— Из дома мне по видеосвязи позвонишь, — так же взвинчено произносит муж. — Через час. Поняла меня, Варь?
— А, если нет, то что? — взбрыкнув, бросаю я.
— Увидишь, — мрачно обещает Влад, отбивая вызов.
Убрав телефон в сумку, подзываю официанта и заказываю «секс на пляже». Даже не пытаюсь скрыть нервный озноб, потому что меня потряхивает так, что руки ходят ходуном. Притихшая Маринка, растерянно хлопает ресницами и благоразумно помалкивает, но взгляды бросает весьма и весьма говорящие.
— Даже не спрашивай, — отмахиваюсь я.
— А я догадывалась, что не все так гладко в счастливом семействе, — не выдержав, комментирует она. — И давно он такой заведенный? Из-за чего хоть? Ты же, бляха, идеальная до тошноты.
— Из-за чего? — вскинув голову, смотрю на подругу с едкой усмешкой. — Потому что у одной крашеной дуры язык без костей! — агрессивно выпаливаю я.
— Варь, ты про Красавина, что ли? Так я ничего такого Владу не сказала, — оправдывается Марина. — Ну встретились и встретились. Меня просто эмоции переполняли из-за обещанной фотосессии, вот я и поделилась с Грудининым.
— А про то, что мы вместе работаем, тоже на эмоциях сболтнула?
— Так я думала, он знает, — обиженно поджимает губы Грызлова. — Варь, вообще-то, такие вещи скрывать нельзя. Тут я его понимаю. Любой бы заревновал. У тебя же с Красавиным… — она бросает в мою сторону выразительный взгляд.
Держись, Варь. Не смей. Ты кремень. Это не тот человек, пред которым стоит открывать душу. Столько раз тебя подставляла и вопрос времени, когда сделает это снова. Наученная горьким опытом, знаю всё, понимаю, но… меня прорывает.
Закрыв лицо ладонями, я отчаянно всхлипываю, проклиная себя за слабость, за дурость, за несдержанность, за ложь, в которой утонула и захлебнулась, за равнодушие и злость на мужа и безумную любовь к Максу… А он при малейших непонятках просто свернул переписку и вышел из сети. Герой-любовник, чтоб его!
— Господи, Варька, — подсев ближе, Маринка крепко обнимает меня, подставив свое плечо, куда я утыкаюсь, заливаясь безмолвными слезами. — Твою ж мать, вот это ты отожгла, — с неуместным восторгом, восклицает подруга. — А реветь-то чего? Таких мужиков себе отхватила. И молчала ведь. Да я бы никому… ну о таком точно бы никому. Я могила, Варь. Клянусь, Владу даже под пытками не сдамся. Ты только не ной, ладно? Радоваться надо, а не сопли распускать.
— Чему, Марин? Чему радоваться? — шмыгнув носом, поднимаю голову, глядя на нее сквозь мутную пелену. — У меня семья разваливается, а ты про какую-то радость.
— Да, брось, никуда не денется твой Влад, — уверенно заявляет Марина. — А ты заслужила урвать свой кусочек счастья. Пусть так — тайком. Это же круто, Варь. Страсть, эмоции, любовь… Любишь его, да? Глупый вопрос, конечно, любишь, иначе ты бы не смогла. Уж я-то тебя знаю, — в порыве чувств она снова душит меня в объятиях. — Как же я тебе завидую, подруга. И по-белому, и по-черному. Красавин охуенный мужик. Талантливый, успешный, красивый, горячий до мокрых трусов. А энергетика какая? Можешь беситься, но я ему, как только на шею не вешалась, а он непробиваемый. Скала, Варь.
— Вообще-то, беситься должна его жена. Пожалуйста, не говори никому. Не прощу, — отстранившись, серьезно говорю я.
— Не скажу, не дрейф. А насчет жены забей. Было бы там все идеально, он бы к тебе не полез. Блин, поверить не могу. Обалдеть просто. Моя Варюха и Красавин. Мать, да он просто мечта. Любая баба бы не устояла. Кстати, как у него с этим делом? — бесцеремонно интересуется Грызлова. — Отбойный молоток или медленный газ?
— Марин, ты в своем уме? Я мужу изменила, а ты меня про потенцию любовника спрашиваешь, — вспыхнув, бормочу я.
— А ты с темы не съезжай. Это немаловажный аспект, знаешь ли. Подумаешь, изменила, — пренебрежительно хмыкает она. — Не ты первая, не ты последняя. Не только мужикам налево гулять. Подожди-ка… — Маринка возбужденно распахивает глаза. — А Владик-то не зря заистерил? Ты на свиданку к Максу собиралась после наших посиделок сбежать?
Я смущенно отвожу взгляд. Чего уж теперь таиться, если выдала себя с потрохами. Идиотка.
— Ну и какого хрена ты тогда тут высиживаешь. Руки в ноги и вперед. Я прикрою. Запомни, в таких вопросах я всегда на твоей стороне, — клянется Грызлова.
Глупо, но я почему-то ей верю. Она не расскажет.
По крайней мере, не раньше меня.
Глава 19
Убив почти час на дорогу до Сити, я сталкиваюсь еще с одним препятствием, обскакать которое у меня не выйдет, даже если выломаю дверь в Варькин офис. По одной простой причине — ее там нет.
Ее, блядь, там нет.
И не было.
У Мальвины гребаный выходной, а россказни о придирчивом задроте — сплошное вранье. Зачем и почему она отбрила меня, используя такую тупую отмазку — за гранью моего понимания. Рассчитывала, что сольюсь и не приеду? Пиздец, если так.
