Глава 37
Усталость делала тело Чжихао тяжелым, в груди неприятно кололо. Он слишком много раз использовал свою технику. Казалось, каждый раз, когда он шагал сквозь мир, он оставлял позади кусочек себя, и кусочки быстро заканчивались. Меч Стального принца был в крови сотен людей, затупился от работы.
Чжихао отшатнулся к солдатам Стального принца, и они окружили его, защищая. Звенели сталь и крики боли, раздавалось гневное рычание. Это было слишком для Чжихао. Он не был Стальным принцем. Он был Изумрудным ветром. И бандиты, как он, ненавидели такие сражения. Тут было невозможно победить. Это было самоубийством. Чжихао посмотрел на стену за собой. Еще пара прыжков с его техникой, и он мог сбежать. Он мог сбросить броню и пропасть среди зданий Цзейшу. Никто не сможет понять, выполнил ли он свою роль.
Чжихао прошел сквозь мир, появился на стене. Он прижался к парапету, прислонил большой меч к камню и застонал от боли в груди. Лучников уже не было, часть погибла, часть убежала, когда мятежники прошли врата. Он был почти один на стене, если не считать ворон. Он с отрешенным спокойствием смотрел на бой внизу, зная, что его роль была завершена. Чжихао вздохнул и повернулся, чтобы шагнуть в последний раз сквозь мир.
Он застыл, поняв, какую ловушку устроил для них император. По улицам внешнего города Цзейшу среди обгоревших домов шли солдаты Ву, около тысячи, а то и больше. Мятежники не могли справиться со всеми, и каждого из них убьют или возьмут в плен, если они сдадутся.
Чжихао искал, куда сбежать, где не было солдат Ву. У ворот Дайю направляла солдат туда, где в них нуждались больше всего. Ее маска была на месте, она сидела на лошади, но ее белое одеяние было в пятнах крови. Не важно. Она вскоре погибнет, на нее нападут со всех сторон. Мятежу конец.
Меч Стального принца показался тяжелее, чем раньше, мертвый вес тащил его вниз. Но Чжихао нужно было оружие, и меч оставался хорошим металлом с идеальным балансом. Чжихао поднял меч на плечо и прошел снова сквозь мир.
Солдаты удивились, увидев принца там, где до этого ничего не было. Чжихао не слушал их вопли, протолкался к лошади Дайю. Стратег оглядывала поле боя, кричала приказы. Когда Чжихао добрался до нее, он потянул за ее робу. Она едва взглянула на него.
— Нужно отступать, — сказал Чжихао, забыв, что слова нужно рычать. Он устал.
— Мы еще не услышали, что император мертв. Нужно и дальше отвлекать войска Ву.
Чжихао покачал головой.
— Мы проиграли. За нами подкрепление Ву, они идут по внешнему городу. Не меньше тысячи… а то и больше.
— Нет! — Дайю развернула лошадь. — Бой проигран. Мы должны спасти, сколько сможем, пока не пострадали все, — она оттащила в сторону одного из ближайших капитанов. — Сообщи барабанщикам. Сигнал отступления.
Чжихао покачал головой, от этого чуть не слетел его шлем. Но им не нужно было, чтобы солдаты поняли, что он — не Стальной принц.
— Мы отступим во врага. Бежать некуда.
Дайю повернула маску к Чжихао, он заметил ее зеленые глаза.
— Тогда мы пробьем путь к свободе, мой принц, — стратег сунула руку в сумку, рылась там миг и вытащила горсть маленьких белых статуй. То были гончие из мрамора. Она поднесла их к маске и замерла на миг, словно говорила с ними. А потом встала на стременах, бросила статуи к рядам врага.
Шесть больших белых гончих ожили с воем, рвали врагов зубами и ногтями. Хаос охватил ряды Ву. Барабаны мятежников сменили ритм, сигналя отступать.
— …если потребуется все, что у меня есть, — сказала Дайю, и Чжихао показалось, что он уловил то, что не должен был. Искусство войны потянулась в сумку и вытащила еще статуи, бросила их на врагов вокруг них. Всюду, где падали ее статуи, появлялись монстры из белого камня или солдаты из оникса, и они начинали биться с солдатами Ву. Некоторые были похожи на людей, но крупнее, другие выглядели как каменные големы. А некоторые были настоящими монстрами, которых Чжихао видел только в кошмарах… до встречи с Эйном.
Последняя статуя Дайю была ценной, Чжихао видел это по тому, как она ее держала. Маленькая статуя Стального принца. Стратег прижала ее к груди, склонила голову. Если она что и говорила, барабаны и звон стали скрыли слова. Она спрыгнула с коня, ловко приземлилась и побежала мимо мятежников к задним рядам изо всех сил. Чжихао следовал за ней, гадая, что за существо могла вызвать эта статуя.
Дайю прошла мимо последних мятежников, они пытались выстроить защитную линию. Чжихао был в шаге за ней, видел то же, что и со стены. Солдаты Ву подступали плотным строем. Искусство войны побежала вперед, остановилась посередине между мятежом и силами Ву. Чжихао хотел оттащить ее, подбежал за ней. Она опустила осторожно статую на землю лицом к врагам, а потом отошла и склонила голову.
Статуя пропала в земле, и Чжихао ощутил ногами гул. Большая черная ладонь вырвалась из земли, сжалась в кулак. Рука высунулась дальше, кулак ударил по земле. Появилась другая ладонь, голова в том же шлеме, что был на Чжихао. Огромный Каменный принц выбрался из земли и вытащи гигантский меч.
