– Всем встать!
– …с превеликим уважением к квалификации моего заслуженного коллеги, не могу не отметить, что его высказывания – отъявленная чушь. В качестве доказательства процитирую статью этого великого ученого от тысяча девятьсот семьдесят шестого года: «Понятие „личности“ – лишь отзвук порождения донаучного вымысла. Любые природные феномены полностью объясняются законами биохимии, например…»
– …даже экзистенциальная феноменология основывается на телеологическом базисе, поэтому соглашусь, однако глубокое изучение диалектического материализма неопровержимо доказывает любому, за исключением безнадежно предвзятых…
– …не забывайте, кто здесь главный!
– …неродившийся ребенок – не личность, а зародышевая протоплазменная структура, в благоприятных условиях способная стать…
– …математические законы наследственности учитывают любые события, ошибочно называемые…
– …говоря понятным всем присутствующим языком, «Отче! прости им, ибо не ведают, что творят».
– …мы были чрезвычайно поражены, узнав, что судья являлся собратом Иоганна С. Б. Смита по студенческому обществу. Эти конспиративные отношения могут быть подтверждены записями в открытых источниках, и я требую, чтобы это было принято во внимание на сегодняшнем судебном процессе, а также на всех последующих. Также я требую, чтобы защитник противоположной стороны признал этот факт.
– Мы признаем его.
(«Джейк, как они узнали?» – «Мы сами сделали вброс. Алек постарался вчера вечером. Лучше сразу внести это в протокол, чем потом отвечать на апелляции».)
– Ага! В таком случае этот факт ставит под сомнение непредвзятость судьи, и истицы требуют, чтобы тот сложил с себя полномочия и признал, что судебный процесс проходил с нарушением закона.
(«Джейк, кажется, нас прижали к стенке. Я люблю Мака и Алека, но это сравнимо с обнаружением родинки у пропавшего наследника». – «Нет, дорогая. Успешный человек за свою жизнь обзаводится связями со множеством других успешных людей. Если бы не выяснилось, что вы с Маком состояли в одном братстве, нашлась бы какая-нибудь не менее, а то и более близкая связь. Скольких верховных судей ты знаешь?» – «Кажется, пятерых». – «Теперь понимаешь? На верху пирамиды все друг друга знают».)
(И спят друг с другом.) (Юнис, помолчи!)
– Как интересно. Мне хотелось бы просветить представителя истиц в законах. Вы дважды употребили словосочетание «судебный процесс» и утверждаете, что он проходил с нарушениями. А помните ли вы, что у нас не судебное разбирательство? И даже не спор; всего-навсего расследование с целью установить личность девушки, именующей себя «мисс Смит». Она ни в чем не обвиняется, против нее не подано гражданских исков; лишь ее личность поставлена под сомнение истицами, движимыми личными интересами. Суд выступает посредником в этом расследовании, оказывает посильную помощь в улаживании недопонимания. Никакого судебного процесса в помине нет.
– Признаю свою ошибку, ваша честь.
– Впредь будьте осторожнее в выборе слов. Если процесса нет, то и нарушений в нем быть не может. Согласны?
– Ваша честь, позвольте выбрать другие слова. Истицы считают, что с учетом выявленных обстоятельств недопонимание должен улаживать другой судья.
– Возможно. Но дело было вверено мне и останется в моем ведении, пока не будут предъявлены веские аргументы в пользу сложения моих полномочий. Вернемся к теме словоупотребления; вы использовали слово «конспиративно». На текущий момент суд не рассматривает вероятность того, что вы использовали это слово с целью проявить неуважение…
– Ваша честь, уверяю…
– Тихо! Не перебивайте. Оставим этот вопрос на потом, а сперва обсудим значение этого слова. «Конспиративно» – значит «тайно», «скрытно». Это слово имеет ярко выраженную негативную окраску и намекает на нелегальность действия. Скажите: можно ли узнать о нашей связи в справочнике «Кто есть кто»?
– Безусловно, ваша честь. Там мы это и обнаружили.
– Я знаю, что все братья с моего курса там есть. Полагаю, с Иоганном Себастьяном Бахом Смитом то же самое. Раз вы подтвердили, что сверялись со справочником, суд примет ваше заявление как есть и не потребует уточнений… но позвольте заметить, что между мной и мистером Смитом почти полувековая разница в возрасте и мы никак не могли одновременно быть действующими членами братства. Вы в курсе, что мы с Иоганном Смитом вместе состояли и в других организациях? В частности, Иоганн Смит был одним из основателей Гибралтарского клуба, в котором состою я, а также адвокат мисс Смит мистер Саломон… и даже вы. Сколько еще таких организаций?
– Гм… истицы не изучали этот вопрос.
– Как же так? Не сомневаюсь, что это было бы несложно выяснить. Вот, например, Красный Крест. Вероятно, Торговая палата. Вроде бы припоминаю, что мы одновременно с Иоганном Смитом курировали скаутское движение. Возможно, состояли в каких-то других братствах и наверняка входили в попечительские советы благотворительных и некоммерческих организаций, вместе или порознь. Кстати, вы ведь, как и я, член ордена Тайного святилища? Хотите это прокомментировать?
