— Он отказался сдаться, чтобы спасти жизнь отца? — спросил Бинвей Ма.
Солдат кивнул.
— Я слышал такое, и когда принц был юным, его похитили бандиты. Я не знаю, как они добрались до него, но вот так. Некоторые говорят, что люди императора пытались подавить Цинь. Бандиты потребовали выкуп за жизнь принца. Король Цинь отказался платить. Сказал, что никогда не заплатит. И бандиты отправили ему рисунок и описание, что они сделают с лицом принца, если король не заплатит. Это было жутко.
Чо поежилась от мысли.
— Нужно быть жестким, чтобы выдержать издевательство над своим сыном.
— Он сделал это. Король отказался платить. Через пять дней принц оказался в Синву, покрытый кровью с головы до пят. Бандиты разрезали лицо принца. Выглядело гадко. Но они подумали, что он был слишком слаб, чтобы отбиваться, и ослабили защиту. Я слышал, он убил их всех. Даже с лицом в крови от сотни ран он сбежал и убил всех бандитов. А потом он дошел до Синву. Рухнул в стенах города. Но выжил.
Бинвей Ма нахмурился.
— Сколько ему было?
— Всего тринадцать.
— Сын поступил как его отец. Он сделал выводы. Хоть не все выводы стоит делать.
— Никаких компромиссов. Не сдаваться. Не отступать, — солдат в красной броне выпрямился во весь рост и выпятил грудь. — Только он хочет биться против Императора десяти королей, какой бы ценой это ни происходило. Стальной принц поклялся, что победит и вернет мир в Хосу.
Солдат в красной броне поднял руку, остановил их возле огромной красной палатки, украшенной черными воронами в полете. Солдат прошел в палатку, оставив Чо и остальных под охраной. Они не могли без оружия уйти отсюда. Эйн придвинулся ближе к Чо. Он выглядел встревоженно. Она не винила его. Она надеялась, что он не попросит ее сразу убить принца.
Солдат в красном вышел, придержал ткань для высокой фигуры в синем одеянии с узором красных птиц в полете и с белой маской, закрывающей лицо. Вместе с капюшоном того же цвета, что и роба, фигура показывала меньше от себя, чем Рой Астара. Маска повернулась к ним, голова чуть склонилась. Голос из-под маски явно был женским, почти музыкальным.
— Меня зовут Дайю Линсен.
— Искусство войны, — Рой Астара поклонился женщине в маске.
— Некоторые так меня зовут. Хотя я просто советник принца. Его решения побеждают в боях. Я знаю о тебе, Эхо смерти. Но кто остальные?
Рой Астара не успел ответить, Чен Лу шагнул вперед, не замечая сталь, которую направили на него стражи.
— Я — Железный живот Чен.
Маска чуть склонилась в сторону, после паузы Дайю заговорила снова.
— А остальные?
— Итами Чо, — она с уважением поклонилась и указала на остальных. — Это Бинвей Ма, Чжихао Чен и Эйн.
Снова пауза, и маска повернулась к каждому. Дайю кивнула и повернулась к палатке, подняла ткань на входе и замерла. Чо услышала голос изнутри, слишком тихий, чтобы разобрать. Дайю повернулась к ним.
— Ты говоришь за остальных, Итами Чо?
Чо кивнула.
— Мальчик и я.
— Интересно. Другие должны ждать тут, — и Дайю прошла в палатку и придержала ткань на входе. Чо была первой, Эйн — за ней, так близко, что она ощущала его, как и странный страх, который всегда чувствовала рядом с ним.
Палатка озаряла изнутри масляная лампа, бросающая тусклый свет на стены. На подставке для доспеха был только шлем, отполированный до серебристого блеска, и в палатке стояло несколько тяжелых дубовых сундуков. На одном сундуке стояла большая шахматная доска с резными фигурками, готовыми к игре. С одной стороны стояла чаша на столике, два стула были рядом со свернутым матрацем. У дальнего конца палатки мужчина в керамической серебряной броне сидел за большим деревянным столом, глядел на карты и свитки. Он был высоким и широким, его броня блестела от света лампы, била по глазам Чо. Броня покрывала его полностью от шеи и ниже, выглядела крепкой и проверенной. Его волосы были темными, как крыло ворона, блестели и ниспадали ниже плеч. Он поднял голову, и Чо увидела несколько шрамов на правой стороне лица, они пересекались, задевали его губу и глаз.
— Шепчущий клинок мертва, — первые слова Стального принца были обвинением, а не вопросом.
Глава 28
Чжихао успел понять в армиях — будь то мятежники, отряды империи или бандиты — что где-то в лагере было вино. И Чжихао быстро понял насчет Чена Лу, что никто не мог вынюхать вино лучше. И пока Эйн и Итами убеждали Стального принца помочь им, Чжихао и Чен Лу оказались с группой солдат с вином. Они, конечно, не были рады делиться с бродягами, но потому Чжихао и носил золотые кольца с собой. Вскоре они сидели на стульях вокруг костра с бутылками в руках, и хоть вино было как пепел во рту, оно было крепким, сделало Чжихао веселее.
— Почему мы тут, не думал? — сказал Чжихао. Солдаты вокруг костра игнорировали их, делились своими историями. Это успокаивало нервы перед войной.
— Убить императора, — сказал Чен Лу. — Ты тронулся, Зеленый бриз? Мы прошли весь путь, чтобы убить императора, и ты вдруг забыл?
— Но почему мы? Почему мальчик выбрал нас?
