— Варь, у нас с Кирой все очень непросто, — вместо того чтобы признать ее правоту, зачем-то говорю я.
— Не хочу ничего знать, — протестует Мальвина. — Трудные периоды бывают у всех. Все наладится, Максим. Прости, но мне, правда, уже пора.
Кивнув на прощанье, Варя обходит меня, и быстрой походкой удаляется, исчезая за поворотом больничного коридора. Сжав пальцы в кулаки, я жадно втягиваю ускользающий аромат ее туалетной воды, вспоминая те дни, когда мог вдоволь им надышаться, но тратил свое время на что-то бессмысленное и пустое.
Цветочные нотки стали утонченнее и нежнее. Сам аромат не сильно изменился, хотя теперь она пользуется более дорогим парфюмом. Но мне нравился и тот. Правда, оценил я его не сразу… Словно невидимые шоры на глазах мешали увидеть очевидное. Рассмотреть настоящее. Принять неизбежное. Любить ее всем сердцем…
Чувствуя себя конченным придурком, я иду к выходу из больницы, не выждав и минуты. Оправдываю себя тем, что Варин муж не знает меня в лицо. Оказавшись на крыльце, сразу нахожу взглядом супругов Грудининых, отмечая про себя, что в данный момент они не выглядят влюбленными и счастливыми, как она расписала. Похоже, мне предстоит стать свидетелем семейной ссоры.
Спустившись по ступеням, отхожу в место для курения и сую в губы сигарету. Щелкнув зажигалкой, глубоко затягиваюсь, не сводя глаз со спорящей парочки. Оба взвинченные и напряженные. Из-за шума машин мне не удается разобрать ни слова, но это и не нужно. Застывшие позы и агрессивная жестикуляция говорят сами за себя.
Варя стоит спиной ко мне с уверенной осанкой и воинственно поднятой головой. Гребаный дантист нависает над моей миниатюрной Мальвиной, пытаясь что-то ей втолковать. Наверняка отчитывает за то, что свой выходной день она потратила не на его величество, а на вляпавшуюся в неприятности подружку.
Рассматривая его как соперника, не могу отрицать, что не уступает мне ни ростом, ни внешностью, а в плане здоровья я вообще молчу. Моя единственная почка в диком возмущении. Как бы не отказала со злости.
Продолжаю изучать конкурента, все больше падая духом. Жгучий брюнет в брендовых шмотках. Холеный, подтянутый, напыщенный и до оскомины на зубах уверенный в себе. Еще и профессор медицинских наук, если Вика не соврала. В общем, придраться не к чему. Женщин привлекает подобный типаж, за таких, как этот Влад стремятся зацепиться и поскорее выскочить замуж.
Как ни прискорбно, но Варьку сложно обвинить в дурном вкусе. Можно поиронизировать на тему: а кто ей его привил, но почему-то не хочется. Если бы не мое тугоумие, она остановилась бы на мне, и не было бы в ее жизни никакого Влада.
Нет, блядь, не так…
Я снова с размаха врезаюсь в стену собственных заблуждений. Обрушившаяся реальность жжет глаза.
Варьки тоже могло бы не быть…
Там, где меня носило, смерть следовала за мной по пятам. Я выбрался, а кому-то не повезло.
Нельзя ей было со мной. Нельзя.
А сейчас?
Сейчас у нее муж и сын, а у меня Кира, умотавшая в Женеву залечивать раны чужой болью.
Семейная склока тем временем не утихает. Если бы Мальвина выглядела зажатой и беззаботной, я бы плюнул на все и вмешался, но Варя не производит впечатление слабого звена в их импульсивном диалоге. Напротив, проигравшим в семейном споре выглядит муж. Пнув на эмоциях свой глянцево-черный Мерс, он дергает дверцу и садится за руль. Варя тоже скрывается в салоне своего красного Соляриса. Она выезжает с парковки первой. Тачка ее мужа стартует примерно через минуту. Видимо, разбушевавшемуся дантисту понадобилось больше времени, чтобы успокоиться, чем его жене.
«Слабак», — хмыкаю про себя. А Варька молодец, не прогибается под своего профессора. Есть в ней бунтарский характер. И всегда был. Мне ли не знать.
Бросаю недокуренную сигарету в урну, и, не отдавая отчета в том, что делаю и зачем, прямым ходом двигаю на парковку и выезжаю следом за резво припустившим Мерсом стоматолога. Нагоняю его на светофоре, и изумленно присвистываю, когда тачка Варькиного мужа срывается в места прежде, чем загорится зеленый, и обогнув по встречке стоящий впереди Опель, на бешеной скорости несется вперед.
Я немало видел неадекватных водителей, управляющих своей тачкой так, словно на трассе кроме них никого нет. Профессор кислых щей, видимо, из их числа. На его счастье, дорога почти пустая.
Двигаюсь в своем ряду, не упуская из виду автомобиль отмороженного гонщика и постепенно сокращая разделяющее нас расстояние. Примерно через пару километров черный Мерс резко вихляет в сторону и на скорости цепляет бочиной отбойник. Потерявшую управление тачку разворачивает поперек трассы. Я бью по тормозам и выкручиваю руль, пытаясь уйти от столкновения, но удар неизбежен. Пробороздив капот Мерседеса, оттесняю его вперед и глохну.
