В фильме «Суета сует» был такой эпизод: Людмила Ивановна открывает калитку, входит во двор, где в это время Галя Польских нюхает цветы, а потом поднимает голову и у нее на носу виден от цветов желтый след, и Людмила Ивановна берет пальцем и аккуратненько его снимает. Это импровизация чистейшая – человеческая, актерская, но она настолько характеризует актрису отношением к партнеру, умением общаться, желанием не просто войти в картину, но и в жанр картины попасть. И надо сказать, что эта работа – ее второплановая роль (с Леней Харитоновым они там в паре работали), в памяти остается.
У нас была еще картина «Московские каникулы». Там у нее совсем маленький эпизод в самолете. Людмила Ивановна рассказывает про какого-то пингвина, который летел в самолете. Она так достоверно рассказывает эту фантастическую историю, что люди, которые смотрят кино или слушают ее в кадре, абсолютно искренне верят ей.
В этом кадре снималась моя дочь, она играла стюардессу. Бывают такие профессиональные артисты, которые, когда видят, что режиссер берет какого-то непрофессионального человека из своих личных соображений, они делают все, чтобы показать – это не артист. Людмила Ивановна в этом смысле удивительный человек: она настолько дружелюбна, настолько попадает в волну тех людей, которые рядом, что непрофессиональные актеры комфортно чувствуют себя рядом с ней.
Я помню, как-то раз меня привели к ней в дом на ее день рождения. Людмила Ивановна была уже не той здоровой женщиной, какую я знала прежде, но тем не менее веселье было, и это притом, что жизнь к ней повернулась очень суровой стороной, непонятно, за что наказала. Но это удивительный человек, который умел не сбрасывать на кого-либо свое горе, свои несчастья, держать их внутри, а людям дарить улыбку, хорошее настроение, свое замечательное к ним отношение.
Однажды Людмила Ивановна приехала ко мне на фестиваль «Улыбнись, Россия». Она приехала со своим супругом. Они вместе пели «Приходит время, с юга птицы прилетают». Иногда, когда я вспоминаю Людмилу Ивановну, эта песня вдруг возникает в моей голове и уже не отпускает два-три дня. Эта их песня на двоих, именно эта, хотя у них много песен на двоих, дает удивительное ощущение не просто людей, которые хорошо пели вместе, а людей, которые замечательно встретились однажды и на всю жизнь. Их взаимопомощь, их любящие взгляды друг на друга – это на всю жизнь.
Иногда у меня спрашивают: почему Людмиле Ивановне предлагали только эпизоды? Почему никогда не было главной роли? Я думаю, что просто не было того сценария, не было той главной роли, которая могла дать ей возможность сыграть, так сказать, Джульетту. Но те роли, которые предлагались, они иногда затмевали главные, потому что Людмила Ивановна – актриса точная, яркая, с хорошим чувством юмора, с ощущением жанра. Сыграть красотку с задумчивым лицом у окна в дождь – это практически любая красивая девушка сможет: дать задание досчитать до 10 и ни о чем не думать, и все. А Людмила Ивановна могла так повернуть голову, посмотреть на партнера и завести всех вокруг, что это дороже, чем, наверное, роль красотки в большом сериале.
Последний раз мы встретились с ней на киношоу, она рассказывала о своей жизни, о судьбе, об актерских работах, и потом ее снесли на инвалидном кресле в зал. Я видела, что человеку очень сложно и тяжело живется, но как она себя очаровательно вела. Я взяла ее за руку, холодная, худая рука, но при этом улыбка ее, ее отношение к людям – это ее подарок всем. «Я пришла, чтобы подарить вам улыбку». И подарила.
Владимир Меньшовнародный артист РСФСР, кинорежиссерКак снимали «Зависть богов»
Готовясь к съемке фильма «Зависть богов», я и не думал снимать именно Людмилу Иванову. Конечно, я знал ее по «Современнику». Она появилась в нем почти с самого момента возникновения театра. Я ни одной премьеры в «Современнике» не пропускал, в то время это был самый модный, самый замечательный театр, там всех актеров обожали. И она входила в число обожаемых, ну, так скажем, второго эшелона; конечно, она не заслоняла Табакова, но она была всегда в этой компании…
В Людмиле Ивановой была какая-то поразительная достоверность. Вообще театр как таковой – не самое лучшее место для совершенствования человеческих качеств. Но ее не касались никакие театральные интриги. Она, по-моему, никогда не тяготилась своим не главным положением в «Современнике», очень гордилась тем, что есть такой театр и что она причастна к его становлению. Никогда не чувствовала себя в нем лишней. Прежде всего она театральная актриса, но со временем и в ее творческую жизнь вошло кино, и она здесь проявила себя весьма успешно.
Когда я начал активно работать над картиной, почему-то сразу в голове возникла ее фамилия. Я даже не пробовал на ее роль больше никого. Это то, что называется озарением. Когда я пригласил ее сниматься в картине, это было в 1999–2000 годах, она с радостью согласилась. И очень украсила фильм.
