От волнения трясутся руки, сердце тревожно бахает груди. Вика не чужой мне человек. За пролетевшие годы она стала мне гораздо ближе, чем Грызлова. Несмотря на внешний пафос и яркую внешность, не держит она камня за пазухой, ни подлости, ни женской зависти в ней нет. Эмоционирует часто и переигрывает — это да. Так она же актриса. Ей положено.
Быстро привожу себя в порядок, натягиваю первые попавшиеся джинсы и футболку. Прежде чем уйти, бужу Влада. Он сонно хлопает глазами, силясь понять, что я ему пытаюсь втолковать. Вкратце рассказываю куда еду и зачем.
— А братца ее там не будет? — мгновенно просыпается Влад. Буровит меня недовольным взглядом, растирая ладонями лицо.
— Нет, она одна живет, — отвечаю я, впопыхах собирая волосы в хвост на затылке.
— Так пусть ему позвонит. Ты-то почему должна подрываться?
— Влад, не нуди. У нее там беда случилась, а ты со своей ревностью. Сейчас вот точно не в тему.
— Давай я с тобой поеду? — вызывается муж, подрываясь с кровати.
— Это девчачьи дела. Я туда и обратно, — отрицательно мотнув головой, выбегаю в коридор и, схватив сумочку, открываю входную дверь.
— До обеда чтобы дома была, — рычит мне вдогонку муж.
— Буду, — взглянув на часы, отзываюсь я и выскакиваю на площадку.
По дороге до коттеджного поселка созваниваюсь с Викой еще несколько раз, кое-как добившись от нее внятных объяснений.
Как я и предполагала, накануне она устроила дома очередную вечеринку для своей разношерстной богемной компании. Повод для большой попойки был весомый. Рудольф Островский — последний Викин бойфренд решил и правда стать последним в ее послужном списке, предложив любвеобильной Рыжуле покончить с разгульной жизнью и вступить в законный брак.
Сценарист не оплошал и подошел к делу с выдумкой. Сделал все красиво и романтично, с цветами, кольцом с бриллиантом и на глазах сотен зрителей. Вылетел на сцену под занавес и буквально нокаутировал Вику своим предложением. Она, недолго думая, согласилась, публика взорвалась аплодисментами, коллеги рассыпались поздравлениями.
Ну а потом, как положено, грандиозная вечеринка в честь помолвки. Толпа народа, алкоголь рекой и гулянье до утра. Точнее до глубокой ночи. На радостях Вика сильно перебрала, поднялась к себе в спальню и вырубилась. Очухалась уже в момент драки. Махач в ее комнате устроили Рудольф и ее бывший любовник-режиссер, из-за разрыва с которым она одно время долго убивалась.
Делили разъяренные мужики, разумеется, не бутылку вискаря, а Вику. Оказалось, что спьяну она не поняла, с кем завалилась в постель. Само собой не только для того, чтобы спать. Это с Викиных слов, но я сомневаюсь, что дела обстояли именно так.
В общем, помолвка закончилась громким скандалом. Повезло, что соседи в отъезде и ментов не вызвали, иначе веселье закончилось бы еще плачевнее. Рогатый жених и его соперник разнесли сначала спальню, затем спустились в гостиную и продолжили разборки там. Вике, пытавшейся разнять своих мужиков, прилетело по лицу. От кого — она не помнит, как сильно пострадала — не знает, потому что боится смотреться в зеркало. А вдруг вместо рыжей красавицы в отражении поселился Квазимодо с разбитой физиономией? Страшно же? Еще и в спектакле завтра вечером играть.
Как только начались эти петушиные бои, гости благополучно разбежались. Драчуны, устав друг друга метелить, тоже ретировались, бросив виновницу заварушки в расхераченном в хлам доме.
В общем, сейчас она одна, льет горькие слезы, проклинает себя, с горя допивая то, что не разбилось во время драки, и мечтает умереть… хотя бы на недельку, а после чудесным образом воскреснуть, как птица Феникс. М-да-а, Вика в своем репертуаре и себе не изменяет, а вот своим кобелям — всегда пожалуйста.
Оставив свою Хендайку на парковке, забегаю на крыльцо и толкаю незапертую дверь.
— Твою ж мать… — потрясённо выдыхаю я, перешагнув порог Красавинского таунхауса.
Такого погрома мне видеть еще не доводилось. В первый момент даже показалось, что я адресом ошиблась. По гостиной словно ураган прошел. Мебель частично перевёрнута, частично сломана, на полу осколки от бутылок и посуды. Стеклянный кофейный столик вдребезги, остался только каркас и тот местами погнут. Стены и пол в брызгах крови, и ее количество приводит меня в тихий ужас. Создается ощущение, что битва была массовой, а не из двух человек. Горшок под моим любимым фикусом разбит, земля рассыпана по всей комнате, сам цветок вместе с корнем валяется рядом с обломками крушения.
— Вик, ты где? — прочистив горло, сиплю я.
— Тут, — раздаётся слабый писк из-за заляпанного остатками закусок дивана. Обогнув его, нахожу Вику сидящей на полу с полупустой бутылкой шампанского в обнимку. Всклоченные волосы закрывают лицо, поза неподвижная, ногти переломаны, руки в крови.
— Ты жива, вообще? — опустившись на корточки перед страдающей горемыкой, убираю рыжие локоны в стороны и в шоке застываю.
