Качалина сказала, что Анна Герман хочет послушать наши песни. Мы пришли в дом к Качалиной на чай, там было много композиторов. Помню, был Френкель, Шаинский и другие – и все показывали свои песни.
Мы тихонько сидели в уголке, пили чай. Дождались, пока все композиторы ушли. «Ну, пойте», – предложила Анна Герман. Она была очень усталой. Я говорю: «Может быть, в другой раз? Вы так устали». – «Нет-нет, я как раз отдохну». Мы стали петь. Она только говорила «Еще, еще!» А потом сказала: «Я все песни хочу петь, я все спою! Дайте мне кассету».
Жила она в гостинице «Пекин», номер с роялем. Мы приглашали ее в театр «Современник». Она была очень занята, все время учила тексты, потому что многие известные композиторы просили ее записать песни. В «Современнике» она посмотрела только один спектакль, «С любимыми не расставайтесь». В этом спектакле ей понравился Станислав Садальский. Она даже предложила ему вести свои концерты, но он был занят.
Аня очень любила говорить с Валерием Александровичем – впрочем, это любили все мои друзья, все гости. Познакомившись с моим сыном Иваном (он был тогда уже в 10-м классе и вырос почти до двух метров), Аня просила его: «Ваня, ходи со мной по Москве, мне будет очень приятно. Я тоже высокая!» Она попросила его подарить ей картину и увезла ее с собой в Польшу.
Первой она решила спеть песню Миляева «За стеной пиликает гармошка». Приехав во второй раз в Советский Союз, она пригласила нас в Звездный городок на концерт и спела эту песню с большим успехом.
Потом она пела мою песню «Пожелание счастья». Аккомпанировал ей Давид Ашкенази. На оркестровое сопровождение не хватило времени.
Пожелание счастья
День осенний, очень ясный, в небе синем-синем
На ветру сердечком красным бьется лист осины.
Нынче праздник, нынче вечер на заводе нашем.
Я осталась: полюбуюсь, как девчонки пляшут.
Так танцуют – пол качает, очень современно.
Вдруг оркестр вальс играет, старый, довоенный.
Этот вальс я танцевала так давно когда-то,
В сорок первом, провожая своего солдата.
Я все слезы вытирала: ты уйдешь с рассветом.
Ты сказал мне: «Дотанцуем, я вернусь с победой!»
И победа, и салюты в небе расцветали,
Только мы наш вальс с тобою не дотанцевали…
Как сейчас все вижу это, лишь глаза закрою,
И сегодня я танцую этот вальс с тобою.
Молодым девчонкам нашим все расскажешь разве?
Ах вы, девочки, девчонки, вам желаю счастья!
Она пела удивительно проникновенно – видно, ее волновала военная тема. Мы с ней выступили с этой песней на телевидении в передаче «Далекое – близкое».
Аня спела и песню Валерия Александровича «Приходит время», которую теперь поет вся страна. И я сказала Валерию: «Даже если бы ты ничего не сделал в физике (а он сделал многое!), все равно ты не зря прожил жизнь!»
Весеннее танго («Приходит время…»)
Вот идет по свету человек-чудак,
Сам себе печально улыбаясь.
В голове его какой-нибудь пустяк,
С сердцем, видно, что-нибудь не так
Припев:
Приходит время, с юга птицы прилетают,
Снеговые горы тают, и не до сна,
Приходит время, люди головы теряют,
И это время называется весна.
Сколько сердце валидолом ни лечи,
Все равно сплошные перебои.
Сколько головой об стенку ни стучи,
Не помогут лучшие врачи.
Припев.
Поезжай в Австралию без лишних слов,
Там сейчас как раз в разгаре осень.
На полгода ты без всяких докторов
Снова будешь весел и здоров!
Припев.
Аня была очень женственной и очень-очень скромной. Никогда не ходила обедать в рестораны, ела в номере: Аня Качалина приносила ей селедку с картошкой и кефир. В свой следующий приезд Анна Герман тяжело заболела, вернулась в Польшу и в письме попросила меня прислать ей рябину с сахаром, которой я угостила ее дома. Было уже начало зимы, мы всей семьей поехали на окраину Москвы, попросили сыновей влезть на рябину и бросать вниз гроздья. Я засахарила ягоды и послала в Польшу. Но рябина не помогла…
У меня дома живет ее концертное платье, которое ее мама привезла мне на память, и маленький веер. И конечно, время от времени в моей квартире звучит ее божественный голос. Я включила ее песни в наш с Валерием Александровичем двойной альбом «Приходит время».
Песню «Приходит время» «вывел в свет» Сергей Никитин, и люди долгое время считали его автором этой песни. Я понимала, что песня несет какую-то необычную энергию, и мне хотелось, чтобы кто-нибудь из знаменитых артистов исполнил ее. Я заставила Валерия спеть эту песню Олегу Далю (Валерий не любил петь свои песни, стеснялся Даля). Даль послушал и сказал мне: «Надо же, именно сейчас, когда у меня возраст Христа и я хочу делать только очень серьезные вещи, ты мне предлагаешь какую-то легкомысленную песню! Хотя если ты уговоришь телевидение, чтобы меня сняли едущим на велосипеде по ржаному или пшеничному полю – еду и пою! – тогда я соглашусь». У меня не было связей на телевидении, и я отправилась с той же просьбой к Валентину Гафту. Гафт воскликнул восторженно: «Старуха, гениальная песня! Это надо же – “приходит время”! Понимаешь, время приходит! Конечно, буду петь!» И дальше, несколько дней подряд, встречая меня во дворе театра или в лифте, он опять восклицал: «Время приходит! Время!» – но песню так и не спел.
