал?
— Вызвал. — Тут снова пришлось соврать. — Ждут на выходе из леса, я же не знал, как им местность описать. Все, я пошел.
— Мы с тобой. Присмотрим. Может, ты маньяк и есть.
— Может. Ну, если охота, идите со мной. Будете первыми подозреваемыми.
Нет, оказаться подозреваемыми охоты ни у кого не оказалось.
— Сворачиваем костер! — засуетился рослый, повернулся спиной к Ивану.
А тот зашагал дальше. В первые минуты девушка казалась ему невесомой, а теперь локти и плечи разрывала боль.
Лес остался позади, он пересек дорогу и теперь озирался настороженно: было страшно нарваться на кого-то из ранних прохожих или на знакомых собачников. Как он такое объяснит? Девушка могла в любой момент поднять крик, непонятно даже, чего ждала.
— Молчи, я тебе ничего не сделаю, — твердил Иван. — Я тебе помогу, а ты мне в обмен на это кое-что расскажешь. И пойдешь себе на все четыре, ясно?
Девушка помалкивала, глаз не открывала, словно у нее веки зашиты. Ей было совсем худо, в уголках губ залегла синева. Иван шел и надеялся, что сейчас Санька бросится к нему от дома, начнет наскакивать радостно, игриво, и плевать ей, что руки хозяина заняты. Он так в это поверил, что девицу из последних сил поднял повыше, едва не уперся подбородком ей в висок.
Но Сандры не было у парадного, не было у квартиры. Разочарование оказалось таким сильным, что захотелось швырнуть девицу на плиточный пол площадки, переступить через нее и запереть дверь. Пусть соседи вызывают этой наркоманке скорую или не вызывают, ему плевать.
Но, конечно, не бросил. Девушку Иван сразу отнес в спальню родителей, давно пустующую, уложил поверх покрывала на широкую тахту, поморщился. Никогда бы не поверил, что стройное женское тело будет внушать ему такое отвращение и ужас. От покрывала пахло пылью, лекарствами, а теперь еще завоняло этими тошнотными духами — он поспешил открыть окно. Увидел во дворе нескольких знакомых собачников, они болтали на скамейке, пока их питомцы нарезали круги вокруг детской площадки. Заболело сердце. Повернулся и увидел, что всего за несколько секунд девушка успела вытянуть из-под себя плед и по шею закутаться в него. Теперь ее дрожащие пальцы методично ощупывали ошейник, потом занялись его застежкой. Глаза девушки оставались закрыты.
— Что ты приняла? — рявкнул Иван. — Наркотики, спиртное? Чем тебе можно помочь, чтобы все это поскорее прекратилось? У меня терпение не железное.
Молчание.
— Я не причиню тебе вреда, — напомнил чуточку мягче. — Уж не знаю, чего ты там боишься, но я этого не сделаю.
— Я это услышала, — прервал его голос, слабый, но звучный, приятный.
Иван насторожился: пьянчужка так говорить не могла, уж слишком поставленный голос, интеллигентный. Неужели нормальная девчонка попала в беду, а он, получается, унес жертву с места преступления? Ладно, контакт есть, и она вроде не бьется в истерике. Хоть и ведет себя странно. Ошейник сняла, уронила на пол, вытянула вперед руки и развела их в разные стороны. При этом не забывала подбородком придерживать плед. Глаза она наконец-то открыла, но взгляд был странный, он ни на чем не фиксировался. Иван подошел ближе, наклонился и заглянул ей в лицо. Увидел чуть скошенные к переносице зрачки в обрамлении очень светлой, жемчужно-голубой радужки. Не удержался и провел ладонью туда и сюда перед носом девушки.
— Ой, вот не надо этого! — поморщилась она.
— Прости, ты все-таки видишь, а я уж решил…
— Чувствую движение воздуха.
— Так, я вызываю скорую! — Иван распрямился, полез в карман за телефоном.
Но девушка взметнула вверх руку:
— Не нужно! Все в порядке.
— Но у тебя с глазами что-то!
— Мне скорая ничем не поможет, я незрячая от рождения. Но ты можешь принести мне воды.
