– Не-а… А может, и так.
– И что предложил тебе Сатана за убиенную душу?
– Литр.
– Душу взял?
– Взял.
– Женскую, мужскую?
– Жен… скую.
– За каким же чертом… То есть, как получилось, что морг сгорел?
– Начальник, не помню. Вот те крест! Видел только: выносит. Бабу. Молодую.
– Что за бред! Дальше?!
– Бес попутал. Я говорю: бери.
– За литр водки отдал труп? И что стал делать?
– П… пить, – икнул Москин. – Гляжу: а он ее туда-сюда таскает. Все места ей не сыщет. Так и мелькает перед глазами.
– Может, он тебе что-то подмешал в водку?
– Не-а… Может, и так. Не. Не может. Хорошая была водка. Начальник, для меня водка-то – деликатес. Я все больше самогон употребляю. Вот и вчерась…
– Как случилось, что морг сгорел? – нетерпеливо перебил Марат.
– Не знаю, гражданин следователь.
Матвей смотрел на него невинными глазами.
– Значит, где-то под утро ты слегка протрезвел и сообразил, что одного трупа недосчитаются? И решил спалить морг?
– Уснул я! Сам не знаю, как вышло! – упрямо сказал Матвей.
– Полил вокруг бензинчиком, и…
– Гражданин начальник, да чтоб я, Матвей Моськин, совершил такую пакость! – И сторож вновь ударил себя кулаком в грудь. – Они ж мне, как родные! Чтоб я их всех спалил, как в клематории! Ни в жизнь! А может, и спалил, – неожиданно добавил он. – Людям хотел приятное сделать. Люблю я людей.
– Какой он был?
– Кто?
– Мужик этот! Сатана!
– Черный.
– Негр?
– Зачем негр? – обиделся Моськин. – Разве дьявол может быть негром? Не-а… А может, и так.
– Значит, он был все-таки афроамериканец?
– Брюнет, – уверенно сказал сторож. И торжественно: – Но лицом светел и прекрасен.
– А с чего ты решил, что это дьявол?
– Дак, на кой ему мертвая баба, ежели он человек?
– Логично. И в самом деле: зачем ему труп Лены, если это Лена? А если Эля?
– Не понял?
– Послушай меня внимательно, Матвей. Вот я точно дьявол. И если ты кому-нибудь еще расскажешь эту историю… – Марат сжал кулак. – Ты меня понял?
– Не-а… А может быть, и так. Понял. Ты – не следователь.
– Именно. Я твой глюк. Сейчас я дам тебе денег. Много. Ты будешь пить без просыпу. Неделю. А потом я вернусь, и мы договорим.
Марат подумал вдруг, что сторож еще может ему понадобиться как свидетель. Если захочется прижать Рената Гусева. Ведь наверняка это он забрал из морга труп. «Лицом светел и прекрасен». Но зачем ему этот труп? Если только… Неужели криминал? Испугался вскрытия? Но почему тогда не оба трупа забрал? Или Моськин, начав пить водку, дальше уже ничего не помнит? Процесс пития поглотил внимание сторожа целиком. А морг сгорел.
– Матвей, ты где обычно пьешь? – миролюбиво спросил он. – При покойниках?
– Зачем при них? – обиделся Моськин. – Они ведь тоже люди! Зачем оскорблять… ик… светлую память. Николай Палыч кабинетик-то свой запирает, бумаги там важные, так я иду к санитаркам, где ведра-швабры ихние лежат.
– А покойницкую тебе оттуда видно?
– Коридор только. Да я и не смотрю. Сбегут они, что ль, покойники-то?
– Логично. Но когда мужик выносил труп, ты его видел?
– Не-а… А может, и так. Видел.
– Он один раз прошел?
– Кажись, два.
– И оба с трупами?
– Кажись, так. Мелькал туда-сюда.
– Значит, вынес оба. – Марат задумался. Но за каким чертом Ренат это сделал? Неужели же Лебедевых убили, и те, кто это сделал, испугались вскрытия? Но утром пропажу все равно бы обнаружили! – Может, это он и поджег морг? – догадался Марат. – Этот, как ты говоришь, сатана.
– Он, – уверенно кивнул Моськин. И обрадованно заговорил: – Точно, он!
– А чего они испугались?
– Кто?
– Это я сам с собой разговариваю. Не обращай внимания. Мужик был один?
– С бабой, – уверенно сказал Моськин.
– С какой бабой? – опешил Марат.
– С мертвой, – преданно посмотрел на него Матвей.
– Тьфу ты, черт!
– Вот и я про то же.
Марат понял одно: больше из Матвея ничего не вытрясти. Моськин был тогда пьян в стельку и мало что помнит. Впрочем, это уже не важно. Кто была погибшая женщина, Марат так и не узнал. И здесь не узнает. Есть только один способ установить истину: найти Элеонору.
Он достал из кармана крупную купюру и протянул ее Моськину:
– На.
– Начальник, это что ж, все мне?
– Тебе. Заслужил.
– Век не забуду!
Моськин тут же проворно вскочил и, надев у порога грязные резиновые сапоги, пулей вылетел из избы.
Когда Марат вышел во двор, сторожа уже и след простыл. Марат, криво усмехнувшись, покачал головой. Иметь дело с алкашами – одно удовольствие! Никто не поверит, если сторож будет рассказывать о раннем визите странного мужика и о том, что гость вдруг без всякой причины отвалил ему крупную сумму. Подумают, очередной глюк. Да и сам Моськин после того, как будет пить беспробудно несколько дней, вряд ли что-нибудь вспомнит.