В голове стучит одна единственная мысль: пиздец. Сработавшая подушка безопасности давит на грудную клетку, закрывая обзор. Слышу визг тормозов других участников движения. Пару секунд спустя кто-то открывают боковую дверь и заглядывает в салон.
— Ты как? Живой? — спрашивает незнакомый голос.
— Да, в норме. — кое-как добравшись до панели управления, отключаю подушку безопасности, она повисает мешком на руль. — Что с водилой Мерса?
— Башку немного расшиб, но вроде ничего. От скорой отказался, — отвечает небритый мужик в бейсболке с лейблом известной службы доставки.
— Я за вами ехал. Могу дать свидетельские показания, — вызывается неравнодушный доставщик. — Этого придурка занесло на пустом месте. Бухой, поди-ка. Ты, вообще, ни при делах. Точила крутая у тебя, жалко… — тянет он, оглядывая сначала салон, а потом высунувшись из машины — наружные повреждения.
Мне, блядь, тоже жалко. Двух месяцев не отъездил. Но это полбеды. Главный трэш — я столкнулся с Варькиным долбоебом, и вряд ли она поверит, что я случайно оказался у него на хвосте. Я бы и сам не поверил, потому что это ни хуя не так. И разумного объяснения, почему я за ним поехал, у меня нет.
Выбравшись из машины, подхожу к раскуроченному Мерседесу. Недоумок тоже успел выбраться из салона и теперь, привалившись к водительской дверце, прикрывает ладонью разбитую голову. Кровь сочится сквозь пальцы, капая на белую футболку. Его немного штормит и потряхивает. В том, что бухой, сомневаюсь, но наличие в крови другого дерьма не исключаю.
— Это ты в меня въехал? — стряхнув с руки капли крови, Влад берет в фокус мое лицо. Видок у него, конечно, пришибленный. Я коротко киваю. — Слушай, давай договоримся без протокола? Все возмещу.
— А что так? — ухмыляюсь я. — Под допингом лихачишь?
— Какой допинг? Я врач. С женой разосрался. Нервы ни к черту, — врет как дышит Варькин благоверный. И от скорой он отказался не просто так. А лбом он хорошо приложился. Зашивать один хрен придется.
— Может, мне ей тогда счет выставить?
— А тебе, типа, проблемы нужны? Говорю же все возмещу, — борзеет профессор.
— Прости, но без протокола не получится, — иду на принцип и похер на последствия. Таких дебилов надо прав лишать, а не договариваться. Под набыченным взглядом Варькиного придурка, достаю телефон, вызываю ГИБДД, кратко описывая ситуацию, а потом звоню в скорую.
Осознав масштаб нахуеверченных проблем, Влад с глухим стоном опускается на корточки и хватается за голову. Поздно, дружище.
Глава 16
— У вашего мужа выявлена закрытая черепно-мозговая травма. Сейчас он находится в состоянии средней тяжести, но ситуация может ухудшиться, если гематома продолжит увеличиваться. Мы постараемся этого не допустить, но я обязан предупредить о рисках, — терпеливо объясняет врач, загораживая спиной дверь в реанимационное отделение, куда по правилам клиники мне путь отрезан. — Вам нет нужды находиться здесь. Поезжайте домой и хорошенько выспитесь. Если понадобится хирургическое вмешательство, я вам сообщу.
— Но он же был в порядке, когда мы ехали сюда на скорой, — беспомощно бормочу я.
— Так часто бывает, — тяжело вздыхает доктор. — Симптомы нарастают постепенно по мере того, как образовавшаяся гематома начинает давить на головной мозг. При осмотре он потерял сознание, началась рвота… — мужчина делает деликатную паузу. — Есть еще кое-что, о чем вы все равно узнаете.
Разве может быть что-то хуже, чем уже есть? Я второй раз за день стою в больничном коридоре, сходя с ума от волнения и неизвестности.
Телефон в сумочке разрывается от звонков Грудининых. Откуда они узнали, что с Владом произошло несчастье — понятия не имею. Возможно, он сам им позвонил.
Почему родителям, а не жене? Об этом я спрошу у него позже.
Когда мне сообщили об аварии, я как раз парковалась возле нашего дома. Развернулась и помчалась к месту ДТП. Влад как раз забирался в неотложку. Немного пошатываясь, но своими ногами. Он был в сознании и уверял, что беспокоиться не о чем. К моему шоку добавилось потрясение от того, что вторым участником аварии оказался Красавин. Он, к счастью, не пострадал. Судя по тому, что я успела увидеть и услышать, виновником ДТП являлся мой муж. С Максом я не говорила, сразу уехав вместе с Владом в больницу. Разборки с Красавиным я тоже оставлю на потом. Сейчас совершенно не до него.
— Говорите, — обессиленно бормочу я, не зная к чему еще должна морально подготовиться. Если это, вообще, возможно.
Слишком много всего навалилось за один день. С Викой все более-менее понятно — жить будет, а состояние Влада вызывает серьезные опасения. В голове не укладывается… Он же опытный и внимательный водитель. Осторожный и педантично соблюдающий правила дорожного движения. У него и штрафов-то почти нет…, или я о них не в курсе.
— По запросу инспектора ДПС вашему супругу провели экспресс-тест на содержание в организме алкоголя и наркотических веществ, и он оказался положительным, — пристально глядя мне в глаза, произносит врач. — Лаборатория проведет дополнительные химико-токсилогическое исследование, но скорее всего результат подтвердится.