Спустившись в подземный паркинг, сажусь в тачку и, усмирив разверзнувшийся ураган недоумения и гнева, набираю ее номер. А она, словно испытывая мое терпение на прочность, берет трубку только с седьмого гудка. За считаные секунды я успеваю придумать такого, что мозги дымятся. Начиная с того, что Варя банально слилась, и заканчивая побегом стоматолога из больнички. Я бы на его место тоже ее ни на минуту одну не оставил…
Правда, что ли?
Оставил же.
И не раз.
И место свое другому добровольно отдал, а сейчас вдруг собственнические замашки проснулись?
— Слава богу, — с облегчением выдыхаю я, услышав ее тихое: «да». — Все в порядке? Я тут себе всяких ужасов насочинял, в паранойю ударился.
Но все оказывается до абсурда прозаичнее.
— Испугался?
— Еще как, Варь. До седых волос меня доведешь, зараза бессовестная. Ты где?
— Дома. Собираюсь к тебе, — невозмутимо отвечает эта невыносимая женщина. — Ты еще ждешь или последовал моему совету?
— Я, блядь, в Сити. Офис твой чуть не взломал.
— Прости.
— Прости? Тебя кто так врать научил?
— Ты, — выдает она.
— Неправда, — оскорбленно протестую я.
— Снова врешь, Красавин, — приглушенно смеется Варька, и на душе сразу резко теплеет.
Не могу на нее злиться, хоть убейте. Пусть чудит, сколько душе угодно, лишь бы была, лишь бы не исчезала. Потому что без нее — арктическая мерзлота и промозглая осень. Без нее пустота и мрак. Без нее я нахрен сдохну. Слягу с инфарктом в мои-то молодые годы. И про седые волосы я не шутил. На висках уже пробиваются — от одной только мысли, что Варька снова спасует и сбежит от меня, сверкая пятками.
— Я тебя заберу и не вздумай отпираться, — с напором говорю я.
— Хорошо, — соглашается она смиренным голоском. — Не злись, пожалуйста. Это спонтанно получилось.
Охуеть. Думаю, Варюша чуток лукавит и спонтанностью тут и не пахнет. Нервы она мне потрепать решила, ну и заодно реакцию проверить. Преуспела, зараза. И в том, и в другом.
Двадцать минут по Садовому кольцу, и я почти на месте. Звоню Варьке, предупреждаю, чтобы выходила, а она требует забрать ее возле станции метро. Словно меня кто-то знает в ее дворе. Конспираторша, блин.
— Привет, — забравшись в салон, невинно улыбается, а я подаюсь вперед и жадно вгрызаюсь в ее теплые губы, съедая клубничный блеск. Забираюсь ладонями под спортивную олимпийку и сдавленно рычу, не обнаружив под ней бюстгальтер. Бессердечная ведьма.
— Это жестоко, Варь. Кто так, вообще, делает? — пощипывая затвердевшие камешки сосков, мученическим тоном хриплю я. — Специально место людное выбрала? Вокруг толпа, а мне пиздец, как приспичило тебя трахнуть.
— Потерпишь, Красавин. А будешь жаловаться, в следующий раз явлюсь в скафандре, — хитро ухмыляется Варя, красноречиво уставившись на мою раздутую, словно парус, ширинку. — Ты вроде бы фильм собирался смотреть?
— Только если с нами в главной роли, — боднув ее лбом, учащённо дышу, словно пробежал стометровку.
Молния болезненно впивается в окаменевший член, мысли съезжают в горизонтальную плоскость, а руки на Варькины бедра, обтянутые узкими джинсами. Могла бы юбку одеть. Быстрее бы пробрался к розовым трусишкам. А в том, что она сейчас в них, я готов поклясться.
— Склоняешь меня к съемкам домашнего порно? — игриво стукнув по моим ладоням, Варя с фальшивым осуждением качает головой. — Испортил тебя Париж, Красавин. Свобода нравов до хорошего не доводит. Распутство, вседозволенность и гендерная неопределённость.
— Ага, будто в России иначе, — хмыкнув, с усилием воли отрываюсь от нее и завожу машину.
— Ну не знаю, в моей семье традиционные ценности в приоритете, — со смешком выпаливает она, одной фразой разнося к чертям весь мой позитивный настрой.
— Именно поэтому ты сейчас сидишь здесь, а не варишь борщ любимому мужу.
— Останови машину, — ледяным тоном чеканит Варя. — Сейчас же!
— Правда глаза режет? Прости, котенок, но мы не в стране розовых единорогов живем, и пора уже научится называть вещи своими именами. Ты — не святая невинность, а я — не такой уж конченый ушлепок.
— Останови машину, — цедит она по слогам. — Я не шучу!
— Я тоже, — увеличив скорость, вливаюсь в автомобильный поток и на всякий случай блокирую двери.
— Ты не ушлепок, Красавин. Ты…ты белобрысый мудак, — возмущенно пыхтит Мальвина.
— Я в курсе, что означает БМ в твоих контактах.
— Ты залезал в мой телефон? — Варька переходит на крик, а я понимаю, что пора тормозить — в прямом и фигуральном смысле.
— Ты сама скидывала мне скрин нашей переписки на днях. Забыла? — невозмутимо напоминаю про недавний инцидент, когда мы поспорили из-за какой-то ерунды. — Расшифровать было не трудно, Варь.
— Потому что ты знаешь, что это так и есть, — фыркает Варя, обхватив себя руками и воинственно нахохлившись.
— И заметь, мне правда глаза не режет, — парирую я.
— Я хочу домой, Максим, — упрямо стоит на своем.
— Не хочешь, Варь. Хватит капризничать.