— О, нет. Это дуэль до смерти. Это личное.
Оба противника бросились в атаку, но Пылающий кулак ударил первым. Он выбросил горящий кулак вперед, и когда Шепчущий клинок пригнулась, он ударил по ее груди и отбросил ее на камни.
Женщина миг не шевелилась. А потом сжалась, закашлялась и сплюнула кровь и грязь. Она медленно поднялась на ноги и прижала ладони к ребрам, пытаясь вдохнуть. Чжихао невольно поддерживал ее мыслями, чтобы она билась с Кулаком дальше. Чжихао взглянул на мужчину, тот рычал и пытался вытащить меч женщины из левой ноги. Когда клинок покинул его тело, из раны потекла кровь, но этого не хватило, чтобы остановить Кулака. Он бросил меч в палатку за ним, отшатнулся к женщине, которая держалась за стоячий камень, словно только так она могла стоять на ногах.
— Вытащи другой меч! — прошептал Чжихао, женщина точно его не услышит. Она словно забыла, что у нее было два меча. — Бери другой меч! — но она стояла, а Пылающий кулак шел к ней, одна ладонь еще горела.
— Она не вытащит, — печально сказал мальчик. — Шепчущий клинок никогда не достает второй меч.
Чжихао посмотрел на него. Мальчик собирался увидеть, как один из его героев умрет, сгорит из-за безумца, который любил поджигать свои руки, но мальчик ничего и не мог поделать. Он мог только возвращать к жизни.
— Черт! — Чжихао шагнул вперед, оставил свою картинку рассеиваться на ветру. Он появился возле потрепанной палатки, где Шепчущий клинок бросила меч Векового клинка. Чжихао просунул ступню под ножны и пнул меч к Шепчущему клинку. — Эй, женщина!
Она и Пылающий кулак оглянулись на крик, и Чжихао снова шагнул сквозь мир и появился в другом месте. Она увидела летящий меч, бросилась к нему из последних сил. Она поймала ножны левой рукой и вытащила меч Векового клинка, вонзила его по рукоять в грудь Пылающего кулака, пока он пытался закрыться.
Шепчущий клинок упала на землю с облаком пыли и не двигалась. Кулак еще стоял на ногах, шатаясь, будто пьяный. Чжихао медленно подошел, чтобы увидеть лицо мужчины. Пылающий кулак пытался что-то сказать, пускал от этого кровавые пузыри. Его глаза закатились, и он рухнул на спину, ударился черепом об твердую землю.
Чжихао игнорировал неподвижную женщину, подошел так, чтобы Кулак не смог попасть. Он ткнул военачальника ногой, пнул его. Реакции не было. Кровь из ран Кулака стала течь медленнее, а потом перестала вытекать вовсе. Чжихао подобрался ближе. Правая ладонь мужчины еще горела, но запах жареной плоти был сильным и гадким. Чжихао часто ощущал этот запах в своей жизни. Он сжал рукоять меча Векового клинка и поднял меч и вонзил его обратно в грудь Кулака.
— Так. Он мертв, — сообщил радостно Чжихао. Он отвернулся от тела и поспешил отойти на случай, если ошибся. Или на случай, если возвращение из мертвых произойдет и тут. — Молодец.
Он остановился возле женщины и опустился. Она тоже не двигалась.
Глава 11
— Ты не можешь снова вернуть ее? — спросил Чжихао.
— Нет. Это работает лишь раз.
— Так я не бессмертный?
— Бессмертие — спорный вопрос. Истории о тебе будут рассказывать всегда. Твоя легенда не умрет. А тело может. Если умрешь снова, я не смогу тебя вернуть.
— Черт. Так она…
— Она не мертва.
Чо открыла глаза и увидела Эйна, теребящего красный шарф, и Чжихао, глядящего на нее. Над ними возвышался один из стоячих камней, тянулся к небу цвета сливы. Свет угасал. В тот краткий миг мир казался спокойным. А потом боль охватила ее, и она не могла сдержаться и закричала. Она стиснула зубы, но это мало помогло. Каждая секунда была агонией. Ее левая рука будто горела, было больно дышать, значит, было сломано как минимум одно ребро. Она призвала всю энергию и попыталась сесть. Боль не позволила ей.
— Ты уверен, что она не мертва? — спросил Изумрудный ветер.
Эйн взглянул на него.
— Она по большей части жива.
Чо скривилась от боли в груди.
— Пылающий кулак мертв?
Изумрудный ветер бодро закивал.
— О, да. Вполне себе мертв.
Эйн посмотрел на тело Пылающего кулака. Чо смогла покачать головой.
— Не возвращай его.
— Он стал бы ценным союзником, — сказал Эйн. — Он сильный…
— Нет! — Чо сказала это с такой силой, что внутри нее будто что-то треснуло, открывая новое пространство для боли.
— Тогда нам придется еще раз его убивать, — сказал Чжихао. Он встал со своего места рядом с ней и вытянул руки. — Пылающий кулак не… — он притих и улыбнулся. — Был не из тех, кто последовал бы за кем-то. Привязан к тебе или нет, но он уйдет. И, скорее всего, попытается убить нас снова. И его правая рука уже становится пеплом.
Эйн уставился на Чжихао.
— Я все еще могу…
— И я тебя остановлю, — Изумрудный ветер склонил голову к мальчику. — Ради нее, конечно.
Они выдерживали взгляды друг друга, а потом Чжихао кашлянул и отошел. Эйн повернулся к Чо.
— Ты ранена.