Вокруг света
Валерий, по-моему, не очень любил путешествовать. Во всяком случае, я с трудом заставляла его ездить со мной по стране. Но все-таки ему удалось объехать полмира по работе. И в каждой стране, где он побывал, у него появлялись новые друзья.
Он был в Англии, и его поразило чувство собственного достоинства англичан. Познакомился там с семейной парой, которая потом приехала жить в СССР, очень благородные и честные люди. Они перевернули мое преставление об англичанах: я думала, что все они худые и поджарые, а эти были низкорослыми и толстенькими.
Нам приходили посылки из Англии от какой-то дамы, знакомой Валерия. В посылках было детское питание (Саша тогда был грудным), и мы получали их целый год. А еще Саше досталось голубое пальто.
Валерий побывал в Швеции, сказал, что там «скромный коммунизм»: люди богатые, но не «выпячивают» свой достаток, все очень просто – и дома, и обстановка, в отличие от особняков на Рублевке… Из Швеции он привез мне искусственную шубу (на настоящую, конечно, денег не было), и я носила ее много лет.
Несколько раз он был в Польше: ФИАН сотрудничал с физическим институтом в Варшаве. Польская семья Левандовских стала нашими верными друзьями.
Миляев ездил в Ирландию, а потом к нам в гости приехала дама-профессор, мы пригласили ее к нам на дачу под Загорск. Она осталась ночевать, а утром должна была улетать домой. Но когда Валерий довез ее до аэропорта, выяснилось, что билеты и паспорт она забыла у нас на даче. И Валерий помчался обратно – за 105 км от Москвы! – и вернулся, и дама успела на свой самолет. Он вообще был асом, потрясающе водил машину.
Три месяца он работал во Франции. Как ученый он получал немного, и ему хотелось одеть меня, привезти какие-то модные вещи из-за границы. Он дошел до того, что ходил пешком по городу, не тратя деньги на транспорт, а на обед съедал один банан. Зато они с товарищем нашли блошиный рынок, и там в секонд-хенде накупили кучу вещей.
Я тогда не знала о существовании секонд-хендов и очень удивилась, когда мне передали из Парижа подержанные вещи – решила, что Валерия обманули, даже ругала его в письме. Он потом рассказал мне, что вечера они проводили странно: завешивали в гостинице окна и примеряли вещи, которые выбрали для жен. Валерий знал, что плечи у меня уже, а бедра шире. Товарищу было проще: он и сам был худой, и жена такая же. Я представляла себе эту картину и хохотала. Но зато мне подошли все вещи, которые привез муж, – от дубленки до сапог!
Во Франции Валерий подружился с Женей Диановым – это он передал мне первые вещи из секонд-хенда. Валерий очень ценил его как специалиста-физика.
В Японии его поразил уровень технического прогресса и комфорт, который создан для людей, – например, в метро: чисто, удобно, мягкие диваны, накидки на подголовники. И в то же время – армии японцев, спешащих утром на работу: все в одинаковых костюмах, так что в глазах рябит. Японцы – необыкновенные труженики, даже трудоголики. Некоторые живут далеко от Токио и на рабочую неделю снимают комнату в гостинице – такой «пенал», где можно только спать и даже повернуться толком нельзя.
В Японии Валерий тоже нашел друга – Сергея Никитова. Он поселился в Крыму через два дома от нашего.
Это вообще очень важно – уметь везде находить друзей. Валерий был коммуникабельным, добрым человеком, и люди к нему тянулись.
Вместе с мужем мы ездили на несколько российских кинофестивалей: «Улыбнись, Россия!» (Нижний Новгород), «Южные ночи» (Геленджик), «Киношок» (Анапа), а также на фестивали в Архангельск, Смоленск и Тверь.
Несколько раз мы были на фестивале «Амурская осень» в Благовещенске. Нас всегда прекрасно принимали, я пела не только свои песни, но и Валерия Александровича, весь зал подпевал вместе с нами «Приходит время…». А в последний раз в программе фестиваля была поездка в Китай, в Шанхай.
Ехали мы весьма странным способом: сначала переплыли Амур на пароме, попали в пограничный город Хейхэ, а там должны были сесть в поезд до Шанхая. Приехали на вокзал, он закрыт, народ толпится перед дверью. За 10 минут до отхода поезда всех впустили, и мы бежали по платформе, ища свой вагон. Оказалось, что наш вагон 1А – на другом конце состава, и мы бросились обратно, боясь, что поезд уйдет без нас. Наконец протиснулись в вагон под неодобрительные возгласы проводницы, которая ни слова не знала ни по-русски, ни по-английски. Все места уже были заняты, но директор Дома ветеранов кино как-то отбил для нас два места в купе. А две народные артистки в возрасте, Зинаида Шарко и Ада Роговцева, два часа стояли. Но мы добились, чтобы и им дали места.