От увиденного слова застревают в горле и сердце несется вскачь. Пытаюсь что-то выдавить из себя, но с губ срывается только отборный мат. Левый глаз рыжей бестии полностью заплыл, правый наполовину открыт и слезится, нос разбух и наверняка сломан, на щеке ссадина и расцветающий синевой отек. Не пострадали только пересушенные потрескавшиеся губы.
— Красавица, да? — слабо хрипит Вика, поднося ко рту бутылку и жадно глотая из горла.
— Тебе кулаком, что ли, прилетело? — удручённо спрашиваю я, скользнув взглядом ниже. Наброшенный на голое тело полупрозрачный халатик мало что скрывает, особо не мешая дотошному осмотру. Ниже лица Вику никто не бил. Это уже хорошо… хотя какое там хорошо. Она же работает лицом. Тело можно спрятать под сценическим костюмом, а вот остальное…
— Ага, — икнув, кивает Вика, снова прячась за волосами.
— Дай сюда, — вырываю у нее бутылку и отставляю себе за спину.
— Эй, верни сюда!
— Шампанским делу не поможешь, — грозно рявкаю я.
— Это анестезия, — присмирев, обиженно бубнит Красавина. — У меня, вообще-то, стресс.
— Голова кружится? Тошнит?
— Ага…
— Со зрением как?
— Туман и белые мушки, — взглянув на меня сквозь щелку единственного открытого глаза, отвечает Вика. — Все лицо пульсирует, Варь. Дело дрянь. Меня с роли снимут, — содрогнувшись все телом, снова начинает рыдать. — И Рудик никогда не простит. Я же думала, это он…
— Пить надо меньше, — безжалостно бросаю я. Ей моя грубость только на пользу. Быстрее мозги на место встанут. Жалость конкретно в этом случае неуместна и до добра не доведет.
— Откуда мой бывший урод взялся, а? — протяжно ноет Викуля.
— Наверное, ты его пригласила? Не сам же пришел.
— Не сам, — с жалобным стоном подтверждает она, заливаясь горючими слезами. — Что мне теперь делать, Варь?
— В травмпункт ехать, — отрезаю я, поднимаясь на ноги. — Давай, Вик, вставай. Умоемся, оденемся и в путь. Голову твою дурную нужно проверить и нос заодно.
— Мне не встать, — Вика отчаянно мотает головой. — Плывет все, сил нет.
Несколько минут я тщетно пытаюсь помочь Вике поднять задницу с пола. Она тоже старается, цепляясь за меня слабыми руками, но то ли переизбыток алкоголя в крови, то ли какая-то невидимая взгляду травма повлияли на вестибулярный аппарат и все наши потуги заканчиваются полным фиаско.
Взмокнув и выбившись из сил, я беру паузу на «подумать». Вика, вздрагивая и рыдая, периодически глухо поскуливает. Убрав лезущие в лицо мелкие волоски, я иду на кухню, скрипя подошвами по осколкам стекла. Обстановка там не лучше, чем в гостиной, но по крайней мере мебель цела и кое-что из посуды сохранилось.
Налив себе воды, смачиваю сухое горло и наполняю снова. Со стаканом в руке возвращаюсь в гостиную, где Вика в мое отсутствие успела ползком добраться до бутылки и полностью ее осушить.
— Варенька, водички мне принесла, — пьяным голоском тянет она. — Наше ты солнышко. А давай Максу позвоним? Он мигом примчит. У него есть навыки оказания первой помощи.
Честно говоря, я тоже сразу о нем подумала, когда поняла, что сама с Викой не справлюсь. Он ее брат, в конце концов. Одной мне эту непутевую дурищу точно до машины не дотащить.
В общем, за неимением других вариантов, придется нарушить данное себе обещание — никаких личных встреч с белобрысым мудаком. Тяжело вздохнув, набираю номер Красавина.
— Уже понедельник? — со второго гудка низким вибрирующим голосом отвечает он.
— Нет, еще воскресенье, — напряженный тон Мальвины вызывает интуитивную тревогу. Она тяжело и шумно дышит в трубку, фоном раздаются сдавленные женские рыдания, которые я мгновенно узнаю.
— Ты с Викой?
— Да, у нее неприятности, — выдыхает Варя.
— Почему я не удивлен?
— Максим, сейчас не до твоего сарказма. Вику срочно нужно доставить в травмпункт.
— Что она опять учудила? — ироничная улыбка сползает с губ, в голову лезут самые дикие предположения. От автомобильной аварии до передозировки. Первое мы уже проходили в студенческие годы, со вторым еще не сталкивались, но учитывая ее образ жизни — исключать ничего нельзя.
Сжав челюсти выслушиваю сбивчивый рассказ Вари о случившемся инциденте в нашем доме. Официально я все еще являюсь владельцем половины таунхауса. Однако, Викуля давно считает общую жилплощадь исключительно своей собственностью, забив на некогда установленные мной правила и запреты.
— Если ты занят, я могу вызвать скорую, — подытоживает Варвара, кратко вывалив на меня неприглядные подробности ночной тусовки. — Но тут такой бардак, как после атомного взрыва…. Вдруг врачи в полицию позвонят?
— Не надо никого вызывать, — обрубаю я, включив рациональное мышление. Нам только разборок с ментами не хватает для полного счастья. — Присмотри за ней, — повторяю фразу, которую говорил когда-то очень давно. — Буду в течение часа.
Сбросив вызов, убираю телефон в задний карман джинсов и наталкиваюсь на вопросительный взгляд Варькиной подружки.