Теперь Марату надо было как можно скорее ехать в Москву. Он вновь проголосовал на трассе. Двое мужиков на потрепанной «Ладе» охотно взяли попутчика. Они ехали из командировки и не прочь были подзаработать. Водитель на этот раз попался опытный, ехал быстро, и до столицы они долетели без проблем и за короткий срок.
Добравшись до первого же метро, Марат вылез и, расплатившись, сверился с бумажкой, на которой рукой Гели был написан адрес бывшего мужа ее младшей сестры.
Без десяти четыре он уже стоял у дома. Форточка в окне на первом этаже была открыта, и Марат, не медля больше, кинулся в подъезд, потом нетерпеливо позвонил в дверь.
Открыли ему почти сразу. Стоящий на пороге Вадим явно ожидал кого-то другого. Уж не Элю ли?
Наливаясь злостью и крепко сжимая кулаки, Марат снял очки, чтобы на этот раз не помешали, и пошел на хозяина квартиры грудью, оттесняя его в прихожую.
Эля здесь! Она должна быть здесь! Где этот мерзавец ее прячет?! Впрочем, если она здесь, ей уже никуда не деться!
Вадим все отступал, а он давил на него и говорил без остановки:
– Где? Где моя жена?! Я тебя спрашиваю, козел: где моя жена?! Где?!
– Какая жена? – растерянно спросил Вадим.
Оттолкнув изо всех сил хозяина квартиры, Марат кинулся в единственную комнату. И начал обшаривать все, с остервенением разбрасывая вещи. Заглянул под кровать, распахнул дверцу шкафа. Балкона не было, а то Марат выскочил бы и на балкон.
Вошедший в комнату Вадим довольно-таки спокойно сказал:
– Она ушла. – И грустно вздохнул: – Значит, она твоя жена? Сбежала из-под венца, что ли?
– Не твое дело! Куда она ушла?!
– Я не знаю.
– Где Эля?! Ты можешь мне сказать, где она, или нет?!
– Эля? – откровенно удивился Вадим. – При чем здесь Эля?
Но Марат ему не поверил:
– Да хватит уже прикидываться! Я знаю все! Ее сестра рассказала! Эля решила меня бросить сразу после свадьбы! Мы должны были… Она должна была лететь на юг, самолетом. Она не полетела. В день свадьбы она звонила тебе из ресторана. Звонила?
– Я не знал, что она звонит с собственной свадьбы, – пробормотал Вадим. И усмехнулся: – Ну и Элька, а? Во дает!
– Значит, она и в самом деле именно тебе звонила? Я тебя убью!
– Да погоди ты. Она же меня кинула!
– То есть?
– Да, она сказала, что мы вместе поедем на юг. Сказала, что хочет поехать в «Южную ночь». Прокатиться по, так сказать, «местам боевой славы». Со мной. Мы ведь однажды там уже отдыхали. Когда она была моей женой. Надеюсь, это для тебя не открытие, что она уже побывала замужем?
– Шлюха! – сказал он с ненавистью.
– Я ждал ее все утро. Денег назанимал, в «Южную ночь» позвонил, о номере договорился.
– Где ждал?
– На даче. Но она меня кинула. Впрочем, я не сильно удивился. А то я Эльку не знаю! Да у нее на одно слово правды десять лжи! Значит, это ты ее второй муж? – Вадим взглянул на Марата с интересом.
– Я ее убью!
– Да погоди ты. Я ведь тебе сказал: она так и не пришла.
– А с кем же ты тогда ездил на юг?
– Представляешь, какая штука… Может, выпьем? – миролюбиво предложил Вадим. – У меня тут где-то было…
– Я не пью.
– Совсем?
– Да. Где Эля?
– Да погоди ты… Я ведь тебе рассказываю: я ждал бывшую жену, и тут из кустов вышла девушка.
– Какая девушка?
– Хорошенькая. Я ей говорю: пойди спроси, поедет Элька на юг или не поедет. Она пошла.
– И что? – спросил Марат нетерпеливо.
– Вернулась через десять минут и говорит: Эля, мол, просила передать, что ее для вас больше не существует. То есть для меня.
– Врешь!
– Зачем мне врать? Я посадил девицу в машину, повез на вокзал, а там вдруг бес попутал. Поехали, говорю, со мной вместо Эльки. И она поехала. Представляешь?
– С трудом.
– Но она поехала! А дальше такая петрушка началась! А главное, что я в нее под конец влюбился, в эту девчонку! Даже предложение сделал. Как благородный человек не мог поступить иначе, – усмехнулся Вадим. – Ну, ты меня как мужик понимаешь. Но не жалею. Честное слово! Хорошая девчонка!
– Ты что, идиот?
– Знаешь, мое терпение тоже имеет предел, – обиделся Вадим. – Ты второй день подряд меня оскорбляешь, пытаешься избить, а что я, собственно, тебе сделал?
– Где Эля?!
– Мужик, ты больной? Я тебе еще раз объясняю: я ждал ее, но она так и не появилась, а потом из кустов вышла девушка…
– Какая девушка? Ах, да. Но почему она мне отвечала по мобильнику и ничему не удивлялась? Почему вы останавливались в тех самых кафе, где должны были остановиться, согласно моему плану, Лебедевы, и почему на ней оказались вещи, принадлежавшие Элеоноре?
– То-то я смотрю… – покачал головой Вадим. – Она говорила про какую-то свою родственницу. Которая якобы отдала ей эти вещи.
– Какая еще родственница?!
– Послушай, парень, ты меня либо не слышишь, либо я не так объясняю. Я давно уже не видел Эльку. Это ты усек? И понятия не имею, где она сейчас.