— Хорошо, что ты меня разбудила, — говорит сестре мальчик, — я видел страшный сон, будто от нас ушел лес.
— Он еще не ушел! — шепчет девочка. — На площади собираются люди, которые хотят, чтобы лес остался. Я пришла за тобой.
На площади толпа. Черноволосый молодой человек записывает в блокноте: «От химиков…», «От строителей…», «От Академии наук…».
— А вы от кого? — спрашивает он близнецов.
— Мы от детей!
В толпе послышался смех.
Но смех затих, когда седой человек строго сказал:
— Детям жить в будущем. А что мы им оставим в наследство?
— Простите, профессор! — обернулся к нему черноволосый. — Вы не находите, что наши тревоги преувеличены? Во многих случаях дерево можно заменить. Например, железнодорожные шпалы, школьные парты, лыжи…
— А кислород вы чем замените? — вспылил профессор. — Кто поставляет нам кислород, необходимый для дыхания? Лес и океан! А подснежник, а кукушку чем замените? Если я не видел в лесу подснежника, не слышал кукушки, для меня весна не весна. И эта весенняя радость незаменима. Уйдет лес, уйдут птицы и звери, а с ними какая-то часть нашей души. Живая природа необходима каждому из нас, чтобы чувствовать себя человеком.
Мальчика поразили эти слова. Чем больше он о них думал, тем тоскливей ему становилось.
Когда толпа подошла к лесу, мальчик не выдержал, выскочил вперед и крикнул:
— Я хочу быть человеком! Не уходи, Аук! Не уходи, лес!!
— Не уходи, лес! — сотнями голосов повторила толпа…
Пусть тебе на всю жизнь запомнятся эти слова.
Ты уже прочитал сказку о девочке Брусничке. Конечно, тебе самому не придется при свете гнилушек посидеть возле старике с голубой бородой, который пришивает белые заплатки на шляпки красных мухоморов.
Но не огорчайся, ты увидишь Аука, ты с ним обязательно встретишься. Ты побываешь у него в доме, в лесу, и он навести тебя в городе. У Аука много разных обличий, надо только умет их распознавать.
Если зеленая ветка постучалась в твое окно, это тебя приветствует, с тобой здоровается Аук.
Если зимой к тебе на кормушку прилетела синица, если весной горихвостка запела на вашем дворе, это звонкими птичьим голосами с тобой разговаривает Аук.
Если рыжий беличий хвост, словно огонек, мелькнул в зелени городского парка, это, обернувшись белкой, в гости к тебе пожаловал Аук.
И писала я эту книжку для того, чтобы Аук поселился и в твоем доме. Чтобы он, невидимый, вместе с тобой перелистывал страницы, когда ты будешь читать про него самого, про его внуков и внучек и про весь Лесной Народ.
ПРО ВНУЧЕК И ВНУКОВ АУКА И ПРО ВЕСЬ ЛЕСНОЙ НАРОД
Почему у зайца нет норы
И правда, у барсука есть нора, у бобра хатка, у белки дупло, у волка логово, у медведя берлога. Почему же из всех лесных зверей один заяц остался бездомный? Почему?
То, что привычно, уже не страшно, не так, как в первый раз. А это была первая осень первого леса. За ней надвигалась зима. И все боялись зимы — холода и голода.
Когда Аук проходил по лесу, деревья протягивали к нему ветки, птицы садились на плечи, звери терлись о колени, лягушки жалобно квакали, травы припадали к ногам.
И каждого он должен был успокоить, с каждым поговорить.
— Ну, что загрустил? — говорил Аук папоротнику. — Твой корень глубоко уходит в землю, сверху его присыплет снегом. Не пропадешь. Тебя не убьет мороз.
— А я? — беспокойно шуршала маленькая травка. — У меня нет ни длинного корня, ни толстой луковицы, ни даже маленького клубенька. Значит, я пропаду и со мной весь мой Травкин род?
— Не шурши зря. Семена, которые ты успела разбросать, весной дадут всходы. Твой Травкин род не пропадет.
Земля, по которой шел Аук, была усыпана перьями. Собираясь в дальнюю дорогу, перелетные птицы меняли старые, обветшалые перья на новые, крепкие. Подзывая к себе то пеночку, то славку, то горихвостку, Аук сам проверял крылья и хвосты.
Звери, кроме летучей мыши, оставались дома. Без крыльев на зимовку не улетишь.
Для зверей Аук устроил общее собрание, на котором объяснял, как кому готовиться к зиме. Бобру заготовить ивовых и осиновых сучьев и сложить их на дно реки у норы. Белке насушить грибов: лучше всего сохнут тонконогие опята. Медведю, перед тем как залечь в берлогу, накопить жир. Ведь полгода придется сосать лапу. Тощий такой голодовки не вынесет. Выдержит тот, у кого под кожей жир.
И начались в лесу осенние хлопоты, заработали зубы и лапы.
Но был в лесу беспечный зверь, который и жир не копил, и ничего не запасал. Зима словно его не касалась. Он даже не присутствовал на собрании, ради которого вылез из темного подземелья крот. Лопоухий бродяга Заяц общее собрание проспал.
Уже в те далекие-далекие времена у Зайца сложилась привычка ночью шататься по лесу, а днем спать где придется, в ямке под деревом или кустом.
