– То есть?
– Авария. Ты пистолет-то опусти.
– А где Геля? – повторил Ренат.
– Геля? Она умерла.
– То есть? – У Рената Гусева враз изменился голос.
– Авария, я же тебе сказал. Ее тело отвезли в морг. Ты ведь у нас специалист по моргам?
– Геля умерла? – тупо повторил шофер. Пистолет в руке Рената дрогнул.
– Да.
– Ты… – не сказал, а просипел Ренат. – Ты хотя бы знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?!
Геля
Ее назвали Ангелиной, словно в насмешку. В детстве она была рыжим бесенком, веснушчатым, курчавым, озорным, но уж никак не ангелочком. Родители выбрали звучные и редкие имена обеим дочерям. Старшую записали Ангелиной, младшую – Элеонорой. Но все звали их Эля и Геля, именно в таком порядке. Младшая в очереди на родительскую ласку всегда была первой, так что Геле доставались преимущественно тычки да упреки. Пойди туда, принеси то, неумеха. Не видишь, сестра плачет? Утешь ее, поиграй с ней.
Геля росла нелюбимым ребенком, поэтому рано повзрослела и научилась самостоятельно принимать решения. Перед тем как пойти в первый класс, сама записалась в хореографическую студию и сама трижды в неделю бегала в местный Дом Культуры на занятия, благо в те, советские, времена это было бесплатно. Никто Гелю не провожал, не встречал, и никто о ней не беспокоился. Тем более что годовалая Элечка училась ходить, и ее неокрепшие спотыкающиеся ножки требовали неусыпного родительского внимания. Геля возвращалась с занятий поздно, узкой тропинкой шла через парк, дрожа от страха, потому что денег на автобус девочке не давали. А зимой, когда темнело рано и люди после работы спешили по домам, на пустынных улицах было особенно страшно. Геля почти бежала, втянув голову в плечи, высокая худенькая девочка, прижимающая к груди сверток с балетками и трико.
Отец работал на заводе, где производили лаки и краски, во вредном цеху. От него всегда неприятно и резко пахло. Запах краски и ацетона Геля возненавидела на всю жизнь. Впоследствии, как только в доме, где она жила, затевался ремонт, Геля тут же вспоминала отца и торопилась куда-нибудь уехать. Ремонта она не переносила. Отец пил, и в доме часто случались скандалы и даже драки.
Мать работала на том же заводе, на проходной, следила за тем, чтобы из цехов ничего не выносили. Воровство все равно процветало, краску выносили через дыры в заборе, сам же Гелин отец этим и занимался. Лицемерие и вранье с раннего детства казались Геле неотъемлемой частью жизни. Мать обыскивала рабочих на проходной, чтобы изъять у них ворованное, в то время как это ворованное в доме не переводилось. Вынесенную с завода краску отец сплавлял налево, половину денег пропивал, остальное отдавал жене. Любимой Элечке покупались на них новые вещи, мать наряжала ее, как куклу. Геля была высокой, Эля маленькой, а маленьких, как известно, любят больше и жалеют их больше.
Так они и росли: Геля три раза в неделю бегала на занятия по хореографии, участвовала в любительских спектаклях, ездила с танцевальным коллективом по селам, а Эля в основном валялась на диване и читала книжки. Сначала детские, с картинками, потом их сменили любовные романы. Младшая сестра была ленивой и избалованной. И больше всего на свете любила помечтать.
После восьмого класса Геля получила не только аттестат о неоконченном среднем образовании, но и диплом хореографической студии. Про нее говорили: «девочка фактурная». То есть хорошо смотрится на сцене, хотя особо одаренной ее не считали.
Но Геля была старательной ученицей. Получив диплом и аттестат, она сразу же решила: еду в Москву. Только туда, в огромный город, где есть перспектива выбиться в люди. В маленьком городке, располагающемся в десяти километрах от заштатного райцентра, ловить было нечего.
Геля не сомневалась: ее выигрышный лотерейный билет уже где-то лежит, и следует просто-напросто дождаться своего часа. Но как же долго ей пришлось ждать!
Она поступила в хореографическое училище и несколько лет прожила в общежитии. Вскоре преподаватели сказали ей напрямую: для балерины ты слишком высока, милочка, и найти партнера тебе будет трудно. Геле пришлось заняться народными танцами, хотя ей откровенно не шли ни кокошник, ни сарафан. У нее были раскосые плутовские глаза и рыжие кудри, а фигура хоть и стройная, но никак не «народная», слишком уж сухая и тонкая.
Прожив в столице всего пару лет, Геля Костенко поняла: жениха найти будет трудно. Москвичи оказались чересчур уж разборчивы в невестах, связать себя с лимитчицей из лакокрасочной «династии» и без гроша за душой они не спешили. Поклонников у Гели было хоть отбавляй, но все без серьезных намерений. Погулять, приятно провести время, сводить красивую девочку в ресторан – это пожалуйста. Потом, разумеется, в постель. Но жениться? Квартирный вопрос был в столице самым актуальным, москвичи вели жестокую битву за квадратные метры и делиться ими с лимитой не хотели.