Чен Лу рассмеялся, и Чжихао знал его ответ до того, как он произнесет это.
— Я — Железный живот Чен. У меня подвигов больше, чем ты ел горячей еды за жизнь.
— И я о том, — сказал Чжихао. — Но если ты такой герой… — он кашлянул и повысил голос. — Кто тут слышал о моем толстом друге, Железном животе Чене? Кроме того, что он кричал свое имя?
Некоторые фыркали, пара солдат покачали головой и отвели взгляды.
— Первый раз слышу, — сказал солдат с усами.
— Я слышал, что он умер, — сказал другой. — От старости.
Чен Лу выпил вино из чашки, наполнил еще, хмурясь.
— Нет, — сказал низкий лысеющий солдат. — Он умер в Бан Пине. Сифилис, уверен.
— Сифилис? — завизжал Чен Лу.
— Так я слышал, — солдат вдруг заинтересовался костром. — Может, я ошибся.
— Видишь? — сказал Чжихао. Он налил себе вина и глядел на чашку. — Они слышали десятки историй о том, как ты умер, но никто не помнит твои подвиги.
— Потому я должен кричать о них громче. Может, ты не слышал о моем бое против Кровавого двигателя Кохрана? — но солдаты уже не обращали внимания, занялись своими разговорами. Чен Лу буркнул и выпил еще вина. — Мальчик слышал. Он говорит, что слышал все о моих подвигах.
Чжихао кивнул.
— У него есть книжка с ними. Все твои подвиги, а еще Итами и Бинвея Ма.
— А твои?
Чжихао покачал головой.
— В том и дело, толстяк. Вы все герои. Вам есть место в этой группе. Я? — Чжихао понизил голос. — Я — бандит. Я не спасал людей. Я обворовывал их.
Чен Лу покачал головой.
— Мальчик сказал, что ты первым проник в Данму.
Чжихао рассмеялся.
— Первым, но еще и последним.
— А?
— Ты видел мою способность… быть не там, где я должен быть.
— Угу, — согласился Чен Лу. — Интересный трюк. Ты сосредотачиваешь ци на точке и переносишься туда. Но, как и у Шепчущего клинка, твоя ци не управляема, выдает твое направление.
— Ци Итами тоже неуправляемая?
— Да. Она сосредотачивает ее в голосе, но я не думаю, что она знает, как прекратить это. Потому она всегда говорит шепотом, но ты всегда ее слышишь.
Чжихао даже не знал, была ли ци реальна, и он не хотел обсуждать это с Ченом Лу.
— Когда стены в Данме рухнули, я бросился в брешь. Я изобразил смелость и кричал. Но как только я прошел, я увидел лучников Данмы. И я пропал и дал остальным принять выстрелы. Я появился за рядами воинов и пошел за ними.
Чен Лу нахмурился.
— Но мальчик сказал, что ты один вышел из бреши, неся голову Затаившегося тигра.
— Я не говорю, что я не сражался в тот день. Но Сломанное копье сделал почти всю работу против Тигра. Я просто появился, пока меч Тигра был вонзен в грудь моего друга. Мне нравится думать, что это месть, но я мог бы оказаться там раньше, если бы постарался. Я отрубил голову гада и побежал к бреши. Сражение не было завершено, когда я вышел.
Чен Лу зарычал. Это было предупреждение, и Чжихао знал, что нужно его слушаться, но теперь правда лилась из него, и он хотел рассказать и остальное.
— Даже если бы я был все время в авангарде, даже если бы спас всех, чего я не сделал, в этом не было ничего героического. Тигр звал себя генералом, но он был просто еще одним военачальником бандитов, и Пылающий кулак хотел его крепость. Мы напали на Данму не из-за того, что там было логово бандитов, а потому что Пылающий кулак завидовал стенам. Которые он все равно разбил.
— Не все хорошее делается по хорошим причинам, — сказал Чен Лу. — Одна группа бандитов напала на другую. Но одной группой бандитов в мире стало меньше.
— Просто Изумрудный ветер — не герой. Мне нет места с вами. И никогда не было.
Чен Лу хлопнул его по спине так сильно, что Чжихао съехал со стула и чуть не упал в костер.
— Веселая мы пара, Зеленый бриз, — сказал толстяк. — Ты так уверен, что ты — злодей, и тебе нет места, хотя мальчик настаивает на другом. А я уверен, что я — герой, и что тут мне место. Ха!
Чжихао не видел, в чем они были парой. Чен Лу не сомневался в том, почему тут был. Он был уверен, что его место было тут, и его раздражало, что люди не пели о нем песни. Песни были переоценены. Про Чжихао была песня, и она начиналась с худших его преступлений… а потом перечисляла все остальные.
Глава 29
Шепчущий клинок и Эйн против Стального принца
— Я была мертва, — сказала Чо. — Какое-то время.
— Как и Изумрудный ветер, Железный живот Чен и Последний Мастер Солнечной долины, — Стальной принц взглянул на Эйна, потом на Чо, глаза были мрачными.
— Новости разносятся быстро, — сказала Чо.
Стальной принц покачал головой.
— Не совсем. Что мне думать? Мальчик в лохмотьях погребального наряда и без обучи, три легендарных героя и бандит, которых все прозвали мертвыми, прибыли в мой лагерь. И Эхо смерти. Прокаженный, известный за убийства и спасение людей. Что, Шепчущий клинок, ты подумала бы, если бы группа призраков пришла в твой лагерь за дни до нападения на Императора десяти королей?