В один из первых съемочных дней ее партнером оказался Жерар Депардье. Иванова – актриса импровизационная. Депардье тоже очень легкий и импровизационный артист; создается ощущение, что он всю сознательную жизнь провел на съемочной площадке. По-моему, у него вообще нет дня без съемок. Поэтому он себя чувствовал, как рыба в воде. Когда ему стали прикреплять микрофон, он сказал: «Неет». – «А как же тогда?» – «Как хотите, ловите». И поймали. Его-то надо было обязательно синхронно снять, и все получилось – гораздо лучше, чем потом микрофоны переозвучивать, которые актерам чуть не в плавки засовывают, а актрисам к ногам приматывают. Мы все сделали по старинке – кругом расставили микрофоны и все записали. Поэтому они оба были свободны от каких-либо технических устройств и блестяще сыграли свою сцену, завершившуюся поцелуем. Этого не было в сценарии. Такое заранее не задумаешь. Это была естественная реакция Депардье – поблагодарить партнершу за органику и понимание. Позже ему сказали, что по-русски надо трижды поцеловаться, и он с удовольствием это повторял. А потом еще и на прощание они расцеловались.
Я счастлив, что мне удалось встретиться с Людмилой Ивановой в работе. С этим, действительно легким, человеком без комплексов неполноценности. Она благожелательный и добрый человек, что нетипично для театральной среды. Там эгоцентрики и нарциссы преимущественно расцветают. А она была другая и никогда не тяготилась своим положением актрисы эпизодов.
Я потом слышал ее отзыв о фильме. Обычно актеры, если картина не складывается, склонны немножко дистанцироваться: мол, я старался, но режиссер… А она говорила в самых восторженных тонах: «Это очень хорошая картина – про любовь, мне все в ней очень нравится, все замечательно».
Когда мы позвали ее на роль свекрови нашей главной героини, у Людмилы Ивановны уже появились проблемы с ногами. Она уже пыталась приспосабливаться и через пару лет полностью приспособилась к коляске. Но на площадке ни режиссер, ни партнеры никогда не слышали от нее жалоб, не видели капризов. К сожалению, ее маломобильность мешала более активно использовать ее в кино, в театре. И она стала менее востребована.
Надо сказать, она замечательно нашла себя в детском театре «Экспромт», в который меня приглашала неоднократно. Людмила Ивановна с таким азартом о нем рассказывала, с такими сияющими глазами! Два любимых сына, любимый муж и работа в «Современнике», и вот этот еще подарок судьбы – театр на старости лет, который ей давал какие-то новые силы. И пусть на склоне лет судьба поступила с ней несправедливо, все же она прожила счастливую жизнь. И многим подарила минуты счастья.
Анжелика Пахомоваглавный редактор журнала «Семь дней»Психология победителя
С Людмилой Ивановой мне довелось встретиться впервые при весьма тяжелых обстоятельствах. Прошло всего несколько недель с того дня, как внезапно ушел из жизни ее младший сын. На предложение перенести интервью актриса ответила тоном, не терпящим возражений: «Нет! Мне нужно что-то делать…» Она рассказывала какие-то веселые истории из своей жизни, шутила, угощала чаем… А потом вдруг горько-горько расплакалась, ничего не объясняя, и замолчала… Мне подумалось: сколько же сил и мужества у этой женщины, если она способна интенсивно работать, когда каждую минуту разрывается от боли сердце…
Случилось так, что я стала частым гостем Людмилы Ивановны у нее дома и в театре «Экспромт». И однажды, когда в очередной раз пришла на спектакль, старший сын актрисы Иван пригласил меня принять участие в семейном совете: на Людмилу Ивановну, находившуюся в реанимации, неожиданно свалилось другое несчастье. В больнице умер любимый муж. Как родственникам было сказать ей об этом? Но она все почувствовала и поняла сама, избавив близких от тяжелой обязанности. Первой спросила: «Что с Валерой? Он… умер?..» И потом снова боролась, выживала, выздоравливала как могла – ради театра, ради того, чтобы написать книгу, «вопреки», «во что бы то ни стало…»
Людмила Иванова могла выдержать все и еще человек двадцать на себе «вытащить». Актеры ее театра постоянно обращались к ней со своими проблемами, горестями, переживаниями… Молодые искали поддержки у 80-летней женщины, сидящей в инвалидной коляске. И она откликалась: участием, советом, ободрением!..
В доме Людмилы Ивановны по-прежнему всегда было весело. Ее непревзойденная манера шутить, с прищуром глаз, с «хитрецой», остро, точно, правдиво, заставляла хохотать от души. А еще она обожала сватать! Как-то актриса узнала, что я влюблена в одного из актеров ее театра. И развила бурную «деятельность» – мне в помощь. У нее дома пеклись блины, устраивались какие-то специальные «званые» вечера, беседы, она подсказывала, как следует себя вести. В успех «мероприятия» мне, честно говоря, не верилось… «Настойчивость и инициатива в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях!» – утверждала она, буквально цитируя свою героиню из кинофильма «Самая обаятельная и привлекательная». Она даже предоставила мне комнату в своей квартире для проведения уроков йоги с актерами (на тот момент я училась на преподавателя йоги). Замечать преграды она не желала, и когда я появлялась, всегда бодро спрашивала: «Как развивается твой роман?» – «Людмила Ивановна, да бросьте, разве у вас в жизни не было ситуаций, когда вы “складывали копья”? Ну, не судьба». – «Никогда! Когда я была совсем молодая, работала в “Современнике”, могла замарьяжить поклонника просто из спортивного интереса! И уж конечно никогда не сдавалась. Что значит – не хочет? Хочут они, хочут. Только стесняются!» Я поняла – она может ВСЕ. Какая-то фантастич