Солдаты Ву замерли, глаза были большими, рты — раскрытыми. Голем протянул руку к Дайю. Она запрыгнула на ладонь, поднялась до его плеча и села там, смотрела на солдат Ву из-за своей маски. И Каменный принц бросился, круша солдат Ву, бросая их в черные развалины домов. Чжихао поднял меч Стального принца и крикнул своим людям идти за ним в бой.
Глава 38
Мастер Солнечной долины против Грешницы и Святого
Женщина, Грешница, была мастером вушу открытой руки, и она была в отличной форме. Она нападала, вытянув пальцы, ногти были как когти. Ее платье развевалось, скрывая ноги. Она двигалась как ураган, кружилась, не замирая. Мужчина, Святой, нападал вокруг сестры. Его мечи были длинными и прямыми, клинки были острыми с одной стороны. Он огибал сестру, заполнял бреши, которые она оставляла, не давая врагу сбежать или ударить в ответ, и каждый его удар мог стать последним. Они работали в унисон. Бинвею было сложно ответить, было понятно, что они привыкли биться вдвоем против одного. Но Бинвей всю жизнь сражался, и никто не смог его одолеть.
Грешница попыталась отогнать его, ударила дважды вытянутыми руками в сторону лица Бинвея. Он пригнулся от первого удара, отскочил от второго. Она двигалась вокруг тел солдат на полу, как река среди камней. Это делало ее предсказуемой, Бинвей видел, куда она ударит, двигался так, чтобы их разделяли тела без сознания. Она снова направилась к нему, платье развевалось, ладони все время двигались, и было все сложнее понять, откуда будет следующий удар. Вдруг Грешница пригнулась, и над ней появился Святой, прыгнул для убийственного удара.
Бинвей прыгнул, нырнул под атакой Святого, перекатился, оказался ближе к Грешнице. Шок появился на ее лице, но она быстро скрыла это. Она ударила левой ладонью, удар обжег бицепс Бинвея, но ее бросок открыл ее грудь, и он ударил ее по солнечному сплетению, оттолкнув ворохом платья и размахивающих рук. Бинвей повернулся и успел уклониться от меча Святого, отскочил от следующего удара.
Бинвей отпрянул на пару шагов и смотрел, как Святой приближался, крутя меч. Он быстро заметил брешь в повторяющемся движении. Он уклонился от взмаха меча, ощутил металл кожей, а потом скользнул в сторону и ударил ладонью как ножом по телу мужчины, он отлетел в ближайшую стену. У него не было времени ударить еще, Грешница снова напала, но уже не улыбалась. Она яростно кривилась, ударяя снова и снова. Бинвей уклонился от части ударов, остановил другие, но сдвигался по полу все дальше от Святого, а тот пришел в себя. Бинвей услышал крики, еще отряд солдат поднялся на этот этаж.
Грешница все танцевала вокруг тел на полу, не перешагивая их. Бинвей скользнул влево, и она не могла добраться до него, на миг замерла, неуверенная. Этого Бинвею хватило, чтобы шагнуть ближе и ударить ее ладонью в живот, выбивая из нее воздух. Она обмякла на пол, он схватил ее за плечи и бросил в бегущих солдат, сбил двоих и остановил других.
Бинвей ощущал себя медленнее, зрение расплывалось по краям. Он отогнал чувство и бросился на Святого, забыв о защите ради атаки. Ему нужно было быстро закончить схватку, пока усталость не сковала его. Святой не был готов к буре ударов, и Бинвей был слишком близко, его мечи стали бесполезными. Он ударил первого по точкам давления, делая руки Святого онемевшими, а потом выбил из-под мужчины ноги, развернулся и ударил его ступней по голове. Мужчина рухнул на пол и не двигался.
Бинвей пошатнулся, прижался к стене, все расплывалось перед глазами. Коридор, казалось, стал туннелем в бесконечность. Он закрыл глаза на миг, отгоняя чувство, а когда открыл их, увидел Грешницу, бегущую к нему, рыча, шесть солдат были близко за ней. Бинвей побежал, щурясь. Грешница издала вопль, приближаясь, прыгнула к Бинвею, но он бросился вправо, прыгнул на стену и обошел женщину, напал на солдат за ней. Хоть сила угасала, и все расплывалось, он быстро повалил их всех локтями и ударами ноги с разворота.
Грешница осталась на ногах последней. Она хмуро смотрела на него поверх десятков тел, стонущих от боли или потерявших сознание. Бинвею нужно было только обезвредить Грешницу, чтобы никто не помешал бою Итами с императором. Она бросилась на него, визжа как тэнгу. Она нападала дико, била его выпрямленными пальцами, вонзая острые ногти в его кожу. Бинвей пытался сосредоточить взгляд утомленных глаз, все двоилось и троилось перед глазами, а она била его кулаками и боком ладони по лицу. Было больно, но он слабо ощущал это. Бинвей ждал, пока она устанет. Он пошатнулся на ногах, прикрыл голову руками. Когда она прекратила, он бросился на нее, и она оступилась. Он схватил ее за плечи, вонзил колено ей в живот, а потом развернул ее и обвил рукой ее горло. Она расцарапала его руку, ударила ногтями по его голове за ней, но хватка Бинвея была крепкой. Он обрушил ее на пол. Голова Бинвея закружилась, сила подвела его на миг. Грешница скользнула подбородком под его руку и укусила плоть. Бинвей закричал от боли, но держался, а она стала атаковать заново. Он был слишком слаб, вдруг понял, что удары Грешницы были ядом. Его сила быстро таяла, и она почти вырвалась из его хватки. Он понял, что для победы был лишь один шанс.