ду полицией, Влад мгновенно притих и быстро ретировался, брякнув напоследок:
— А вы могли бы объяснить дочери, что главная ценность жизни — это семья, а не очередной хер. Церковница хуева…
— Так за семью не сражаются, сынок.
Эти слова он уже не услышал, но меня они проняли до глубины души. Потому были правдивы на сто процентов.
В субботу утром я встала разбитая и с опухшими от слез глазами. Кое-как привела себя в порядок к приезду Макса. Он забрал свой Лексус из сервиса и пребывал в отличном настроении. Меня же не радовало ни солнце, ни отличная погода, ни бурный восторг Ильи, ни пламенные взгляды Красавина, которыми он то и дело меня окидывал. Макияж скрыл следы бессонной ночи, но он все равно заметил, что со мной творится что-то неладное.
— У тебя все нормально? Ты какая-то не живая, — спросил он, когда мы запихивали мои сумки в багажник внедорожника. Илья к этому времени уже сидел пристегнутый на заднем сиденье в детском кресле, непонятно откуда взявшемуся в машине Красавина.
— Немного не выспалась, по дороге досплю, — вяло отозвалась я.
— Хочешь, я все отменю, и мы поедем туда, где сможем побыть только втроём? У меня есть на примете одно место, — Макс взял мою руку, проницательно взглянув в глаза.
— С ума сошел? Илья так ждал этот день, — отрицательно качнув головой и порывисто прижалась к нему, спрятав лицо на твердой груди. Втянула носом будоражащий мужской запах и на мгновение замерла, наслаждаясь исходящим от сильного тела теплом. Вечность бы так стояла — в его крепких руках, ни о чем не думая, не сомневаясь, не гоняя по кругу пугающие мысли. — И твоя мама решит, что я струсила и в последний момент передумала, — добавила тихо.
— Глупости, котенок, — Макс низко рассмеялся, сжав меня до хруста костей, провел кончиком носа по моему виску, вызвав мурашечную волну и прилив почти болезненного возбуждения, заставившего сжать бедра. Но пьянящая дымка только уплотнялась.
Казалось, мои оголенные нервные окончания реагировали даже на то, как тяжело поднимается и опадает его грудная клетка и двигается кадык на горле. Сердце заскакало, липкий жар растекся по телу, но я не испытывала смущения или неловкости. После череды неприятностей и навалившихся проблем, я отчаянно нуждалась в его близости. Острой, безумной, обжигающей, умопомрачительно-прекрасной, как он сам.
— Красивый, — нежно шепнула я, запрокинув голову. — Хочу тебя, Красавин.
— Нас положат в разные спальни, — с уморительными мученическими нотками в голосе простонал Макс.
— Мудрое и правильное решение, — я искренне улыбнулась. Впервые за два сумасшедших дня. — Но мы что-нибудь придумаем?
— На участке есть летний домик. Туда редко кто заглядывает. Устроим тайное свидание? — он игриво вскинув бровь, с голодом взглянув на мои губы.
— Если будешь себя хорошо вести, — поддразнила я.
— Ты будешь считать часы до ночи, — самонадеянно заявил Красавин, опустив ладони на мою задницу, обтянутую джинсами, и, приподняв над землей, заставил в полной мере ощутить его внушительную эрекцию.
— Твоя взяла, уже считаю, — я мазнула губами по его подбородку и шутливо поморщилась. — Колючий.
— К вам торопился.
— Отпусти, вдруг Илья увидит.
— Он засел в игрушку на телефоне, — Макс коварно улыбнулся и наклонившись, накрыл мои губы своими, поцеловав до цветного фейерверка перед глазами и обильной влажности в подаренных розовых трусах. — Киска на месте? — словно прочитав мои похабные мысли, Красавин нырнул ладонью между моих бедер, бесцеремонно сжав промежность. Внизу живота прострелило, с губ сорвался тихий стон, такой же мученический, как его — минуту назад.
Едва мы выехали со двора мне неожиданно позвонила Светлана Олеговна. Я покосилась на Макса, сосредоточенного на дороге, судорожно размышляя, как лучше поступить. Взять трубку сейчас и объясняться потом с Максом, или дождаться, когда мы прибудем на место и перезвонить из какого-нибудь укромного уголка. Но впереди два часа езды… За это время можно сойти с ума от неведения и беспокойства. Вдруг что-то с Владом? От меня он мог поехать к Марату и там догнаться еще…
Не сдержавшись, я ответила.
— Варвара, здравствуй, — подчеркнуто вежливо поприветствовала меня свекровь. У меня от изумления аж глаз задергался и в голове произошел сбой системы.
— Доброе утро, Светлана Олеговна, — отозвалась я таким же любезным тоном.
— Я звоню, чтобы извиниться за Влада, — она снова заставила меня опешить и открыть в удивлении рот. — Он вчера приехал к нам в ужасном состоянии. Мы никогда его таким не видели.
— Я тоже. Но извиняться должны не вы, а ваш сын.
— Не будь жестокой, Варвара, — горестно вздохнула свекровь. — Владику очень плохо. Он в отчаянии и очень скучает по Илюше и тебе.
— Я этого не заметила.
— Задета его мужская гордость, Варь. Он просто не ожидал, что ты предашь в такой непростой для него момент.
— В непростом моменте виноват он сам, Светлана Олеговна, — понизив голос, возразила я, с тоской осознавая, что у Макса исходя из моих ответных реплик наверняка возникнут вопросы, на которые мне придется отвечать.
