– На чем ты приехала? – спросил он, присаживаясь обратно на кровать.
– На машине, – рассеянно ответила Геля.
Она сидела в мягком кресле и брезгливо рассматривала номер для новобрачных. Даже потрогала пальцем одно из сердечек, словно хотела убедиться: настоящее ли? Потом потерла его, будто пыталась прогнать наваждение.
– Ну? – сказал он нетерпеливо, словно бы подталкивая ее.
– Разговор будет неприятным для нас обоих, – вздохнула Геля.
– Надо думать, – усмехнулся он. Не с пальмовой ветвью приехала сюда мачеха. Не с миром, а с войной.
– Во-первых, я знаю, что вчера вечером ты убил отца, – довольно-таки спокойно заявила Геля.
– Докажи.
И тут произошло неожиданное. Она достала из сумочки плотный белый конверт, протянула ему и сказала:
– Разумеется, сам фотоаппарат находится в надежном месте.
– Значит, скопировать снимки на жесткий диск компа ты не успела, – усмехнулся пасынок.
Он неторопливо вынул из конверта несколько фотографий. Снимки были довольно расплывчатые, но, тем не менее, можно было определить, что на них именно он, Марат Лебедев, с пистолетом в руках. И возле мертвого тела отца.
– Подделка, – сказал он презрительно, бросив фотографии на стол.
– Все фото подлинные, – покачала она головой. – Кроме того, у меня есть свидетель. Шофер. Он тебя узнал.
– Вот как?
– Марат, не упрямься: ты убил отца. Но я не собираюсь тебя сдавать. И не милиции, как ты сам понимаешь. Сидоренко рвет и мечет, служба безопасности «СИлКоБытХима» землю роет. Я, напротив, хочу тебе помочь.
– Слабо верится, – он иронично поднял брови. Потом спохватился: – Откуда у тебя эти снимки?
– Ты умный. Догадайся.
– Женщина на лоджии. В руках у нее было… В руках у нее… Был фотоаппарат! – сообразил он, наконец: – Но откуда ты узнала? Откуда?!
– Эля тебя предала, – презрительно сказала мачеха. – Можно я закурю?
Как будто этот номер принадлежал ему! Как будто ему теперь вообще хоть что-нибудь принадлежало! Включая даже собственное тело! Ведь оно считалось мертвым!
– Где она? – спросил он хрипло. И, поскольку Геля молчала, с нажимом повторил: – Где моя жена?!
– Она… – Ему показалось, что по лицу мачехи пробежала тень. Прикурив, Геля взяла себя в руки, глубоко затянулась сигаретой и сказала: – Лучше обо всем по порядку.
– Хорошо. Давай по порядку. Итак?
– Она тебя обманула: Эля не могла иметь детей.
– Так. И что?
– И она тебя не любила. То есть она тебя не любит.
– И что? – тупо повторил он.
– Велась игра. Она должна была отвлечь твое внимание, чтобы… – Геля запнулась. Потом продолжила как бы откровенничать: – Чтобы все деньги достались мне. Я обещала с ней поделиться. Словом, Марат, она решила тебя оставить с носом.
– Продолжай.
– Когда вы расстались на стоянке и ты посадил мою сестру в машину частника, первое, что сделала Эля, это позвонила мне. Костя… Твой отец уехал на встречу с Сидоренко, ты знаешь. А я поехала на дачу. Там была моя сестра. Она рассказала мне все. Понимаешь, Марат? Рассказала о твоих планах. Об алиби, которое едет на юг. Признаюсь, я была в восхищении. Я тебя недооценила. Считала…
– Оставь, – поморщился он. – Дальше.
– Я долго думала: что делать? Поверь, мое нынешнее положение досталось мне нелегко, – от волнения мачеха перешла на пафос. – В то же время, скажу честно, я не любила твоего отца.
– Не секрет, – ухмыльнулся он. Мачеха нервно сглотнула, но сдержалась. Сказала:
– Так вот, я решила: пусть все будет так, как ты хочешь. Но…
– Но?
– Подумай сам: разве я могла остаться ни с чем? Моя беременность не подтвердилась. Оказалось: элементарная задержка.
– Может быть, ты тоже не можешь иметь детей? – усмехнулся он. – Может быть, это у вас наследственное?
– Эля болела. И она… Она делала аборты. От своего мужа. Он ничего не знал.
– А ты?
– Я могу иметь детей! – упрямо сказала Геля. – И я пошла бы на этот риск! Да, у меня проблемы со здоровьем, но это лечится. С женским здоровьем, – подчеркнула она. – В конце концов, есть много способов… Но даже лучше, что Костя умер. Один неприятный момент: старое завещание остается в силе. По нему все, что имел Костя, получаешь ты. А как же я? Ведь я прожила с ним три года! И не скажу, что мне было очень легко.
– И этими фотографиями ты хочешь меня шантажировать, чтобы получить свои деньги, – понял он.
– Не совсем так. Я хочу немножко больше. Ты слышал последние выпуски «Новостей»?
– Я в курсе, что Марата Лебедева объявили мертвым. Как тебе это удалось?
– Несчастный случай. Сначала убили Костю, я, естественно, проплакала всю ночь…
– Естественно, – ухмыльнулся он.
– Мне позвонили рано утром. Сказали, что на стоянке в двухстах пятидесяти километрах от Москвы обнаружили белый «Лансер» с московскими номерами. В ней два трупа: мужчины и женщины. Они уснули с включенной печкой и задохнулись угарным газом. Машина зарегистрирована на имя Лебедева Марата Константиновича. У мужчины при себе был паспорт, но почему-то не оказалось водительских прав. У женщины тоже был паспорт на имя… Костенко Элеоноры Вла…
– Что?! – взвился он. – Это же полный бред!