— Черт, забыл!
Он помчался на кухню, вытащил из холодильника бутылку минералки, налил в самую большую чашку. Но все равно бутылку прихватил с собой.
Незнакомка пила долго, постанывала тихонько, опускала чашку на колени и потом вновь припадала к ней. Иван все подливал из бутылки, переживал, что вода скоро закончится, а запаса нет. Наконец девушка устало откинула голову на спинку тахты, спросила:
— А что тебе помешало вызвать скорую прямо из леса? Не было телефона под рукой?
— Прости, — от души повинился Иван. — Я подумал, что развлекается шайка наркоманов, а ты — одна из них. Так тебе нужна помощь?
Девушка покачала головой:
— Нет. Меня несколько суток накачивали какой-то дрянью, но это точно не наркотики. Скорее смесь сильного психотропного и огромных порций снотворного. Но это само выйдет. Сейчас еще ночь?
— Раннее утро. Около пяти.
— Где я нахожусь?
— В моей квартире, — отчитался Иван. — Адрес назвать?
— Хорошо бы.
Он сказал адрес. Девушка кивнула каким-то своим соображениям.
— По крайней мере, я не так далеко от своего дома и в городе, в котором живу. Могла ведь где угодно очнуться. Так что там насчет шайки наркоманов, я не поняла?
— Кто-то утащил мою собаку, пока я на пару минут отбежал в магазин, — сквозь зубы отчеканил Иван. — И оставил тебя на ее месте. Есть соображения, кто это мог быть?
— Ни малейших.
— Ладно.
Ему не хотелось знать, что случилось с девушкой, зачем ее опаивали снотворным. Хотелось поскорее избавиться от нее и заняться поисками Сандры. Он снова пойдет в лесопарк, обойдет его вдоль и поперек, пообщается с ранними собачниками. Хотя и понимает, что это неправильно. Он обязан позвонить в полицию, вызвать их, досконально описать случившееся. Потому что издеваться над инвалидами — это уж распоследнее дело, а с девушкой явно проделали что-то очень плохое. Это отнимет ценные часы, но ничего тут не поделаешь…
— Можешь кое-что сделать для меня? — отвлекла его от почти созревшего решения девушка.
— Туалет? — встрепенулся Иван.
— Нет. Но мне необходимо поесть что-то жидкое и теплое. Просто хочется разогнать эту муть в голове. А потом мне нужно будет добраться до дому, тебе придется во что-то меня экипировать и посадить в такси. Но после все, ты сможешь заняться поисками собаки.
— В полицию нужно звонить, вот что, — нахмурился Иван. — Кашу я тебе сварю, успею до их появления.
— Не нужно, — помотала головой девушка. — Я и сама прекрасно смогу позвонить, мой телефон остался в квартире. И я очень волнуюсь — родители могли обнаружить, что я не на связи.
— Родители? — почему-то изумился Иван.
— Да, а что?
— Просто удивился, а чего ты с ними-то не живешь? Я имею в виду, в твоем положении. Если они где-то неподалеку, то давай я им звякну, пусть мчат сюда.
— Мои родители в Питере, я не собираюсь на рассвете их беспокоить, — холодно отчеканила девушка. — А мое положение тут вообще ни при чем.
— Нет, ну ты же…
Тут Иван успел вовремя захлопнуть рот.
— Инвалид? — уточнила девушка, усмехнулась. — Скажи это слово моей маме, и она тебе в два счета объяснит, что инвалид — это ты.
Иван ладонью потер потный лоб. Эта девушка окончательно его запутала. Спросил устало:
— Имя твое можно узнать? Я, кстати, Иван.
— Можно. Серафима. Сокращенно Сима.
Она все еще чеканила слова, и Иван предпочел удалиться на кухню. Сжал до хруста кулаки, когда увидел на полу миски Сандры, одна с водой, другая пустая, тщательно вымытая. Придется ли ему еще когда-то насыпать в нее корм? И в темпе занялся приготовлением манной каши — уж что-что, а это он умел, мама в последние месяцы жизни только каши есть и могла.