И хотя Заяц спал с открытыми глазами, это не мешало ему видеть сны. Сны-запахи, то приятные, сладкие и душистые, как молодая кора, то страшные, пахнущие собакой. Сны-шорохи, шелесты, шепоты, бормотушки. Сны разных цветов: зеленые, желтые, лиловые, багровые, как листья осенних осинок, которые Заяц считал самыми красивыми деревьями в лесу.
Особенно хорош был осинник в полнолуние, когда над лесом повисала круглая луна, золотисто-оранжевая, как тугая, налитая соком репка. Зайцу казалось — опустись луна чуточку ниже, он бы подпрыгнул и отгрыз от нее кусок.
Но оранжевая луна стояла высоко, и Заяц довольствовался осиновой корой.
Наевшись, он отдыхал. Чтобы отдых был спокойным, лесной зверь должен спрятать свой запах.
Все пахнет, и все пахнут. Нос для зверя часто важней глаз. Пусть я тебя не вижу, но если я чую запах, я знаю, кто ты и где ты!
Запахом звери отмечают свои владения, по запаху преследуют добычу. Когда собаки гонятся за зайцем, им дорогу показывает запах его пяток. Только одни пятки потеют у зайца, и чем дольше он бежит, тем пахучей его след.
Вот почему отдыхающий Заяц сидел неподвижно, прижав предательские пятки к земле.
Сидел и слушал тишину. Для зверя, чья жизнь вся в бегах и страхах, нет ничего приятней. Никто за тобой не гонится, ничто тебе не грозит.
Но недолго тихое заячье счастье. Длинное ухо тревожно дрогнуло. Что это? Да ничего страшного: с ветки скатилась дождевая капля, сверкнув, как падучая звезда.
Вот тогда-то Заяц и сочинил свои первые стихи:
Куда ты девалась, куда убежала?
Какая пугливая ты, тишина!
Ведь с ветки упала, тебя напугала
Всего только длинная капля дождя!
Каждому поэту хочется иметь слушателей. Осенней ночью по дороге в осинник Заяц встретил барсука, который грудью толкал в нору желтый ворох сухих листьев, устраивал себе постель на зиму.
Ночные звери — народ молчаливый, но в эту лунную ночь угрюмый барсук разговорился:
— Здорово я придумал! Спать на перине будет тепло и мягко, бока не отлежишь. Вот и ты натаскал бы листьев к себе в нору.
— Но я… — Заяц запнулся, — я еще не вырыл норы.
— Это почему же? Болел, что ли?
— Нет, не болел, я писал стихи. Хочешь, я тебе их прочту?
— Когда-нибудь в другой раз. Сейчас я могу думать только про перину. Признаться, я в первый раз вижу зайца, который пишет стихи. И зачем ты их пишешь?
— Не знаю. А зачем птицы поют?
Барсук в раздумье почесал лапой за ухом.
— Конечно, твое дело. Но ведь зима на носу. Я бы тебе по-дружески посоветовал: сперва вырой нору, а уж потом сочиняй стихи.
Барсук скрылся в норе, а непризнанный поэт заковылял в осинник. Там по ночам собирались зайцы. В первом лесу их было немного.
Когда Заяц прочитал им свои стихи, они в восторге захлопали ушами. А потом стали просить косоглазого поэта, чтобы он сочинил заячий гимн. Или хотя бы песенку. Под песенку им будет веселей рыть норы, которые никто из них еще не рыл.
Начало Заяц сочинил быстро:
У кого в лесу самые быстрые ноги?
У меня, у меня, у меня!
У кого в лесу самые чуткие уши?
У меня, у меня, у меня!
Но дальше у него не получалось. Никак.
А погода становилась все хуже. Однажды Заяц проснулся оттого, что у него озяб нос. С неба падали белые, холодные крохотные звездочки и таяли на Заячьем носу.
Звездочек нападало столько, что земля стала белой и пахла уже не палым листом, а какой-то особенно нежной свежестью.
По белой земле прогуливалась незнакомая Зайцу птица. У нее была голубоватая спинка, толстый черный клюв и ярко-красная, как шляпка мухомора, грудь.
— Простите, не знаю, как вас зовут, — обратился к ней Заяц. — Вы не могли бы мне объяснить, чем сейчас пахнет в лесу и что это такое холодное и мокрое падает с неба?
— Это замерзший дождь, который называется «снегом», — проскрипела птица. — Я прилетаю к вам с первым снегом, потому у меня снежное имя. Будем знакомы: снегирь!
— Очень приятно! Снег… Снегирь… Какой ужас! — заметался Заяц. — Значит, уже зима. А я еще не сочинил заячий гимн, и никто из зайцев не вырыл норы.
Заяц попробовал рыть и чуть было не сломал когти. Земля стала твердой, как камень.
Что делать? Тут посоветовать мог только Аук.
Заяц нашел его возле медвежьей берлоги. Аук уговаривал медведя погрызть корешок, который действует как слабительное.
— Но он горький! — жалобно ворчал медведь. — И зачем мне это поганое лекарство, я не больной!
— Надо очистить желудок. Если заляжешь в берлогу с набитым брюхом, сон будет плохой. А спать придется долго.
Медведь еще сильней засопел, но взял в зубы корешок.
И тогда Аук обернулся к Зайцу.
— Что тебе надо от меня, лентяй, так и не вырывший норы?
— Я не лентяй. Я сочинял стихи. Это гораздо трудней, чем вырыть самую глубокую нору.
— И другие зайцы тоже сочиняли?
— Нет, но они ждали, когда я сочиню. Они не виноваты. Как же теперь жить нам, зайцам, Аук?