– Нет, ваша честь.
– Мы с вами наверняка тоже связаны различными братскими узами. Суд хочет отметить факт, что юристы, ввиду запрета на рекламу своей деятельности, куда больше простых обывателей склонны вступать в многочисленные организации – братства, сообщества, профессиональные и религиозные группы. Раз вы предпочли не высказываться о тех из них, в которых мы с вами вместе состоим, суд возьмет это на себя с последующим занесением в протокол. Теперь же, что касается сложения мной полномочий – уточните, по какой причине я должен это сделать? У вас есть перерыв на обдумывание. Десять минут. Учтите, что ваш ответ также будет внесен в протокол.
– Порядок! У защиты истиц было время на обдумывание.
– Истицы просят исключить из протокола все замечания относительно братских связей и тому подобного.
– Просьба отклоняется. Все, что внесено в протокол, останется в нем. А теперь поделитесь своими соображениями насчет моих полномочий.
– Ваша честь, когда я высказал свою точку зрения, то считал ее важной. Теперь я так не думаю.
– Раз вы высказались, у вас должны были быть для того основания. Я хочу их выслушать. Не стесняйтесь.
– Что же… если ваша честь настаивает. Не сочтите за неуважение, но вскрывшийся факт мог указывать на вероятность пристрастного отношения со стороны суда.
– Не сочту. Но ваш ответ слабо аргументирован. Пристрастного отношения к кому? К истицам? Из-за моих отношений с их дедом?
– Что? Нет, что вы, ваша честь. К мисс… к ответчику.
– То есть вы утверждаете, что она в самом деле Иоганн Себастьян Бах Смит?
(«Ничего себе! Джейк, с подачи Мака он сам укусил себя за хвост». – «Вот именно. Так кто кого к стенке прижал?»)
– Нет, ваша честь, этого я не утверждаю. Это как раз то утверждение, которое мы оспариваем.
– Вы сами себе противоречите. Если, как утверждают истицы, эта девушка не Иоганн Себастьян Бах Смит, то она не может быть членом никаких студенческих братств. Поэтому, согласно вашей теории, выходит, что она – Иоганн Себастьян Бах Смит. Вам стоило бы определиться.
– Боюсь, что моя логика меня подвела. Прошу снисхождения.
– Ничья логика не безупречна. Вы закончили? Можно приступать к опросу свидетелей?
– Закончил, ваша честь.
– Но, доктор Бойл, вы уверены, что удалили мозг из этого тела – этого трупа – и пересадили в тело той женщины?
– Старина, кончайте занудствовать. Вы слышали мой ответ.
– Ваша честь, истицы требуют помощи суда в перекрестном допросе.
– Суд требует от свидетеля отвечать на все вопросы в указанной форме.
– Судья, вам меня не запугать. Я не гражданин вашей милой страны и явился сюда по собственной воле. Теперь я гражданин Китая. Ваш Госдепартамент гарантировал нашему Министерству иностранных дел мою полную неприкосновенность. Так что кончайте играть мускулами, ничего не выйдет. Вот мой паспорт. У меня дипломатический иммунитет.
– Доктор Бойл, суду это известно. Тем не менее раз уж вы оказались здесь – и, несомненно, пошли ради этого на большие издержки и пожертвовали вашим временем, – то должны предоставить доказательства, получить которые можно только от вас. Суд просит вас давать полные, четкие и понятные даже обывателю ответы на все заданные вопросы, даже если вам для этого придется повторяться. То, что вы сделали или знаете, может прямо или косвенно помочь в установлении личности этой женщины.
– Ладно, любезный, раз уж вы больше не требуете… пройдемся по всему еще раз. Примерно год назад ко мне обратился вон тот старый хрен – извините, адвокат – мистер Джейкоб Саломон и попросил сделать то, что таблоиды называют «пересадкой мозга». Я согласился. Спустя некоторое время – об этом он вам расскажет лучше меня – я выполнил желаемое. Переместил мозг и некоторые вспомогательные органы из одного черепа в другой. Когда я уехал, этот мозг был жив.
Теперь о том, кому что принадлежало: донором мозга был дряхлый старик, донором тела – молодая женщина. Большего сказать не могу; прежде чем я вошел в операционную, тела были прикрыты стерильными простынями и подготовлены к операции. Скажу только одно: мужчина находился в плохом состоянии, был подключен к системе жизнеобеспечения. Женщине было еще хуже – она умерла в результате черепно-мозговой травмы. Кора головного мозга была серьезно повреждена… короче говоря, ей проломили череп и вышибли мозги. Мертвее не придумаешь, если не считать того, что ее тело поддерживалось в функциональном состоянии с помощью новейших устройств.
С помощью своей уникальной хирургической методики я удалил мозг и иже с ним из того мерзкого куска маринованного мяса, который вы можете лицезреть вон там. Вряд ли в мире есть другой хирург, способный это повторить. Я внимательно осмотрел труп и пришел к выводу, что оперировал именно его, следовательно это должно быть то тело, для работы с которым меня нанял Саломон. Я не спутаю его с телами других своих пациентов.