– Марат…
– Паспорт Эли остался при ней!
– И у женщины на пальце было обручальное кольцо. Я бы узнала его из тысячи, потому что сама его ей подарила.
Медленное сумасшествие продолжалось.
– Не верю. Ни одному твоему слову не верю.
– Ну, хорошо. Это я надела на палец мертвой женщине обручальное кольцо. Эля вернула его мне, сказала, что видеть тебя больше не хочет и вспоминать о том кошмаре…
– Замолчи! Ты это все подстроила! И ты говоришь полную чушь! – взвился он. – Когда и где ты могла надеть на палец бабе Алексея Лебедева кольцо моей жены? В морге, что ли? Но был ведь протокол с места происшествия! Была опись личных вещей покойной! Откуда у нее это кольцо? Или ты опознала какое-нибудь другое? Сказала, что оно – то самое?
– Марат, двух таких колец на свете быть не могло, его делали по индивидуальному заказу. У меня есть чек от ювелира. Вообще в этой истории много загадочного. Лицо женщины было разбито. Якобы, впав в беспамятство, она упала лицом на пластиковую панель и разбила себе нос. Отсюда кровь.
– Так что же произошло на самом деле?
– Откуда мне знать? Но главное здесь то, что я опознала тех двоих как свою сестру Элеонору и своего пасынка Марата. Ты умер, Марат. У меня скоро будет справка о смерти. Твоей и Элеоноры. Причем ее такой вариант устраивает.
– Когда именно это случилось? – хрипло спросил он.
– Я же сказала: вчера утром. Я позвонила знакомой журналистке и сообщила о вашей смерти. Сказала, что не в состоянии сейчас общаться с прессой. Что подробности – потом. Но о твоей гибели уже объявлено публично.
– Вот почему по телевизору не сообщили подробности, – задумчиво сказал он. – Как погиб, отчего погиб…
– Прямо из морга я поехала на юг. На машине, по трассе «Дон». Эля назвала пансионат, где вы должны были поменяться местами с другими Лебедевыми. Я ехала весь день и всю ночь. Я чувствую себя такой разбитой!
– Оставим это. Меня сейчас интересует только одно: где Эля?
– Я не знаю.
– Врешь!
– Марат, честное слово, – жалко улыбнулась Геля. – Она исчезла. С поддельным паспортом. Я дала ей денег.
– Но где-то же она сейчас прячется! Черт меня возьми!
– Возможно… Ты только не кричи. Она любила бывшего мужа.
– Адрес! – прорычал он.
– Марат…
– Я сказал: адрес!
– Хорошо. Я дам тебе его адрес. Только успокойся.
– Где бы она ни была, я ее найду!
– А как же мы с тобой? Как мы поступим?
– К черту деньги!
– Марат, нам надо решить этот вопрос, – настойчиво сказала Геля. – Насчет денег. Сейчас ты в бешенстве, потому что Элька от тебя сбежала, но очень скоро ты опомнишься.
Да, сейчас его мысли были заняты только сбежавшей женой. Эля, Эля, Эля… Когда он найдет беглянку, он ей покажет! Он найдет и ее бывшего мужа! И порвет его на части! Он вернет свою жену! Свою собственность! Как она могла так поступить?! Но Геля смотрела на него так, словно чего-то ждала. Ах да. Им надо решить вопрос с наследством.
– Твои предложения? – спросил он хмуро.
– Поступим по-честному. Все пополам. Твой план с алиби, конечно, был хорош, но все же не идеален. Тебя бы рано или поздно раскололи. Можно сказать, что нам повезло. Тебе лучше быть мертвым для всех, так надежнее. Тогда тебя точно не заподозрят в убийстве отца. Мои условия таковы, – довольно жестко сказала Геля. – Ты остаешься мертвым. Я получаю наследство, потом даю тебе некую сумму.
– Какую?
– Ну, допустим, миллион. Миллион долларов.
– Мало, – так же жестко сказал он.
– Марат, это же миллион долларов!
– Я знаю, что состояние отца гораздо больше.
– Гораздо меньше, чем ты думаешь. После его смерти кресло генерального директора займет Сидоренко, и он потребует уступить ему контрольный пакет акций. Я всего лишь слабая женщина.
– Ну, так продай его, этот пакет, – пожал он плечами. Ему акции компании были не нужны. Только деньги. – Контрольный пакет акций «СИлКоБытХима» стоит гораздо больше, чем миллион долларов. Не такой уж я идиот.
– Но я не смогу отдать тебе сразу половину всех денег! Как ты не понимаешь!
– Будешь отдавать частями. Мои условия таковы: половину всего. Только на таком условии я согласен не воскресать из мертвых.
– Да, но ты должен уехать за границу, – нервно облизнула губы рыжая. Совсем как ее сестра. – Сделаешь пластическую операцию…
– Чтобы уж точно не смог доказать, что я – сын покойного Константина Дурнева. Ловко! – И он, восхитившись предприимчивостью мачехи, повторил: – Ловко!
– Но ты сможешь начать новую жизнь. С такими деньгами! Иначе ты сядешь, и надолго. Ведь ты все это затеял из-за денег.
– Ты так думаешь? Впрочем, да. Деньги мне нужны. Я хочу стать знаменитым. Хочу снимать фильмы. И мне нужны деньги, много денег. Гораздо больше, чем миллион долларов.