Кожа Чо почернела местами, потрескалась, и текло что-то неприятнее крови. Ожоги были на руке, но ниже локтя она смогла различить отпечаток выжженной ладони. Метка, оставленная навсегда мужчиной, который почти одолел ее. Последнее доказательство, что она билась с Пылающим кулаком. И победило. Было больно, но этой болью она гордилась, зная, что восстановила справедливость за Векового клинка. Как только солнце сядет, и появятся звезды, она помолится за него. Было много историй о мертвых, общающихся с живыми через звезды, и Чо надеялась, что сможет еще раз поговорить с ним. Она надеялась, что он одобрит ее поступок.
— Я могу помочь, — она не успела остановить его, Эйн опустил ладонь на ее левую руку, а другую — на ее грудь и надавил. Боль тут же пропала, сменилась онемением и пустотой, близким к боли. Казалось, все ее тело уснуло. Она глубоко вдохнула впервые с пробуждения, воздух наполнил ее легкие. Казалось, новая жизнь потекла по ее венам, новая сила наполнила конечности.
— Это жутко, — сказал Чжихао, глядя на грудь Чо. — А я уже достаточно жуткого повидал за последние дни.
Чо смогла понять голову и посмотреть на свою грудь. Большой лилово-коричневый синяк тянулся от места, где Эйн коснулся ее, виднелся в бреши бинтов, почти покрывал левую сторону ее тела. Исцеление ее руки тоже будто ускорили, почти весь ожог пропал, остался красный след от пальцев Пылающего кулака на ее коже.
Когда Эйн убрал ладони, Чо ощутила, как боль заполнила пустоту, но была уже меньше, чем до этого. Она могла дышать без ощущения ножей в груди, и рука уже не горела. Она даже смогла сесть без крика, не нуждаясь в помощи товарищей. Синяк на груди болел, когда она двигалась или задевала его, но эту боль она уже могла терпеть. Она провела правой ладонью по левой руке, ощущая грубую кожу. Но это было как сильный солнечный ожог. Она встала на ноги, потянулась, прогоняя боль.
— Ты можешь нас исцелять? — спросила Чо, проверяя пределы движений. Ей нужно было знать, как далеко она могла зайти.
— Нет, — Эйн встал и стряхнул землю со штанов, обтрепанный край шарфа снова был в его ладонях. — Ты не исцелена. Просто дальше продвинулась в восстановлении. Я могу сделать это лишь раз, — он повернулся к Чжихао. — Ты не бессмертный.
Он вскинул руки.
— Обидно, ведь было бы куда проще убить императора для тебя, если бы он не мог убить нас при этом. Мы тут закончили? Можем идти? Кулак уже воняет, а он и до этого неприятно пах.
Чо заставила себя сказать слова, пока не передумала:
— Спасибо, Чжихао Чень, — она низко поклонилась.
— Что? — слово вылетело из его рта, и щеки Чжихао покраснели. — За что? За то, что не участвовал? Не нужно благодарить, это было не сложно.
Чо покачала головой.
— Ты спас меня.
Изумрудный ветер фыркнул.
— Нет. Ты спасла себя, женщина. Я только бросил тебе меч, и только потому, что предпочел смерть старого гада, а не твою.
Эйн смотрел на спор с улыбкой.
— Я же говорил, ты можешь быть героем.
— Я не герой!
— Ты давно был моим героем, — Чо заметила женщину у дальнего стоячего камня. Она была высокой и красивой, с темными волосами, ниспадающими почти до колен, и ярко-голубыми глазами, которые сияли в сумерках. На ней были красные штаны и рубаха, а еще зеленая чешуя на груди. Она держала нагинату, древко было длиной с ее рост, клинок был с половину ее тела. Ипианское оружие напоминало Чо о доме. Она четыре месяца тренировалась с ним, а потом обнаружила свой навык с катаной.
Чжихао не взглянул на женщину, а смотрел на труп Пылающего кулака.
— Давно? — его тихий голос дрогнул. — Это было лишь вчера. И я не был героем. Я убил многих, чтобы считаться таким. Кулак уже знал, куда ты ушла. Он использовал это как повод нападать на города.
Чо посмотрела на женщину и увидела сходство. Почему-то ее удивляло, что у Кулака все-таки была дочь. Она подозревала, что он врал, не видела в нем мужчину за обликом вора-военачальника.
— Он на самом деле мертв? — спросила женщина.
— Да, — Чжихао глядел на труп.
— Ты проверил?
Чо заметила, как Чжихао нахмурился, но он подавил это и кивнул.
— Конечно, проверил. Даже добавил в нем еще дыру на всякий случай. Ты свободна, Янмей, — он улыбнулся, и Чо подумала, что он сделал это для себя, а не для кого-то.
— Я была свободна годами, Чжичжи, — Янмей прошла к ним, и Чо невольно потянулась к мечу. Ее второй меч был в ножнах, но она не вытащила его против Пылающего кулака и не стала бы вытаскивать сейчас. Ей нужно было отыскать Мир, она не будет ощущать себя спокойно без него. Мечи были парой, не разлучались. Но Янмей не выглядела так, словно готовилась мстить за отца.
— После твоей смерти никто не хотел забрать меня, — сказала Янмей. — Никто не хотел помочь мне сбежать. И я перестала пытаться. Он все равно приходил за мной. Он убивал всех и забирал меня всякий раз. И я стала играть послушную дочь и пошла в его маленькую армию. К тому, что осталось. Но уже никого не осталось, похоже. Вы всех убили.
Чжихао пожал плечами.