Геля попробовала было поймать жениха «на живца», то есть забеременела, но не тут-то было! Парень ребенка признать отказался, а его родители побежали к директору училища и устроили скандал. Мол, кого вы тут держите? Проституток! Неизвестно еще, от кого беременна ваша ученица! Геле пришлось сделать аборт и умолять директора на коленях о том, чтобы не выгнали из училища: у парня оказались влиятельные родители. В результате она не только не вышла замуж, но еще и ославилась. Теперь ее кавалеры вели себя с ней как с женщиной легкого поведения и напрямую предлагали деньги.
Окончив училище, она тут же подала документы в Институт Культуры, но, к большому своему огорчению, не поступила. На приемных экзаменах состязались не только таланты, но и кошельки. У Гели же не было ни того, ни другого. Ей пришлось искать работу и временное жилье. Так начались ее скитания по частным квартирам. Родители Геле практически не помогали: подрастала ее сестра. И они мечтали о высшем образовании для младшей дочери, любимой.
Пока Геля кое-как перебивалась с хлеба на кефир и подрабатывала, где только можно было, не гнушаясь ничем, Эля окончила десятилетку и, к огромному удивлению старшей сестры, поступила в тот самый Институт Культуры. Правда, не на отделение хореографии, а на библиотечный факультет. Но все же: высшее образование есть высшее образование. Таким образом, младшая сестра обеспечила себя общежитием на несколько лет и временной пропиской в столице. Геля, которая болталась в Москве без всякой регистрации, кусала губы от злости. А потом на Элином горизонте появился и Вадим.
Геля сразу же смекнула: у парня серьезные намерения. И у него есть самое главное: квартира в Москве – бабушкино наследство. Пусть однокомнатная, на первом этаже, но зато квартира! Следовательно, постоянная прописка в столице. Хороший старт! И Геля тут же принялась отговаривать сестру: мол, зачем он тебе нужен, такой неинтересный, бесперспективный. Сама Геля была не прочь выскочить за этого «неинтересного и бесперспективного» замуж: скитаться по частным квартирам ей давно надоело. Разница в возрасте Гелю не смущала, ведь Вадим был младше нее. Надо ловить момент! Но Вадим ее намеков не замечал, потому что всерьез влюбился в Элеонору.
И младшая сестра наперекор старшей сразу по окончании института выскочила замуж. На все Гелины возражения она отвечала:
– Я же вижу, что ты завидуешь. Хочешь для меня такую же жизнь, какую сама ведешь? Не выйдет!
Геля сделала вывод, что сестренка не только не глупа, но и самостоятельна. Поэтому она теперь и с дипломом о высшем образовании, и с квартирой, и с любящим мужем. А у Гели нет ни первого, ни второго, ни третьего. Сестренка была намного моложе, но уже обошла Гелю на старте! Спрашивается, есть на свете справедливость? Почему одним все, а другим – ничего? И Геля затаила зло, решив сестре отомстить.
К этому времени жизнь в столице сильно изменилась, и будто специально для Ангелины появилось немало хорошо оплачиваемой работы. Стали процветать стриптиз-бары, где клиентов завлекали яркими эротическими шоу, танцевальные коллективы выезжали за рубеж, и там красивые стриптизерши зарабатывали немалые деньги. Геля жалела только о том, что эти золотые денечки не наступили раньше.
Но главная ее цель была прежней: найти богатого мужа. У Гели оставалось не так много времени, чтобы добиться ее, ведь скоро и тридцать стукнет. Геля заранее решила: чтобы добиться поставленной цели, она не остановится ни перед чем.
Образ будущего мужа в ее воображении давно уже сформировался. Мужчина старше нее лет на двадцать, желательно вдовец, внешне непривлекательный, но богатый. Главное, богатый. Геля прикидывала, что бы могло понравиться такому человеку, а чем его можно оттолкнуть раз и навсегда? Лицемерие было у нее в крови, она могла солгать, не моргнув глазом, и продолжать делать это изо дня в день. За деньги можно сделать все! Тот не ценит сытую, обеспеченную жизнь, кто никогда не знал, что такое голод и отсутствие постоянного, надежного пристанища. А Геля и наскиталась, и наголодалась сверх меры. Да и по рукам ходила достаточно.
Она люто ненавидела двадцатилетних девочек, которые вместе с ней работали в стриптиз-клубе, свежих и раскованных. Ведь у них в запасе было гораздо больше времени, чем у нее! Какие конкурентки подросли! И как их обойти?
Геля старалась изо всех сил, но тут в ее жизни случилась катастрофа. Выехав с очередным танцевальным коллективом за рубеж, Геля попала в скверную историю. Хозяин ночного клуба отобрал у танцовщиц паспорта и заставил их после выступления обслуживать клиентов в номерах. То есть вынудил заниматься проституцией, а большую часть денег загребал себе. Через случайного знакомого Геле удалось связаться с посольством, но, чтобы выкарабкаться, она пообещала посреднику много денег. И, заплатив, лишилась всех своих сбережений. Уверенности в себе лишилась тоже. Хорошо, что живой на родину вернулась!
Тогда она и поняла, насколько опасна ее профессия. Один раз повезет, другой, а на третий все может закончиться печально. Женщина, которая раздевается на сцене, всегда будет объектом сексуальных домогательств, охранники тоже люди, им надо с чего-то жить. Хозяева клубов тем более. Продадут, не моргнув глазом, если им предложат хорошие деньги. Что им какая-то девица без всяких прав? Живой товар, не более.