— Я понимаю, но вы же давно вместе, у вас маленький сын. Могли бы сесть рядом и вместе решить все недомолвки, а ты предпочла самый легкий вариант, — упрекнула свекровь.
— Легкий? Вы шутите?
— Нет, мне не до шуток. Мой ребенок страдает, и ты как мать должна меня понять.
— Я вам больше ничего не должна… — чеканю по слогам, едва не выпалив, что это Влад мне теперь должен, забрав то, на что не имел никакого права.
— Варя, послушай, мне жаль, что я иногда несправедливо к тебе относилась.
Иногда? Мысленно позлорадствовала я. Свекровь явно лукавит, но хотя бы идет на контакт и не орет, как неврастеничка, обвиняя меня во всех смертных грехах.
— Мы цивилизованные люди, Варь. И внутрисемейные проблемы должны решать так же. Я попытаюсь успокоить сына, чтобы он не рубил сгоряча.
Я промолчала, не поверив ни одному ее слову. Влад без поддержки и поощрения не смог бы организовать то, что происходило в моей жизни в последние дни.
— Мы тебе не враги, Варюш, — сменив риторику, сладко запела свекровь. — Надеюсь, ты это понимаешь. Все еще может наладиться. До судебного заседания есть время, чтобы вы оба могли остыть и подумать. Не только о себе, Варь, но и об Илье.
— Я вас услышала. Если Владу есть что мне сказать, я открыта к диалогу.
— Вот и замечательно, — обрадовано воскликнула свекровь. — Я ему передам твои слова. Как там наш Илюша?
— Все хорошо, — сухо ответила я. — Мы едем к маме в деревню.
— Как жаль… То есть я хотела сказать, что мы Витей очень соскучились по внуку. Хотели попросить, чтобы ты привезла его к нам.
— Сегодня не получится, мы уже выехали.
— Тогда в понедельник вечером? Мы приедем на вашу с Владом квартиру. Он тоже хочет повидать сына. Ты же не собираешься нам отказать в праве видеть ребенка?
— Я подумаю, — выдавила из себя через силу.
— На пару часов, Варь. О большем не просим, — продолжила давить Светлана Олеговна.
— Я подумаю, — повторила я и попрощавшись, убрала телефон в сумку.
На несколько минут в машине повысила свинцовая тишина. Даже Илья, почувствовав общее напряжение, притих и перестал вертеться как юла, забрасывая Макса вопросами о кроликах и цыплятах.
— Это была твоя свекровь? — наконец, спросил Макс.
— Да.
— Чего хотела?
— Просит привезти Илью в понедельник к ним.
— Началось… — Макс шумно вздохнул и взглянул в зеркало на моего сына, снова уткнувшегося в игрушку на телефоне. — Поговорим позже.
— Я не имею права им отказать, — шепотом пробормотала я, понимая, что взорвусь, если не озвучу свою позицию. Сейчас, а не позже. — Они могут использовать этот факт в суде. Против меня.
— Тебе это адвокат сказал? — тихо поинтересовался Макс и включил музыку, чтобы приглушить наши голоса.
— Да.
— Мне нужно имя. Полное. — категоричным тоном потребовал Красавин.
— Ладыгин Игорь Юрьевич — не стала упорствовать я.
— Спасибо, — Макс посмотрел мне в глаза и тепло улыбнулся. — Хочу убедиться, что у него достаточно опыта, чтобы доверить ему вести наше дело.
Наше… это так просто и естественно сорвалось с его губ, что я чуть было не сорвалась и не выдала ему все. Как есть. Без прикрас. Нет ни малейших сомнений — он тут же бы развернул машину и ринулся меня спасать. Но, слава богу, я вовремя образумилась. Пусть хотя бы выходные пройдут без нервных потрясений и пугающих мыслей. За два дня проблемы сами по себе не решатся, но мне отчаянно нужна передышка и подзарядка.
В семейном гнезде Красавиных и то и другое, я получила сполна.
Почему-то из описаний Вики и Макса мне представлялся обычный деревенский дом с деревянным крашеным забором, грядками, боровками картошки, и сараем для скотины, но в реальности я попала в настоящую усадьбу с большим русским теремом и прилегающими к нему банькой, хозяйственными постройками из качественного бруса и огромной ухоженной территорией с обилием декоративных кустарников и цветочных клумб. Я с трудом удержалась, чтобы не подбежать к двухметровому клопогону с ажурными, отливающими синевой листьями. Несмотря на неромантичное название, его распускающиеся по осени соцветия источают просто божественный аромат.
Хозяйский дом меня тоже впечатлил, вызвав внутри умиротворение и легкость. Невозможно было не проникнуться энергетикой старины, уюта и тепла, исходящей от крепких деревянных стен. Два полноценных этажа и мансарда, большие окошки с белыми рамами, украшенными резьбой и высокое крылечко с темно-бордовым козырьком, на котором крутился бронзовый петушок.
— Тут сказочно красиво, — оглядываясь по сторонам, искренне восхитилась я.
— Ага, как в сказке про золотого петушка, — поддакнул Илья. — Помнишь, ты мне читала?
— Конечно, помню. Ой, нас, кажется, встречают…
На крыльцо вышла миниатюрная приятная женщина с седыми волосами и доброй улыбкой. Меня покорили ее изумрудный сарафан в пол и простая вязаная бежевая кофточка, надетая сверху, и природная грация, с которой она держалась.